Ацтек. Том 1. Гроза надвигается
Шрифт:
– Я буду рад заплатить за твое лечение, господин целитель, – промолвил я с не меньшей язвительностью, – только будь уж так добр, скажи мне, что же ты вылечил?
Наш обмен любезностями прервала маленькая сморщенная темнокожая женщина, которая, проскользнув в хижину, робко произнесла что-то на местном языке. Лекарь Мааш раздраженно перевел:
– Она предлагает заплатить за лечение сама, если ты согласишься продать ей тело вместо того, чтобы его съесть, как вы, мешикатль, обычно делаете с умершими рабами. Эта женщина – его мать.
Я скрипнул зубами и сказал:
– Пожалуйста, объясни ей, что мы, мешикатль, никогда
Когда мои слова были переведены, удрученное горем лицо женщины слегка прояснилось. Потом она задала еще один вопрос.
– По нашему обычаю, – объяснил целитель, – покойника принято хоронить на том ложе, на котором он умер. Мать хотела бы купить у тебя эту вонючую шкуру горного льва.
– Она и так принадлежит ей, – зачем-то солгал я. – Это ее сын убил кугуара.
И тут я заставил целителя отработать вознаграждение: ему пришлось переводить мой подробнейший рассказ об охоте, вполне правдивый, если не считать одной маленькой детали – вместо Пожирателя Крови главным героем этой истории я сделал умершего раба, представив дело таким образом, будто Десятый отважно спас мне жизнь, рискуя своей собственной. К концу рассказа лицо бедной женщины светилось материнской гордостью.
Она сказала что-то еще, и по-прежнему пребывавший в дурном настроении лекарь перевел:
– Эта женщина говорит, что если ее сын был так предан молодому господину, то наверняка и ты сам хороший и достойный человек. Макобу перед тобой в вечном долгу.
Тут мать позвала еще четырех человек, поджидавших снаружи, скорее всего родственников Макобу, и они унесли Десятого на проклятой шкуре, от которой ему не суждено было избавиться даже после смерти. Я покинул хижину вслед за ними и обнаружил, что мои друзья подслушивали наш разговор. Коцатль шмыгал носом, а Пожиратель Крови саркастически заметил:
– Слов нет, все это было весьма благородно. Но не приходило ли тебе в голову, мой добрый молодой господин, что эта наша так называемая торговая экспедиция пока приносит ее участникам одни лишь убытки вместо прибыли?
– Мы только что приобрели друзей, – ответил я.
И это была правда. Семья Макобу, кстати весьма многочисленная, настояла на том, чтобы мы были их гостями во время нашего пребывания в Чиапане, и не скупилась на гостеприимство и похвалы. Чего бы мы ни пожелали, все предоставлялось нам бесплатно, как бесплатно отдал я родственникам тело умершего раба. Я думаю, что Пожиратель Крови, приняв ванну и хорошенько перекусив, первым делом попросил, чтобы ему оказала внимание одна из симпатичных кузин Десятого. Ко мне, во всяком случае, приставили весьма услужливую миловидную девушку. Но я в отличие от старого вояки попросил, чтобы Макобу нашли мне какого-нибудь жителя Чиапана, хорошо владеющего науатлъ. А когда такого человека привели, первое, о чем я спросил его, было:
– Скажи, а можно ли использовать кварцевые кристаллы вроде тех, что вставлены в Плиту Солнца, для разведения огня? Вместо того, чтобы добывать его трением?
– Ну конечно, – сказал он, удивившись моему вопросу. – Мы всегда использовали кристаллы именно для этой цели. Я не имею в виду те, что находятся в Плите Солнца, они служат исключительно для церемониальных целей. Может быть, ты заметил, что там они величиной с кулак? Прозрачные кристаллы такого
Он объяснил мне, что кристалл следует поместить на нужном расстоянии между глазом и рассматриваемым предметом (им служила вышивка на кайме моей накидки), и я чуть было не подскочил, когда узор перед моими глазами увеличился, да настолько, что мне не составляло труда различать отдельные окрашенные нити.
– И откуда вы берете эти штуковины? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос не звучал слишком уж заинтересованно.
– Кварца в наших горах сколько угодно, – откровенно признался чиапа. – Если кому-то посчастливится наткнуться на хороший прозрачный кусочек, он приберегает его, а потом привозит сюда, в Чиапан. Здесь живет семья Ксибалба, и только они знают секрет превращения грубого камня в эти полезные кристаллы и передают его из поколения в поколение.
– О, это не особо важный секрет, – сказал нынешний мастер Ксибалба. – Не то что знание магии или умение прорицать будущее.
Я пришел к нему в сопровождении переводчика, который нас и познакомил. Похоже, знаток зажигательных кристаллов действительно не видел в своем ремесле ничего особенного.
– Тут главное знать, как придать камню соответствующие изгибы, а потом просто запастись терпением, чтобы шлифовать да полировать каждый кристалл именно таким образом.
Я постарался сказать как можно равнодушней:
– Странно, что у нас в Теночтитлане никто из ремесленников до сих пор не догадался этим заняться.
На это переводчик заметил, что вряд ли кто-нибудь из мешикатль видел раньше Плиту Солнца, а потом перевел следующее замечание мастера Ксибалбы:
– Я сказал, молодой господин, что изготовление кристаллов – это не такой уж важный секрет, но вовсе не говорил, что этим может заняться кто угодно. Скопировать такой кристалл не так-то просто. Нужно, к примеру, знать, как правильно держать камень при огранке. Первым этому научился не кто иной, как мой давний предок Ксибалба.
Мастер произнес это с гордостью, и стало понятно, что пусть этот человек и не считает свое ремесло особенно важным, но фамильного секрета он не раскроет никому, кроме своих потомков. Это меня полностью устраивало: пусть Ксибалба остаются единственными хранителями тайны изготовления кристаллов, а я закуплю их в достаточном количестве.
И словно бы между прочим, не выказывая особого интереса, я пробормотал:
– Хм, думаю... Да, пожалуй, я мог бы продать некоторое количество этих забавных диковинок в Теночтитлане или в Тескоко. Вряд ли они, конечно, могут хоть на что-то сгодиться... разве что писцам, имеющим дело со сложными, мелкими деталями словесных символов...