Абсолютное зло
Шрифт:
– Несчастного Стаса ты будешь припоминать всю жизнь, – похоже она устала выслушивать эту историю. – А как же Вадим? Он был милым.
– Неправдоподобно милым, – скривилась, будто она снова ударила меня локтем.
– Ты придираешься, – всплеснула руками. – Чтобы определиться с типом парней, что тебе подходят, надо пробовать. Как тебе такой тип? – указала пальцем на Рому. Она все-таки не теряла надежду. – Конечно, ему бы не помешало немного сдержанности, – серьезно рассудила, – а то постоянно пялится на тебя. Но он точно хороший парень. Может, это как раз твой тип: «хороший парень»? – Я покачала
Я насмешливо фыркнула, а она глупо захихикала – никто из не верил, что мне подходит такой тип.
Мы одновременно умолкли только, когда из дальнего угла заведения послышался женский возглас, мужские ругательства и звон бьющегося стекла. Головы посетителей разом метнулись в ту сторону, а подруга безрассудно бросилась во взволнованную толпу. Прихватив меня с собой, она стала пробиваться к самому эпицентру драки.
Ира любила кровавые сцены, особенно если сражались за нее, но и просто поглазеть на потных парней ей тоже нравилось. Меня это не привлекало. Нет, я не тряслась от страха при виде разъяренных мужчин, не падала в обморок от вида крови. Я относилась к дракам, как к спорту. Просто кто-то остается любителем и затевает драки в барах, а кто-то становится профессионалом и сражается за титул чемпиона на ринге.
Я смотрела лишь себе под ноги, стараясь ни обо что не споткнуться, чтобы позорно не растянуться на полу, и периодически извинялась перед людьми, которых Ира грубо расталкивала, прокладывая нам дорогу. Когда я опомнилась, мы уже сидели на барной стойке и поверх голов остальных зевак наблюдали за разгоревшейся борьбой.
Силы были явно неравны: первый был и выше, и крепче второго. Так что последнему оставалось лишь защищаться и уворачиваться от ударов, но он был не так уж и ловок и очень быстро получил порцию тумаков. По кожаной куртке и потертым джинсам в высоком незнакомце я сразу узнала того самого парня, которого упустила, разыгрывая из себя экстрасенса. Он ударил противника по лицу, тот не устоял на ногах и по стене сполз на пол. Победитель склонился над ним:
– Трус, – из его уст прозвучало как проклятье или ругательство. – Оставь все надежды вернуться обратно, – говорил так, будто способен отобрать у него эту самую надежду. – Смерть – единственная плата за предательство, – прозвучало, как смертельный приговор.
Поверженный с выражением ужаса и даже отчаяния на лице не смел даже встать, пришпиленный к полу нескрываемым презрением противника.
Не понимала, что происходит и не знала, что не поделили эти двое, но даже я пребывала в каком-то напряжении и волнении от хладнокровия и металла в голосе незнакомца. Ни на секунду не возникало сомнения, что он готов воплотить в жизнь каждую свою угрозу.
– О божечки, я завелась от одного его голоса, – застонала над ухом Ира. – А что будет, если он разденется?
В отличие от подруги сейчас я была не в состоянии оценивать его привлекательность – все еще находилась под впечатлением от его слов, агрессивной энергетики. Вся ситуация вызывала во мне отторжение.
– Хорошо, что Артем тебя не слышит, – почти неосознанно произнесла, поддерживая разговор с подругой.
Она же вела непринужденную беседу, сыпя сальными
– В отношениях, как в музее, – говорила, не отрывая глаз от парня, – смотреть можно, руками трогать нельзя.
К этому времени подоспела охрана и начал выпроваживать смутьяна. Тот бросил деньги на столик и, не спеша, словно ничего особенного не произошло, направился к выходу.
Ира продолжала что-то болтать, но я почти не слушала и следила за незнакомцем. Все это время я могла видеть его только со спины. Высокий, крепкий – все это я уже уяснила во время драки. Сейчас, когда он шел к выходу, словно мне навстречу, я, наконец, во всех деталях разглядела его: небольшая щетина, по-военному коротко стриженые волосы и смоляно-черные дуги четко очерченных бровей. Чувствовалось пренебрежение к внешнему виду, но это не касалось одежды. Он напоминал солдата, который в увольнительной позволил себе немного свободы, отступив от строгих военных правил.
Парень поравнялся со мной, и я жадно разглядывала каждую черточку на его лице: прямой нос, высокие скулы, широкий подбородок, загорелая кожа хорошо оттеняла выразительные голубые.
Он, не заметив меня, прошел мимо и исчез, растворившись в ночном городе, а я так и стояла, уставившись на затворившуюся за ним дверь.
Из ступора меня вывели чьи-то настойчивые попытки стащить с барной стойки. Когда я смогла оторваться от созерцания пустоты, то поняла, что Ира уже спустилась на пол и тянет меня за собой.
Едва передвигая одеревеневшими конечностями, я буквально сползла вниз.
– Маш, ты в порядке? – передо мной возникло обеспокоенное лицо Иры.
Как все может быть в порядке?! Это же был он! Прошло несколько лет, некоторые черты его лица изменились, но остались узнаваемыми. Если я сейчас же ничего не предприму, он снова уйдет. Снова исчезнет из моей жизни.
Я выпустила руки подруги и ринулась сквозь понемногу рассеявшуюся толпу.
– Эй! – крикнула Ира вслед. – Ты куда?
Больше я ничего не слышала, не видела, не понимала. Вдруг оказалась посреди темной улицы, готовая бежать изо всех сил лишь бы догнать, вернуть.
Над головой мигал, треща, неисправный фонарь. Я вглядывалась в каждого прохожего, в любую тень, пока в конце аллеи не заметила того, кого искала. Ни секунды не колеблясь, я сорвалась с места.
Тело не слушалось, когда я пыталась маневрировать среди немногочисленных прохожих, дыхание сбилось, горло обжигало холодным воздухом. Практически не глядя под ноги, я следила за высокой фигурой впереди, становящейся все ближе и тем самым все реальней.
Он, словно что-то почувствовав, замедлил шаг и скоро вовсе остановился. Повернул голову в сторону, прислушиваясь к подозрительным звукам, следующим за ним.
Я тоже сбавила темп. Казалось, мое дыхание становилось громче, отражаясь от стен домов, и заглушало остальные звуки улицы. А потом все стихло – он медленно обернулся. Больше я не сомневалась в том, кто это был.
Дан.
О нахмурился и чуть прищурился, изучая меня. Только сейчас, когда он был в нескольких метрах от меня, я подумала о том, что скажу ему.