Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки

Хаген Виктор фон

Прекрасная принцесса, Твой дорогой брат, Твой кубок Сейчас разбивается. И поэтому гремит гром, Молнии, молнии, Падают молнии. Но, принцесса, Твоя вода каплет, Идет дождь, Где-то когда-нибудь также Пойдет град, Пойдет снег. Создатель земли, Пачакамак Виракоча, Эту обязанность Возложил на тебя, Для этого он создал тебя.

Идеи, ритм, повторение, образность – все это, бесспорно, от инков. А перу Фелипе Гуамана Пома

де Айялы, который родился от женщины инков и испанца и жил в тот же период, что и Гарсиласо, принадлежит эта ритмичная проза. Он не видел Испании и не пленился золоченой скукой испанских поэтов: то, что он пишет здесь, кажется довольно «чистым», написанным в традициях инков. Когда индианка сажает зерно, она напевает:

Посочувствуй моим слезам, Посочувствуй моим страданиям. Самая бедная Из твоих детей, Самая бедная Из твоих слуг Умоляет тебя со слезами, Даруй чудо Твоей воды, Даруй чудо дождя Этой несчастной женщине, Этому существу, Которое ты создал.

Еще одна песнь из того же источника, трогательная песнь любви:

Под эту песнь мою Ты будешь спать, В глухую полночь Я приду.

Есть и другие произведения, которые покойный Филипп Эйнсуорт Минз выбрал как безусловно официальные праздничные песни. В них все величие церемоиала:

Виракоча, Повелитель Вселенной, Будь ты мужчиной или женщиной, Властитель тепла и произведения потомства, Тот, кто даже своей слюной Может творить чудеса, Где ты? Не спрячешь ли ты от этого своего сына? Он может быть наверху, Он может быть внизу, Или он может сиять в небе, Там, где его место в совете, Выслушай меня!

Есть много других произведений, и многие из них были собраны и опубликованы как «поэзия кечуа», но все они сомнительны по той причине, что без письменной литературы никто не вправе интересоваться у переводчика источником. Так что, когда стихи начинаются, словно индеец плачет по своей умершей жене:

В какой жестокой стране похоронена та, Которая была моей единственной радостью? —

и продолжаются так лирично:

Я разрою могилу, где она спит, И слезы мои текут, как дождь, бесконечно, Чтобы землю смягчить, —

вы можете моментально понять, что это не поэзия кечуа, а современная подделка.

Самое известное драматическое произведение инков – драма «Ольянтай» – долго считалась «чисто инкским произведением», и ее разыгрывали на некоторых сценах, которые считались театрами инков [55] .

Само место является историческим. Ольянтайтамбо (см. рис. 148) находится на расстоянии около 40 км от Куско в долине Юкай в верхнем течении реки Урубамбы. В начале XV века в Ольянтайтамбо правили полунезависимые вожди. Они выступали против Инки, который разграбил и разрушил изначально построенный город и построил гигантскую крепость, которую можно увидеть в настоящее время. Инки еще строили ее, когда в 1536 году сюда прибыли испанцы, и продолжали строить даже после восстания и осады Куско, которая случилась позднее в том же году. Название Ольянтайтамбо означает «почтовая станция Ольянтай». Здесь есть знаменитая местная легенда, в которой Ольянтаем звали героя древних времен, у которого был любовный роман с дочерью Великого Инки, закончившийся трагически. Согласно легенде, во времена империи инков Ольянтай был знатным феодалом, который попросил руки принцессы. Император был разгневан такой наглостью и поместил свою дочь в Дом избранных женщин (своего рода женский монастырь). Ольянтай проник в монастырь, чтобы увидеть ее, был схвачен, спасся бегством и поднял мятеж против императора. После безуспешного штурма в лоб крепость Ольянтая была взята войском императора благодаря предательству. Неизвестно, рассказывалась ли уже эта история до начала испанского вторжения или нет; однако другие, подобные ей, вероятно, рассказывались.

55

Некоторые первые авторы полагали, что драма «Ольянтай»

была создана до завоевания страны испанцами, но эта точка зрения в настоящее время опровергнута. Английский перевод сделан в 1871 году сэром Клементсом Маркхэмом; он был переиздан в качестве приложения к его произведению «Инки Перу» в 1910 году. Эта пьеса является, вероятно, самым известным примером литературы инков. Она была переведена на испанский (1868), английский (1871), немецкий (1875), французский (1878) и чешский (1917–1918) языки. В 1941 году аргентинский писатель Рикардо Рохас опубликовал измененный вариант пьесы, который имел большой сценический успех в Буэнос-Айресе.

