Ад и Рай
Шрифт:
Калашников снова пришел к выводу, что в Аду не так уж и плохо.
– Пожалуйста, записывайте, – строго произнес он. – Мне требуется экипировка. Бронированный джип вместе с ручным пулемётом. Два артиллерийских бинокля, две снайперские винтовки, два комплекта камуфляжа, плюс приборы ночного видения. Профессиональная фотографическая аппаратура для съёмки с дальнего расстояния. Портативный принтер на батарейках с печатью фотоснимков. Записали?
– Доставим, – спокойно ответил председатель. – Что-нибудь ещё?
– Да, – вспомнил Калашников. – На всякий случай, бутылку водки.
…Он толкнул дверь в комнату порно. Малинин сидел на диване, депрессивно лузгал семечки и слушал песню Петра Налича – Lost and Forgotten [67] .
Глава II.
(Преисподняя)
…Шеф перелистнул когтем страницу календаря, любуясь глянцем.
«Ад полыхает, и я вся горю!» – Голая девушка на фото, изобразившая «Январь», была прикрыта парой снежинок. «Грехи отпустили, а я всё грешу», – сообщала томная дама на «Феврале». «Март» был представлен худенькой нимфеткой, обвитой шлангом, с подписью: «Пылесос выключен, а я ещё сосу». На «Апреле» Шефу улыбалась порноактриса Лола Феррари с десятым размером груди (как известно, эта грудь и задушила ее во сне) – «Я ваша звезда пентаграммы – беритесь за любой конец!». «Май» радовал голой британской принцессой Дианой под лозунгом – «Лучше бы я ехала на „Ладе Калине“!» На «Июне» красовалась Ева Браун – «Снова выпью яду, если не придёте ко мне!» До «Июля» Шеф не дошёл, отложил календарь.
67
«Брошенный и забытый» (англ.).
– Чья идея? – сухо бросил он маркетологу в фиолетовом платье.
– Моя, – расцвела рыжая. – Согласитесь, шикарно? Никого уговаривать не пришлось… очередь такая образовалась, чуть не передавили друг друга. Женщины по природе своей эксгибиционистки, а уж сняться голыми для князя тьмы – ну это вроде как девственность в дар принести. Кучу народу я отвергла на кастинге, а сколько рвалось! Клара Петаччи – любовница Муссолини, та самая, которую застрелили и повесили вверх ногами в Милане партизаны, – полезла с Евой Браун драться. Fuck, еле разняла!
– Петаччи, на мой взгляд, сексуальнее, – заметил Шеф. – Ева – просто снулая рыба какая-то: вот не понимаю, что Гитлер в ней нашёл. То-то фюрер уже через сутки после свадьбы с Евой отравился – глаза, наверное, открылись. Принцесса Диана конечно же сделала заявление для прессы, что снимается голой лишь в целях помощи бездомным в Квартале Миллионеров? Уникальная девица. Это ж надо так выстроить себе имидж, что она ангел, а все кругом уроды. Я бы её пиарщикам памятник из золота отлил.
– Я тоже есть на этом календаре, – томно вздохнула рыженькая и прикрыла глаза. – Там, где «Август». «Уж полночь близится, хвостатого всё нет!»
– С определением «хвостатый» – это к головастику, – отрезал Шеф. – В целом я не одобряю такой календарь. Если собралась креативить – сначала поделись со мной мыслями. Зло любит предсказуемость, а не сюрпризы. Ты только представь, что начнётся в Хеллнете. Сразу появятся коллажи, где меня поздравляют монахи с крестами, рыцари с мечами, а то и, страшно сказать, ангелы. В жопу такой креатив, милочка. Приказываю сжечь.
Маркетолог уныло кивнула. «Мерседес S666» приближался к пункту назначения – Кварталу Пиара и Рекламы. У самого входа лимузин Шефа остановила охрана – местность охранялась спецназом Преисподней посильнее Квартала Серийных Убийц. Рыженькая протянула в окошко удостоверение: офицер в чёрной форме вытянулся, щёлкнул каблуками.
– Вам нужно сопровождение, миледи? – Он говорил с британским акцентом.
– Нет, – обворожительно улыбнулась рыженькая. – Я в лучших руках… эээээ. копытах. Я знаю, как обращаться с пиарщиками. Это дикие, необузданные существа, готовые порвать любого… но за деньги способны есть с руки.
– Пожалуйста, не протягивайте руку за перегородку, – предупредил англичанин. – И лучше бы их не кормить. В период пиар-кампаний они бывают опасны и раздражительны. Может, всётаки возьмете электрошокер?
