Ад, или Александр Данилов

Даниленко Жанна

— Доктор, вы того? — женщина покрутила пальцем у виска. — При чём здесь моя холетомия? Я про персонал ваш безрукий поговорить пришла.

— То есть вас ничего не беспокоит? — уточнил Данилов.

— Очень даже беспокоит, руки вон все расковыренные. Где это видано, чтобы таких бездарей, как ваша новенькая медсестра, к больным на расстояние меньше метра подпускали?!

— Так вы на медсестру жалуетесь? — устало произнёс Данилов. — Я сейчас допишу и попрошу сестричку сделать вам спиртовые компрессы, для рассасывания гематом. Потерпите, пожалуйста, минут двадцать.

— Доктор, вы тупой или прикидываетесь? — Иванова громко и неприятно

засмеялась, схватившись двумя руками за живот. — Да через двадцать минут вам придётся весь спирт в отделении на компрессы извести, на выпивку не останется.

Это было последней каплей — слушать Иванову Данилов больше не мог.

Он отложил историю «хрустика» и пошёл вслед за больной в палату.

Картина, представшая его взору, действительно была нерадостная. Молоденькая, хрупкая на вид медсестра безуспешно пыталась попасть в вену пациентке. Грузная женщина, лежащая на койке, возмущалась, употребляя отнюдь не литературные слова в адрес девочки. У той от страха дрожали руки. А ещё ей жутко мешало то, что на глаза всё время падала чёлка, которую горе-медсестра то сдувала, то убирала за ухо, но как только наклонялась, чёлка снова оказывалась на глазах.

— Добрый вечер, девушки! — обратился Данилов к пациенткам, надев на лицо самую что ни на есть обворожительную улыбку. — Что ж вы такие грустные? Плохое настроение мешает выздоровлению.

И тут все шесть женщин наперебой начали жаловаться, указывая пальцами на медсестру. Та стояла перед Даниловым ни жива ни мертва.

— Всё понял, сейчас примем меры. Вы ругаетесь, а она нервничает, все проблемы от этого.

Он подошёл к грузной пациентке на кровати и легко поставил систему. Зафиксировав иглу, отрегулировал её и попросил медсестру пройти с ним в ординаторскую.

— Вы бы их местами поменяли, вон Фёдоровне новая санитарочка сразу в вену вошла, и не больно совсем.

— Санитарочка — в вену? — удивился Данилов. — Захарова, — прочитал он на бейджике фамилию медсестры, — найди санитарочку, и я жду вас обеих.

Данилов вернулся в ординаторскую, позвонил в реанимацию узнать о состоянии мотоциклиста и снова принялся за протокол операции.

Он слышал, как открылась дверь, как перешёптывались вошедшие девушки, но поднял на них глаза, только услышав родной знакомый голос.

— Папа, я тебя очень прошу, только не ругайся.

Данилов молчал. Молчал достаточно долго, переваривая ситуацию. Он был, мягко говоря, удивлён. Нет, скорей ошарашен. И ведь ни слова не сказала! Что Катя хотела показать своим поступком? И сделано всё было за его спиной, дома ни полслова об устройстве на работу не было. Или он уделяет мало внимания детям? Как узнать, о чём они думают, если все разговоры сводятся к вопросам, задаваемым им, и ответам, подчас очень сухим и скупым? Да, в желании отодвинуть проблему он всё своё свободное время посвящает младшему — Мишке. И от того есть отдача: и в развитии, и в чувствах, и в отношениях. Да за одно Мишкино «папочка мой» Данилов готов отдать всё. А Катя вроде бы взрослая, самостоятельная, рассудительная, но всё равно она ещё совсем ребёнок, только шестнадцать лет исполнилось. Он внимательно посмотрел ей в глаза и произнёс совсем не то, что хотел сказать.

— Катя, с тобой мы поговорим чуть позже, иди занимайся работой, но делать инъекции, тем более внутривенные, ты не имеешь права. Не подставляй меня, пожалуйста. Я потом сам за тобой зайду. У меня вопросы к Людмиле. — Он ещё раз посмотрел на бейджик медсестры. Дождался, когда Катя

выйдет из ординаторской, и только потом спросил: — Люда, вы в каком году училище закончили?

Выяснив всё с медсестрой, понял, что она вовсе не безнадёжна, просто три года декретного отпуска наложили свой отпечаток на её профессиональные качества. Поржал в душе над главным, который специально ему эту неучь подсунул, знал ведь, что Данилов не спустит всё просто так, а начнёт учить и добьётся результата, а Людмила родственница его какая-то. Тут и расклад с приёмом на работу Катюшки стал ясен. Главный же не подозревал, что Саша был категорически против того, чтобы Катя совмещала учёбу с работой. Её главная задача сейчас учиться, окончить колледж и получить высшее образование, а всё остальное — это его обязанность. Если бы Катя поделилась с ним своими планами, он бы постарался переубедить её.

Ему крупно повезло, что до полуночи никто не поступал и времени на контроль и помощь медсестре оказалось предостаточно.

А вот в половину двенадцатого привезли аппендицит, а следом за ним ущемлённую паховую грыжу.

Когда вернулся из операционной в отделение, обнаружил Катюшку спящей на каталке в коридоре, принёс плед из ординаторской и укрыл. Так что встретились они только утром. Когда он её нашёл, она старательно мыла пол и ничего вокруг не замечала и вздрогнула, услышав его вопрос

— Миша ночевал с бабушкой?

— Нет, я с Асей договорилась. Ты сердишься, да?

— Я ещё не понял, сержусь или нет. Хотелось бы услышать, что подтолкнуло тебя на этот шаг. Но поговорим дома. Что касается Аси… Кстати, почему ты называешь её просто Ася, она же много старше тебя? — Данилов не услышал ответа на этот вопрос, только заметил, как Катя пожала плечами, и не стал акцентировать внимание. В конце концов, Катя с Асей давно знакомы, сами и разберутся. — Ну, это вы с ней решайте, — продолжил он. — Если ты уверена, что тебе так необходима работа, я договорюсь с Асей об оплате её труда.

— Какого труда? — не поняла Катя, а Данилов улыбнулся тому, что дочь ещё совсем ребёнок.

— Труда по уходу за чужим ребёнком, — спокойно пояснил он.

— Пап, почему Люда такая бестолковая?

— Ты не права, не суди людей не разобравшись. У неё просто нет опыта, его и не было никогда. Работать она не работала, только училась, потом выскочила замуж и родила ребёнка. В итоге растеряла даже те знания, которые имела. Но всё поправимо. Катюша, мне ещё смену сдавать и свои палаты пройти нужно, а ты заканчивай и беги на занятия. Я не сержусь на тебя, немного обидно, что ты приняла решение, не посоветовавшись со мной, но, наверно, у тебя были какие-то основания. Вот это мы и обсудим вечерком.

Катя выскочила из ординаторской и побежала мыть полы дальше. Спустя пару часов, перед планёркой, Данилов в окно наблюдал, как она бодро бежала по снегу в сторону медучилища. Он окончательно успокоился. Конечно, работа с дочерью в одном отделении сахаром не будет, но главное в том, что Катя сама захотела быть рядом, а это очень большой прогресс в отношениях.

Часть 31

«Всё будет хорошо». Сколько раз за свою жизнь Олег произносил эту фразу? «Всё будет хорошо», — часто повторял он с полной уверенностью, что так и будет, тысячи, десятки тысяч раз убеждал в этом тех, кто оказывался рядом, а главное, верил сам, всегда, вплоть до того дня, когда принял роды у Сони и вдруг понял, что хорошо больше не будет…