Ад
Шрифт:
– Я здесь прописан, – подал голос Денис. – И мне вы должны объяснить.
– Вам – пожалуйста. В этой квартире будет произведен ремонт. Мы сейчас составляем смету.
– Какой ремонт? Зачем?
– Затем, чтобы вы могли беспрепятственно пользоваться своей комнатой.
– Я и так ею пользуюсь, – сказал Денис. – Что вы выдумали?
– Вы пользуетесь так, что мешаете людям, проживающим в этой, – баритон обвел руками пространство вокруг себя, – комнате. А мы сделаем так, что вы никому мешать не будете.
– Но я и так никому не мешаю. Даша, я что, мешаю
– Мне ты не мешаешь, – проговорила сестра сквозь зубы.
– Тогда в чем же дело?
– Дело, молодой человек, в людях, которые будут здесь жить, – наконец вступил в разговор второй мужчина.
– В каких людях? – растерялся Денис. – Я ничего не понимаю.
– Сейчас вы все поймете. Наша сестра Дарья со дня на день станет полноправной и единственной обладательницей этой комнаты, через которую вы все время проходите или, простите, проезжаете.
– Ваша сестра? – изумился Денис. – Но она моя сестра, а не ваша.
– Это только по документам, которые не имеют цены в нашем мире. В нашем мире Дарья – наша сестра, мы все ее любим, и она нас любит, – продолжал гость медоточивым голосом. – Так вот, наша сестра Дарья не будет больше здесь жить, она уезжает в общину, а здесь будет проживать один из наших братьев со своей семьей. Согласитесь, это же совершенно невозможно, чтобы вы постоянно нарушали покой своих новых соседей и проходили через их жилище.
Денис подавленно молчал. Все, о чем предупреждал их участковый Игнатов, оказалось правдой.
– Но это невозможно! – Юля выступила из-за его спины и подошла вплотную к Даше. – Денис – инвалид, ты не имеешь права распоряжаться его жилплощадью без его согласия. А он никакого согласия ни на что не давал и никаких документов не подписывал. Это все незаконно.
– Я на его площадь не претендую, – едва шевеля губами, ответила Даша. – Он остается в своей комнате. Я распоряжаюсь своей половиной. Как хочу, так и распоряжаюсь. Здесь будет жить наш брат. Суд со дня на день вынесет решение о выделе моей доли, и я смогу ею распоряжаться, как захочу. И документы у меня все в порядке.
– Но должно же быть какое-то письмо, – возразил Денис. – А письма я не получал и нигде не расписывался.
– Письмо давно пришло, я за тебя расписалась в получении, я же твой опекун. Так что срок для изъявления желания выкупить мою долю ты уже пропустил. Да ты бы все равно ее не выкупил, откуда у тебя деньги?
– Я бы у отца попросил.
– Ну конечно, так он и кинулся давать тебе такие суммы. А если ты такой грамотный, что знаешь про письмо, то, наверное, знаешь и про экспертизу.
– Про какую экспертизу? – испугалась Юля.
– Экспертизу жилья. Так вот имей в виду, что братья этот вопрос уже решили. Хочешь со мной судиться – скатертью дорожка, на адвокатах папашу разоришь, у братьев тоже адвокаты самые лучшие. А если будешь артачиться, сдам тебя в дом инвалидов. Или вон женись на своей Юльке, и пусть она тебя отсюда забирает. Урод. Калека. Всю жизнь мне испортил.
– И вообще, молодой человек, вы бы вели себя поаккуратней, – вступил баритон, –
Юля резко повернулась, развернула кресло с Денисом, и они оба скрылись в маленькой комнате.
– Юлька, что происходит? – прошептал Денис удрученно. – Неужели она и правда может сдать меня в дом инвалидов?
– Не может, не волнуйся, – успокоила его девушка. – Я этого не допущу.
– Ты точно знаешь? А вдруг есть такой закон, а мы с тобой не знаем?
– Я все равно этого не допущу. Даже не думай об этом.
– Знаешь, – задумчиво проговорил он, – я, конечно, никогда не питал иллюзий насчет того, как Дашка ко мне относится, но я даже не подозревал, что она меня до такой степени ненавидит. Как будто я ей не родной брат, а какой-то… подкидыш, что ли.
– Не думай об этом, – Юля обняла его и крепко поцеловала. – Пусть относится к тебе, как хочет. У тебя есть адрес дяди Родислава?
– Есть где-то, я записывал.
– Найди, пожалуйста.
– Зачем?
– Как – зачем? Надо все ему рассказать. Он примет меры. Нельзя же все пускать на самотек. Завтра Дашка получит на руки документы, послезавтра начнет ремонт, и что мы будем делать? Доказывать в суде, что твоя подпись подделана?
– А хотя бы и так! – Денис дерзко поднял голову и сверкнул полными решимости глазами. – Чего нам бояться?
– Нечего, – согласилась Юля. – Поэтому я считаю, что нужно поставить твоего отца в известность. У них на работе наверняка есть знающие юристы, они нам подскажут, как поступить. И между прочим, ты имеешь право на смену опекуна, поскольку ты нетрудоспособный инвалид. Давай попросим бабушку, она оформит опеку, тогда Дашка уже не сможет самовольничать и пугать тебя домом инвалидов.
– Поздняк метаться, – усмехнулся Денис. – У Дашки уже все дело на мази. Ладно, ты права, надо ехать к папе и посоветоваться с ним, он придумает, как нам быть. Только, может быть, сначала позвонить?
– Я позвоню, ты не волнуйся. Дай мне адрес и телефон, я все сделаю.
Денис нашел на заваленном книгами и записями столе листок, на котором Родислав когда-то записал сыну свой новый адрес, вписал туда по памяти оба телефонных номера – домашний и мобильный, – и отпустил Юлю. Через открытую дверь он видел, как девушка молча прошла между осматривающими комнату гостями, не попрощавшись ни с кем, и через секунду хлопнула входная дверь.
Теперь у Родислава Романова дома был свой кабинет, но он больше любил комнату Любы, которая, по сути, тоже являлась кабинетом, но была такой уютной и милой, что язык не поворачивался называть ее этим строгим официальным словом. В Любиной комнате тоже стоял компьютер и вдоль стен высились полки с книгами, журналами и папками, но в то же время здесь царила атмосфера чего-то мягкого, домашнего и теплого, напоминающего Любашины плюшки с корицей и запах свежесваренного кофе. Родислав пользовался любой возможностью работать именно в этой комнате.