Абсолютное зло
Шрифт:
Четвертый уровень– „черные сатанисты“, представляет собой малочисленные группы, действующие конспиративно и являющиеся ответственными за некоторые из случаев ритуального насилия, серьезно занимающиеся самыми отталкивающими формами оккультизма и поклонения сатане. Имеется крайне мало информации о существовании таких групп. Как правило, „черные сатанисты“ весьма скептически относятся к адептам сект нижних уровней, считая их деятельность „детскими играми и баловством“. Анализ сущности сатанизма и деятельности сатанистских групп в России позволяет дать следующий прогноз тенденций дальнейшего развития сатанизма в будущем:
–
– усложнение структуры и увеличение численности сатанистских групп, обладающих значительными финансовыми возможностями и влиянием во властных структурах. По некоторым данным, факты получения финансирования от определенных политических кругов России уже имеют место…»
Из докладной записки первого заместителя председателя Специальной комиссии С. В. Суржина.
С «убойщиком», который осуществлял оперативное сопровождение возбужденного прокуратурой дела по Суржину, Логутенков раньше не работал. Опер был молодой, ушастый, резкий в движениях и, похоже, не без шариков в голове. Звали Валентином.
Валентин полистал дело, выяснил, кто из отдела розыска занимался «потеряшкой», и деловито откланялся. Решил, что о деталях лучше толковать с Онищенко. Это, по сути, было правильно, но Логутенков ощутил легкий укол разочарования. Ладно, пусть работает как хочет. Первую пару недель, по горячим следам, опера всегда работали добросовестно…
Пора было подводить первые итоги. Итоги сомнительные. Слабая ниточка – хозяин дачи. Чуть более крепкая нить – Плятковский. И его старший приятель по имени Николай. Плятковского «отдали» частники из «Брони». Можно предположить, что он был на сборище в Ландышеве. Предположить можно, а вот предъявить нечего. Отопрется, хоть и сопляк.
Если бы отловить еще хотя бы одного из дьяволопоклонников… Хотя бы того, который полез на Диму с ножиком. Вот этого можно бы припереть. Все-таки отпечаток имеется. Хотя что такое – огарок свечки? Да, скажет, я делал. Не запрещено. Сделал и подарил. Неизвестному в черных очках. А в Ландышеве в тот четверг не был. И точка. Но на пару с Плятковским можно было бы покрутить. Половить на неточностях.
Плохо, что как следует привязать к даче пропавшего Суржина тоже не получается. Ключи – зацепка косвенная. Эх, Степа, Степа! Не верится мне в эту историю с пэтэушниками. Не того ты ранга охотник. Не верю я в случайности. Только в организованные случайности. Допустим, кто-то серьезный, кому ты серьезно насолил, решил от тебя избавиться. И чтобы отвести подозрение, подставил сопляков – дьяволопоклонников. Реально? Очень даже! Остался пустячок. Выяснить, кому ты наступил на хобот. А как это выяснить, если ты – волк-одиночка? Сослуживцы? Ноль. Господин Кренов в твои дела не лез. Вроде бы… Жены у тебя нет. Друзья? Я твой друг. Близкий, смею надеяться. И ничего не знаю. То есть знаю, что ты работал один. Один же собирал материалы и аккуратно их обнародовал. Но где ты их собирал – загадка. То, что приходило от меня,– капля в море. Последняя твоя отработка, если мне не изменяет память,– о неоязычниках фашистского толка. Статья в «Аргументах» плюс передача по второму каналу. Был визг в политических кругах. Открытое письмо бывшего депутата Какунина: «Надругание над свободой совести». Еще – слабенький наезд по поводу «порнографии и пропаганды насилия» – это при том, что наиболее острые эпизоды (Логутенков видел оперативную копию) телевизионщики вырезали. Возможна месть со стороны обиженных? Вполне. Если бы не один маленький факт – уголовное дело, по которому всех неоязчников повязали еще до «обнародования» их деятельности, поскольку органам вся информация была передана чуточку раньше. При этом информация
Степе в одиночку такое дело не провернуть. Значит, кто-то поработал вместе с ним. И не одиночка, а организация. Скорее всего, госорганизация. ФСБ? Может быть. Даже после всех «чисток», когда сторожевых псов державы гасили из главного калибра по спецзаказу главного противника. Или некая частная структура, состоящая из бывших профи, обученных розыскному искусству? Организация, которой не нужна ни слава, ни палочки за раскрываемость. Установили лидеров, собрали доказательства и слили материал в Степину Комиссию. А уж Комиссия (как громко звучит!) преподнесла материал органам и народу как собственную наработку. И повязали будущих «фюреров», вернее, не «фюреров», а взятых с поличным насильников. Если и остался кто-то, «не охваченный», то не до мести ему. Да и вряд ли остался. Кололись «фюреры», как арахисовые орешки.