Когда в середине XVIII века последний из благородных Инков подготавливал большое общенациональное восстание 1780 года, из рассказа об Ольянтае сделали пьесу, написанную на языке инков сторонником дела Инки – вероятно, это был Антонио Вальдес из Тинты, Перу.

Пьеса трактует старую легенду несколько вольно, развивая любовную линию и придавая ей счастливый конец. Это не особенно хорошая пьеса, но, безусловно, она не хуже большинства ее европейских современниц. В ней есть несколько очень красивых драматических мест и традиционные песни. Драматический стиль следует испанскому комедийному образцу «плаща и кинжала», как заметил Рикардо Пальма, известный перуанский автор, пишущий о tradicionesПеру.

Драма начинается с диалога между Ольянтаем и его слугой Пики Чаки (Блошиная Нога), которые идут по узким улицам Куско:

О л ь я н т а й Блошиная нога, ты идешь из ее дома. Видел ли ты мою Куси Койльюр? П и к и Ч а к и Пусть наш владыка Солнце защитит меня! Разве ты не знаешь, что это запрещено? Разве не страшишься ты царского суда? Ведь она дочь Инки!

Так обнаруживается, что Ольянтай, герой-воин того времени, влюблен в любимую дочь Инки. Введение подготавливает слушателя к пониманию того, что Ольянтая ждет наказание, если он будет упорствовать в своей любви к Куси Койльюр (Счастливой Звезде).

Инка отмахивается от любовного томления Ольянтая и настойчиво требует, чтобы тот следовал законам инков. Он помещает Счастливую Звезду в Дом избранных женщин (немного поздно, как становится ясно из дальнейших событий) и осуждает Ольянтая. Герой, рассердившись на это, скрывается в своей крепости Ольянтайтамбо, изливает свою обиду своим сторонникам и поднимает всю провинцию на восстание против Инки:

О л ь я н т а й С этого дня, любимый Куско, Меня должны считать твоим врагом. Твоя теплая грудь ощутит на себе мои пальцы, И я вырву твое сердце и скормлю его Грифам и кондорам. Твой Великий Инка – лжец, Предатель и мошенник, Покрывший позором мой Антис. Ты увидишь, как собираются тучи На горе Саксауаман: Это тысячи, десятки тысяч Моих воинов, защищенных Крепкими щитами. А потом пламя станет лизать крыши твоих домов. И в своей крови ты уснешь вечным сном.

Итак, начинается война.

Старый Инка, покрытый шрамами в тысяче сражений, улыбается, услышав об этом небольшом мятеже, пока не узнает, что его дочь Счастливая Звезда, находясь в Доме избранных женщин, производит на свет дочь, получившую имя Има Сумак (Какая Красивая). Инка заточает свою дочь с ребенком в подземелье и посылает полководца Руминьяви (Каменный Глаз) сразиться с Ольянтаем.

Ольянтай подготавливает засаду, но Руминьяви удается остаться в живых и бежать в Куско. Он оказывается в столице и обнаруживает, что Пачакути Инка Йупанки мертв, а на троне сидит его сын Тупак Инка Йупанки. Чтобы вновь обрести потерянную честь, Руминьяви вызывается захватить Ольянтая в плен с помощью предательства. Он наносит себе на лицо увечье и предстает перед Ольянтаем как перебежчик. Герой, полный великодушия, раскрывает ему свои объятья, и Руминьяви уговаривает его устроить большой пир. Когда все воины достаточно напиваются, Руминьяви связывает Ольянтая и отдает крепость в руки армии Инки.

Однако недавно «коронованный» Великий Инка не чувствует такой вражды к влюбленным, как его отец. Он прощает Ольянтая и освобождает Счастливую Звезду и ее дочь, и они сливаются в любовных объятьях. Драма заканчивается сценой, в которой Инка, стоя лицом к публике, с пафосом говорит:

Я повелеваю, чтобы настал конец печалям, К вашей радости я добавляю свое благословение. Твоя жена в твоих объятьях, Тень смерти не витает над тобой.