Ад на земле III
Шрифт:
– Это ты лезешь туда, куда тебя не просят, – ответила я. – Даже несмотря на то, что ты пытаешься меня защитить, и уберечь мою душу, это не дает тебе права скрывать от меня правду.
– Дает, если это сбережет твою душу.
Я вскинула брови:
– Это никак не повлияет на мою душу, я просто хочу знать, что еще от меня утаили.
– И что с того, если ты узнаешь? – Рэн медленно подошел ко мне, и я сжала ключ в кулаке, опасаясь, что он захочет отнять его.
– Что ты почувствуешь, узнав, что тебя удочерили, после того, как твоя мать пыталась тебя уничтожить, потому
Мои глаза расширились, щеки запылали. Вот, какой он на самом деле, Рэн Экейн. Он жестокий, хладнокровный, и ему плевать на чувства других.
Я смерила его уничтожающим взглядом, и отвернулась, вернувшись к своим делам: я повертела ключ, склонилась над столом, но тут Рэн схватил меня за руку.
– Не делай этого. – В голосе послышалась угроза.
– Убери руку, – прошипела я. – Я все равно уже все знаю, мне просто нужны доказательства.
Я оторвала руку Рэна от своего запястья, и открыла ящик. В нем, как и говорил Адам, были документы. Мое свидетельство о рождении, где сказано, что моя мать – Изабелла Рид, родила 1 июня 1993 года девочку, в женском монастыре святой Марии, близ города Эттон-Крик, в двадцать один год. Врач, консультирующий женщину, сказал, что беременность протекала необычно…
– Необычно… - бормотала я, затаив дыхание. Экейн стоял рядом, источая злостные флюиды. Я, не обращая на него внимания, перевернула страницу, и у меня отвисла челюсть: – Она была девственницей.
Я посмотрела на Экейна, а он уже смотрел на меня; его взгляд был бесстрастным, но губы сжаты в тонкую линию.
– Как это возможно?
– Обычно, – отчеканил он, явно не расположенный к беседе. – Он овладел ее телом. Он хотел, чтобы ты скорее появилась на свет, как его наследница, чтобы ты завершила его дела. Ад на земле.
Мой рот открылся, я собиралась озвучить возражения, но на самом деле не смогла найти подходящего аргумента.
– В чем дело? – Рэн высокомерно вскинул брови, положив ладонь поверх документов. – Или, может, ты не думаешь, что я говорю правду? Может, тебе спросить об этом у своего лучшего друга, Адама Росса?
– Если моя мать была… такой, это значит… она теперь… она злилась на весь мир… и на меня тоже? – я опустила взгляд на руку Рэна, потому что не могла смотреть ему в глаза. Его пальцы были длинными и аккуратными. Красивыми.
В глазах защипало, я прочистила горло, и спросила:
– И до сих пор злится? Поэтому ты прячешь меня - потому что думаешь, что она придет? Она так ненавидит меня…потому что я… монстр?
Я думала, что полностью контролирую себя, но, тем не менее, мои губы задрожали. Всегда, когда я хочу плакать, я останавливаю себя тем, что представляю, как нелепо и жалко выгляжу со стороны, и мои слезы мгновенно высыхают.
Сейчас тоже. Я представила, что со стороны, я стою в этой мерзкой пижаме, посреди отцовского кабинета, в компании ангела Судьбы, красивого высокого юноши, с холодным взглядом, и из всех сил пытаюсь не заплакать.
Позор, Аура! Не смей рыдать! Не смей рыдать! Чтобы этот получеловек не видел моих слез, чтобы потом никто не мог сказать, что Аура Рид могла быть настолько слабой. Но от того, что я сама себя пыталась приободрить, от этого еще сильнее хотелось себя жалеть.
Я сглотнула.
– Я просто не понимаю… как я могу что-то… сделать? Я была маленькой, и не могла никому навредить. – Я подняла взгляд в холодное лицо Рэна Экейна, - ты думаешь, что я могу быть причиной конца света?
– Да.
С моих губ сорвался смешок.
– Да, – повторила я, вновь опуская взгляд. Конечно, да.
Рэн взял меня за щеки, поднял голову вверх, и мы встретились глазами.
– Я здесь, для того, чтобы этого не случилось, Аура. И этого не случится. Никогда. Я никогда не позволю никому завладеть твоей душой, и причинить боль. Я обещаю тебе, Аура…
– А это что? – Из моей головы мигом улетучилось все, о чем мы говорили, потому что в том же ящике стола, среди всяческих документов, я заметила телефон. Мое сердце замерло, от предвкушения. Я взяла его. Рэн опустил руки, и попытался забрать аппарат, но я вовремя отступила.
– Я просмотрю этот мобильник, и все. Что, если отец общается с моей настоящей матерью? Может быть, даже сейчас, когда мы все думаем, что он в командировке, он у нее?
– Не говори ерунды… - начал Рэн, но я уже откинула крышку телефона.
– Одно голосовое сообщение, – констатировала я, нажимая на кнопку, и поднося телефон к уху. Голос был мужским, незнакомым. Деловитым.
– Мистер Рид, это говорит Кристофер Грин, я хочу, чтобы вы перезвонили мне на этот номер. После разговора, вы поймете, насколько опасна эта ситуация. Ваша дочь не так проста, как вы думаете, в ее сердце нет света. Она опасна, и я полагаю, что, когда вы прослушаете сообщение, сразу же удалите его. Никто не должен знать об этом. Я прошу вас о встрече 5 июня в Эттон-Крик, в женском монастыре святой Марии. Вы должны поговорить с Изабелль. Ваша дочь опасна. Она убьет вас. Она убьет нас всех.
Глава 4
– Где Аура? Она не выходит из комнаты? Сделай что-нибудь, Рэн, – со слезами в голосе молила моя мать. Я слышала их за дверью своей спальни. – Я не знаю, как ее успокоить, не знаю, как смотреть ей в глаза.
– Ее не нужно успокаивать. Ей не требуется утешение, – спокойно ответил Рэн моей маме, и я в этот момент покачала головой.
Он действительно видит меня насквозь. От этого я чувствую себя так, словно… я открытая книга.
Дверь в мою комнату распахнулась, но я даже не вздрогнула.
– Аура? – сипло позвала меня мама. – Что ты делаешь?
– Не хочу грубить, – сказала я, как ни в чем не бывало, бросая вещи из шкафа в дорожную сумку. – Рэн, можешь объяснить моей матери, что я делаю?
– Я не твоя секретарша, – сказал он.
– Ты хоть знаешь, кто это? – с сарказмом пробормотала я, складывая джинсы одни на другие.
– Знаю, – с достоинством сказал он. Немного помолчав, добавил: - Аура собирается отправиться в Эттон-Крик, на поиски Изабеллы.