Вывод: собственных расследований Степа, скорее всего, не вел, а пользовался чужими данными. Второй вывод: за ним стоял кто-то серьезный. А мог этот «кто-то» сам вывести Степу из игры? Чтобы оборвать цепочку? Теоретически – да. Практически же – сомнительно…
Сопоставив все, что знал, Логутенков решил остановиться на версии, связанной с дочкой Куролестова. Разрабатывать остальные было бессмысленно. Интересно, что предпримет молодой и энергичный Валентин… Как его?.. Филькин. И что из своих личных наработок «сольет» ему Онищенко?
Онищенко ничего не слил убойщику. Онищенко отбыл в Минск.
Часть вторая
ВОЛКИ И ОВЦЫ
Глава первая
Отца Юра видел редко. Бизнес, бизнес-встречи, бизнес-командировки… Отец крутился, как мог, потолстел, облысел, зато благосостояние семьи не падало, как у других, а повышалось. В данном случае это повышение выглядело как полтинник, сунутый под клавиатуру. Конкретная отцовская поддержка. Приятно. Приятно также, что, если у Юры не хватит мозгов поступить самостоятельно, учиться он все равно будет. Но уже за деньги. И в армию никогда не пойдет, поскольку у него обнаружилась редчайшая болезнь печени, повторная диагностика которой может неблагоприятно отозваться на Юрином здоровье. Иными словами, диагноз пересмотру не подлежит. Все это – лишнее. Экзамены Юра сдаст. И в армию не пойдет, поскольку есть еще в некоторых вузах военные кафедры. И хоть бытует в военных умах мнение, что два солдата из стройбата заменяют экскаватор, тем не менее поголовно забрить всех будущих разработчиков экскаваторов и вернуть их потом в качестве «груза 200» воякам пока еще не удается. Пока не удается.
Юра отработал утренний комплекс. Как учили, до слабого пота. «С утра физические нагрузки должны быть умеренными,– наставлял сэнсэй.– Утро – время медитации».
Юра и помедитировал тоже. Сполоснулся, позавтракал, сел заниматься. Пообедав, поставил новую русскую игрушку «Князь», чуток поразвлекся. Игрушка оказалась так себе, серячок. После общения с компьютером Матвеев полчаса попинал макивару, отрабатывая баланс тоби-уро-маваши, и сел за историю. Около четырех позвонила Даша, сообщила, что вечером пойти с Юрой в клуб не сможет, поскольку идет в другой клуб. У них с Альбиной встреча с зарубежными партнерами.
Матвеев взревновал, Даша засмеялась.
– Глупый ты,– сказала она.– Для этого профессионалки существуют. Это же бизнес!
– Вот именно,– буркнул Матвеев.
– Я тебя люблю! – сообщила Даша.– Чмок! – И повесила трубку.
Заниматься расхотелось. Подумав немного, Юра вспомнил, что так и не позвонил Николаю. Просто из головы вылетело. Тем более что Славка две последние тренировки пропустил. Неудивительно. Многие в отсутствие сэнсэя прогуливали. Увидел бы Славку – вспомнил. По ассоциации. Не откладывая, Юра набрал номер.