– Благодарю, сэр, – моргнула рыженькая. – Он вряд ли понадобится.
Охранник пропустил «медседес S666»: объехав КПП, тот
– Босс, – выглянула рыженькая в окно «мерседеса». – Почему бы вам не сделать так, чтобы рога исчезли? Ведь в шляпе так утомительно…
– Девочка, – снисходительно ответил Шеф. – Стиль не пропьёшь.
…Квартал Пиара и Рекламы был спроектирован в форме огромного зверинца. Часть пиарщиков содержалась в открытых вольерах, часть в клетках, часть – в особом бассейне. Все дорожки зоопарка, как на площади Пикадилли в Лондоне, сводились в единый круг. В центре возвышалось бетонное здание, вроде унылой постройки Третьего рейха. Ухудшение, антиевроремонт и перелицовку графского замка паутиной закончили недавно – графом квартала, согласно новому витку наказания, являлся доктор Йозеф Геббельс. Двигаясь по шаткому бамбуковому мостику, Шеф миновал рвы, где, захлёбываясь, бултыхались в розовой жиже рекламисты йогуртов, жалобно скуля: «Мммм, Банон!» В вольерах у луж воды, подобно крокодилам, возлежали популяристы зубной пасты – в белых халатах, пришитых к телу суровой ниткой. Следующий ров был доверху завален использованными прокладками различных фирм, и даже жестокое сердце Шефа тронули стоны барахтающихся там несчастных.
«Как-то по-райски мы их мучаем, – подумал он. – Вроде как первых сторонников Голоса римляне львам бросали. Но это было милосерднее».
Возле вольера с пиарщиками Ельцина (именно их было не рекомендовано кормить), прислонившись к ограде, стоял сам доктор Геббельс – в сером плаще со свастикой и зонтиком в руке. В Аду часто шел противный, моросящий дождь (просачивались подземные воды), и осенняя погода усиливала у грешников депрессию. Геббельс менял место пребывания в Преисподней уже в третий раз. Сначала рейхсминистр на пару с Гитлером пёк мацу для евреев, потом (как соблазнитель многих актрис и певиц) жил в Квартале Сексуальных Мучеников. На язык он был невоздержан, характером обладал вспыльчивым: именно министр пропаганды Германии провалил в Аду сеть торговцев кокаином, расхваливая «снежок» картеля Эскобара.
Шефа Геббельс не заметил.
Йозеф разговаривал по телефону, зажав одно ухо рукой, и оглушительно кричал в трубку – сеть «Хеллафон» в Аду была отвратной. Как и всё остальное.
– Что? Целый автобус с пиарщиками Баскова, после автокатастрофы? Нет, этих не тронут. Почему? Да потому, что они и без того мучились, работая на раскрутку такого певца… как бы в святые не записали. Кого ещё перевели? Пресс-секретарь барона Врангеля? О-о-о-о-о. Хорошо, этого в «обезьянник» сразу, где лианы… попрыгать, покачаться. Новых рекламистов пива привезли? Им в баках цинковых киснуть, с суслом – ну, в отделе серпентария. Имиджмейкера доставили? Какого? А-аа-а-а-а… Билла Гейтса. Того самого, что советовал ему при состоянии в пятьдесят миллиардов баксов ходить в джинсах и старом свитере? И как он попал сюда? А, Гейтс устал от советов и отравил его… понятно. Зер гут, перебросьте парня в вольер к жрецам ацтеков. Кстати, интересно… этих-то унтерменшей [68] сюда за что?
68
Недочеловек (нем.) – из нацистской терминологии.
– Продумывали имидж для богов, типа Кетцалькоатля, – вкрадчиво подсказал Шеф. – Приносили человеческие жертвы. Вырывание сердец, сдирание кожи, сбрасывание тел со ступенчатой пирамиды… Целый букет прегрешений. Имидж богов тоже надо разрабатывать грамотно. Одно дело – спокойненький Будда, а другое – Уицилопочтли с ножами и кровищей.
Геббельс не удостоил его даже кивком: он продолжал фальцетом орать в трубку. Шеф, оставив графа, доверился указателю «Пиарщики телевидения» и прошел в небольшое, одиноко стоящее здание туалета. Там он взял маску, опрыскался дешёвым одеколоном. И правильно – уже через метров сто его стал преследовать устойчивый запах аммиака. Впереди колыхалось целое озеро, над поверхностью которого поднимался пар.