Ад уже здесь

Цормудян Сурен Сейранович

— Nuclear bomb, — пробормотал он с трепетом.

— Послушайте, мистер Яхонтов, — вздохнул Рэймен, подбирая тщательно слова. — Вы хоть понимаете, что будет, если люди узнают о том, что русские притащили в Америку ядерную бомбу и собираются ее взорвать? Линч и его мнение победят однозначно.

— Я понимаю, — кивнул Варяг. — Я понимаю это. Даже если мы выживем при уничтожении ХАРПа, нам смертный приговор обеспечен. Однако речь идет не о нас.

— Но такое самопожертвование…

Николай не выдержал и отбросил звериную шкуру. Он резко сел на койке и зло посмотрел на американцев.

—

А может, уже пора людям научиться принимать правильные и ответственные решения?! А?! Нам все равно всем конец, если этого не сделать! Или так и продолжим в первую очередь думать о собственной шкуре, а уже потом обо всем окружающем мире и его участи?!

— Колян, ты не спал, что ли? — хмыкнул Сквернослов.

— А может, хватит спать?! Мы проспали весь наш мир, и теперь нельзя проспать все, что осталось! А вы, американцы, чего боитесь?! Не вам рисковать! Не вам собою жертвовать! Мы это сделаем! Мы! Только не мешайте нам, черт возьми!

— Это очень сложно, — вздохнул Рэймен. — Даже рьяные противники ХАРПа не позволят русским применять здесь ядерное оружие.

— Погоди, Морган. — Тиббетс приподнял ладонь. — Какова мощность бомбы?

— Шестьдесят четыре килотонны, — ответил Варяг.

— А где она? Она в той машине, которую видели наши рейнджеры в лесу во время стычки с хуманималами?

— Так там были ваши люди? Да. Она в той машине.

— А где машина?

— Завалена снегом. Она в расщелину провалилась. Неглубоко. Я могу найти это место.

— Так. — Тиббетс потер подбородок. — Предположим, что мы в долине. Предположим, ближе чем на десять миль к установке не подойти. Мощности заряда может не хватить. И с большой вероятностью может не хватить.

— Что ты задумал, Джон? — спросил Морган. — Ты уже знаешь, как убедить людей позволить русским взрывать бомбу? Ты знаешь, как договориться со стражами и попасть в долину с этой бомбой?

— Видишь ли, дорогой Морган, гораздо меньше людей будет противиться тому, чтобы бомбу взорвал американец. И эффективность взрыва возрастет значительно, если взорвать ее на высоте нескольких сот футов. И тогда предварительная и основная ударная волны сметут антенное поле излучателя.

— Джон, что ты задумал? — Рэймен вопросительно уставился на Тиббетса.

— А ты разве забыл? У меня ведь тоже есть козырь в рукаве.

— Что?

— Не зря я, выходит, в свое время починил и сберег этот «Пайпер Чероки». — И Тиббетс впервые улыбнулся. Только улыбка эта была какая-то пугающая.

— Да, но его скорость, Джон. Очень мало шансов успеть убраться…

— Да их почти нет. Я и не буду пытаться.

— Джон! — Рэймен нахмурился.

— Нет, дорогой Морган. Это достойный конец для последнего «Великого инквизитора». И так я хоть как-то смогу искупить свою вину перед всем человечеством. Это судьба, дорогой Морган. Я столько термоядерного огня обрушил на других, что будет справедливо и мне погибнуть в этом огне…

— Джентльмены. — Варяг развел руками. — Я что-то не понял. Что такое этот ваш «Пайпер Чероки»?

— Это самолет, — ответил Тиббетс.

28

WOUND

От блокпоста до ангара, расположенного на вершине плоского холма, тянулся стальной

трос, проходивший через отверстия в контрольных столбах, сделанных из железнодорожных рельс. В бушующую метель, когда, вытянув руку, человек мог просто не увидеть собственную ладонь, этот трос был единственным, что удерживало переходящих из городских подвалов к ангару и обратно людей от смерти. Раньше была натянута веревка. Однажды отряд дозорных пошел менять старую смену в ангаре. Была сильная вьюга, и они шли, держась за эту веревку, опустив головы от бьющего в лица снега. Надо было пройти около ста метров. Больше этих людей никто не видел. Потом, когда вьюга стихла, начались поиски. Оказалось, что всего в нескольких шагах от ангара веревку кто-то перерезал и протянул ее в другую сторону по склону холма. Раскопали заметенный снегом конец веревки и дальше нашли замерзшие сгустки крови и несколько свежих гильз. И все. Кто подстроил эту западню, в которую, ведомые путеводной нитью, шли люди, никто до сих пор не знал. А минуло уже почти десять лет. Людям Хоуп-Сити стоило большого труда вбить эти обрезки рельс в промерзшую землю и пропустить стальной трос, но с тех пор больше ни один дозор не пропал.

Вот и сейчас мела метель. Стихия то вполголоса ворчала, то орала, как исполинское и голодное чудовище, водя хороводы снега вокруг старого ангара на окраине Хоуп-Сити. В ангар от внешнего блокпоста, где кончался трос, вела длинная траншея. Внутри тоже был оборудован пост. Поскольку здесь была зона ответственности фракции Рэймена, то тут дежурили его люди. Снаружи утепленного ангара слышались завывания ветра. Внутри стоял самолет. Тот самый «Пайпер Чероки». Совсем крохотный по сравнению с великанами Ил-76 и Ту-95, которые встретились им на пути. Он больше походил на легковой автомобиль своими габаритами и красивыми обводами. Белый. Элегантный. С острым носом, от которого расходились, подобно усам, лопасти винта поршневого двигателя. Варяг медленно ходил вокруг него и улыбался, поглаживая ладонью холодные крылья и корпус, трогая лопасти винта.

— Роберт, спросите Джона, как давно он на нем летал?

Тиббетс задумчиво смотрел в потолок, сидя в старом автомобильном кресле, расположенном у стены, и курил сигару.

— Год назад, — перевел Лазар ответ пилота. — Он мог бы делать это чаще, но топливо в огромном дефиците. Оно больше нужно для снегоходов. А полеты на самолете расцениваются не более чем забава.

— Красивая машина.

Яхонтов продолжал улыбаться. Самолет имел лыжные шасси и был установлен на постамент из вращающихся стальных барабанов, которые облегчали выкатывание самолета из ангара. Николай взглянул на висящую у ворот ручную лебедку. Видимо, с ее помощью надо выводить самолет из укрытия.

— Замечательный аппарат, да, Коля? — Яхонтов взглянул на Васнецова. — Мирный. Не созданный для того, чтобы убивать.

— Однако мы и его готовы превратить в ядерный бомбардировщик, — усмехнулся мрачно Николай.

— Но ведь это для всеобщего блага. Разве нет?

— Конечно. Всеобщее благо, — с сомнением в голосе кивнул Васнецов. — А им трудно управлять?

— Да что ты. Это как на велосипеде, — махнул рукой Варяг.

— То же самое ты говорил про Ил-семьдесят шесть.