Абвер: щит и меч Третьего рейха

Мадер Юлиус

У Управления Аусланд/Абвер/ОКВ существовало множество методик маскировки и прикрытия французских агентов—маршрутников. Основополагающий принцип подготовки заключался в следующем: если агент выдавал себя за коммивояжера, торговца марками или антиквариатом (скупщика табака или шерсти на Балканах), он должен был в обязательном порядке овладеть и соответствующими профессиональными навыками.

После завершения французской кампании были учреждены региональное отделение абвера в Париже и филиалы в Бордо и Дижоне, а также отделения в Гааге (Голландия) и Брюсселе (Бельгия). На вновь созданные отделения и филиалы были возложены следующие обязанности:

Массированная вербовка агентов в оккупированной

и неоккупированной частях Франции для их последующего использования на британском направлении. Сбор разведывательной информации о военных приготовлениях Великобритании (высадка десанта на побережье Ла—Манша или в Северную Африку). Абвер–1 не занимался разоружением французской армии — эти вопросы входили в компетенцию «Комиссии по заключению перемирия» и ее органов. Руководитель немецкой «Комиссии по заключению перемирия» во Французском Марокко заверил губернатора в том, что германские спецслужбы не будут заниматься разведывательной деятельностью на подведомственной ему территории. Канарис выразил резкое несогласие с действиями руководителя «Комиссии» и в связи с необходимостью получения оперативной информации о намерениях британцев в этом регионе высказался за отмену той части заключенного соглашения, которая ограничивала действия разведслужб в Марокко.

В начале 1942 г. в моем присутствии состоялась встреча адмирала Канариса и руководителя французского «Второго бюро» в чине контр—адмирала (не могу вспомнить сейчас его имени). Шеф абвера вызвал француза из неоккупированной части Франции в Париж для обсуждения возникшей у него идеи: задействовать агентуру французской контрразведки в антибританских диверсионно—разведывательных операциях. Канарис считал, что широкие круги французской общественности должны испытывать определенную неприязнь к Великобритании из—за недостаточной военной помощи с ее стороны в 1940 г. Также он исходил из того, что французы не захотят, чтобы Франция повторно стала театром военных действий в случае войны с Великобританией, так как это неизбежно повлечет новые жертвы среди гражданского населения и новые разрушения промышленных объектов. Французский контр—адмирал дал очень уклончивый ответ: он прямо не отклонил это предложение, а дипломатично заявил, что не уполномочен заключать такие соглашения без консультации с правительством. При отъезде он заверил адмирала Канариса в том, что в ближайшее же время уведомит отделение абвера в Париже о принятом правительством решении. Задуманная Канарисом совместная германо—французская акция так никогда и не состоялась…»

Агентурная сеть в Великобритании

«…Географическое положение «островной империи» и сравнительно ограниченный пассажиропоток затрудняли инфильтрацию агентуры в Великобританию. Число агентов абвер–1, действовавших на территории Британии, было несопоставимо с нашей агентурой, например, во Франции. Британский национальный характер — глубокий патриотизм всех слоев населения в сочетании с заносчивостью и презрительным отношением ко всему «остальному миру» — чрезвычайно затруднял вербовку агентуры. Британские офицеры и государственные чиновники привыкли к размеренной и экономной жизни, не проявляя ни малейшей склонности к долгам, как их французские коллеги.

Мне достоверно известно только об одном случае удачной вербовки британского офицера немецкими спецслужбами. Один английский моряк в 1935 г. проводил отпуск в Германии. Абвер «устроил» ему знакомство с молодой немецкой женщиной, опытным агентом германской контрразведки, которая и склонила англичанина к сотрудничеству. Практически сразу же после начала шпионской деятельности «Сикрет сервис» арестовала завербованного нами агента, и он был приговорен к длительному сроку тюремного заключения или каторжных работ. Судебный процесс

вызвал широчайший общественный резонанс: офицер Королевского флота был изобличен в шпионаже и государственной измене — это было совершенно неслыханно для Великобритании.

Однако нам удалось использовать в своих целях непоколебимую уверенность британцев в том, что «подданный империи никогда не пойдет на сотрудничество с вражеской разведкой». Эта граничащая с апломбом убежденность приводила к тому, что члены многочисленных британских клубов, позабыв об элементарных мерах предосторожности, без тени сомнения обсуждали в своем кругу совершенно секретные проекты правительства, чего ни при каких обстоятельствах не стали бы делать граждане ни одной другой страны мира. «Великосветский шпионаж» приносил нам необыкновенно высокие дивиденды в Великобритании. Агент абвера, выдававший себя за благовоспитанного и преуспевающего «человека из общества и джентльмена» (например, из доминионов), за один проведенный в клубе вечер добывал порой значительно больше информации, чем разветвленная агентурная сеть.

В течение длительного времени британская «Интеллидженс сервис» считалась одной из лучших разведок мира. Мы соглашались с этим утверждением, но только отчасти. Адмирал Канарис утверждал, что британцы прекрасно организовали экономическую и политическую разведки, зато их военная разведка значительно уступает аналогичным французским, русским, японским, итальянским или польским разведслужбам. Главная ошибка руководителей британской разведки заключалась в том, что они пренебрегали (или не в полной мере пользовались) услугами профессиональных военных: так, выполнение специальных поручений возлагалось на прекрасных дипломатов, инженеров или экономистов, но абсолютных дилетантов в военном отношении…

В получении разведдонесений из Англии было заинтересовано, главным образом, главнокомандование люфтваффе. OKЛ интересовали новейшие разработки британских авиаконструкторов, новые типы боевых самолетов, бортовое вооружение и т. п. После начала бомбардировок Великобритании от наших агентов требовалась информация о нанесенном материальном ущербе, выводе из строя промышленных объектов, возникновении «узких мест» в снабжении военно—промышленных предприятий запчастями, деталями, оборудованием и т. д. в результате воздушных налетов.

ОКМ интересовали перегруппировки боевых кораблей Королевского флота, сроки отправки и маршруты крупных морских конвоев.

При разработке операции «Морской лев» ОКХ поручало нам разведку береговых укреплений противника, а после ее отмены — подготовку Великобритании к высадке континентального десанта.

Завербованные в предвоенные годы сотрудники британских авиапромышленных предприятий (инженеры, техники, предприниматели) после объявления войны отправляли замаскированные под деловую переписку разведдонесения по почте через Копенгаген/Дания и позже через Португалию, успешно используя симпатические чернила.

После начала войны Великобритания ужесточила иммиграционное законодательство. Теперь «залегендированная» для агента абвер–1 профессия перестала считаться достаточным основанием для въезда в страну. Нам пришлось идти от обратного и вербовать агентов из числа тех лиц, которые имели легальное право на получение въездной визы. Выходцам из США или Южной Америки было даже проще работать на «островах» — их американские паспорта, в определенном смысле, считались здесь «свидетельством политической благонадежности», в то время как европейские визитеры не выглядели «безупречно» с точки зрения британских спецслужб. Мне известно о двух или трех случаях вербовки аргентинских предпринимателей. Правда, переданные ими сведения ограничивались «клубными сплетнями» и информацией из открытых источников.