Ад
Шрифт:
На месте книги должен был быть мой череп!
– пояснила замершим Флорике и Ингрид!
Вытащила свой стул на середину прохода.
Забралась на него - так политик поднимается по лестнице.
Сказала с дикой девичьей злостью.
Она душила меня, словно коса Паулины.
– Дорогие мои подружки по интернату!
Ночью меня хотели коварно и трусливо убить.
Можете продолжать бессмысленные попытки.
Если вы хотите войны, то получите её.
Не думайте,
Вспомните, что я вчера сказала Паулине!
Дерутся только мальчики, даже, если они - девочки!
Во время драки нежная красавица превращается в мужчину!
– Афродита! Я же предупреждала тебя вчера!
Не ори!
– с дальней кровати раздался голос Джельсомино.
У меня хватило ума выскочить из здания.
За мной ринулись остальные девчонки.
Криком Джельсомино вышибло входную дверь.
Мы переждали пять минут, пока осядет пыль.
С осторожностью кошек вошли обратно.
– Джельсомино! Обещаю, что исправлюсь!
– я надула губки и протянула Джельсомино пальчик для примирения.
– Память у меня девичья.
Забыла, что твоя голова раскалывается от шума!
– наладила мир.
После умывания и гимнастики мы побежали в столовую.
Жизнь для меня засверкала бриллиантами.
Главное, что кормят сытно и регулярно.
Остальное для девочки нищенки - пустяки!
– Афродита, Ингрид, Флорика!
– к нам подошёл Константин Пуччини и протянул каждой по прянику.
– Безмерно счастлив, что вижу вас не в гробу!
Мальчики живут и обедают отдельно от девочек!
Надеюсь, что мы будем часто встречаться!
Недаром командир назвал нас командой!
– Пуччини, ты лучше всех!
– Флорика колокольчиком повисла на шее парня.
– Мы вчера выдержали бой.
Девичья драка - бессмысленная и беспощадная!
Тебя мальчики тоже били картошкой?
– Хотели побить, но вовремя передумали!
– Константин усмехнулся.
Он старался замять неприятный для него разговор.
– Передумали? Почему? Ты же не супермен!
– Ингрид округлила глаза-яблоки.
– До встречи, подруги!
– Константин скрыл свою тайну.
Махнул нам рукой с зажатым ножом для разрезания хлеба.
Ушёл на опасную территорию мальчиков!
Мы продолжили королевский завтрак с круасанами.
– Отбой! Приём калорий закончен!
Последнего ошпарю кипятком!
– повариха стукнула половником по пустому котлу.
Схватила чайник с кипящим молоком.
Воспитанники ринулись к дверям и окнам.
Убегали, словно тараканы из помойки.
Я выталкивала из окна Флорику и Ингрид.
Левую пятку обожгло жидким молочным огнём.
Повариха достала до меня струёй кипятка.
Константину досталось больше, потому что он прикрыл нас спиной.
Мы не обиделись на добрую тётеньку.
Она исполняла свой долг повара в школе интернате.
– Давинчи, Пуччини, Бубнова и Конфитюр - за мной!
Остальные - на занятия!
– усталый усатый дяденька с добрыми глазами медведя взмахнул рукой.
Я помнила, что внешность в интернате обманчива.
Дяденька в любой момент мог ударить топором.
– Куда нас ведут? На казнь?
– Флорика бубнила под нос.
– Если бы хотели убить, то не тратили бы на нас еду!
– Тебе только смерть мерещится из всех углов!
– Ингрид беззлобно огрызнулась.
– Мы - новенькие!
Наверно, заставят заполнить анкеты и заявления.
– Мы - нищие! От нищих анкеты не требуют!
Возможно, что будут решать, куда нас определить.
– Константин думал вслух.
Он угадал, потому что смекалка у него мужская.
Усатый командир в сером костюме пианиста поставил нас к стенке.
– Ждите, пока вас не вызовут высочайшие особы!
Ведите себя вежливо, как во время сбора милостыни.
Любая ложь и наглость карается смертью!
– скрылся за дверью - так мышь ныряет в норку хомяка.
– Врут они всё о смерти!
– Константин неуверенно перекатывался с пятки на носок.
– Запугивают, чтобы мы от страха потеряли голову!
Не понимают, что испугать нищего сложнее, чем зайца!
– Пуччини добавил бы ещё умных фраз.
Но дверь скрипнула, как в страшной сказке.
– Афродита Конфитюр! Милости просим, мадемуазель!
Не сломайте ножки о высокий порожек!
– усатая голова пригласила меня в неизвестность.
Дверь резко распахнулась ещё шире.
Ударила меня в лоб.
Я отлетела на три метра к противоположной стене.
Поднялась, стряхнула с себя пылинки.
Вошла в зал для пыток воспитанников интерната.
У окна стоял стол под зеленым бильярдным сукном.
За столом гордо восседали мужчина, женщина и существо неопределённого пола.
Она таращило на меня лиловые глаза.
Наверно, гипнотизер из сумасшедшего дома.
Женщина ковыряла отверткой дырку в столе.
Судью не интересовала моя судьба.
Девочек пятнадцатилетних подопытных много.
А дырка в столе и отвёртка - единственные.
Самую наименьшую опасность для меня представлял седовласый волшебник с бородкой клинышком.
Он сладко храпел во сне и улыбался.
Голова судьи лежала на тощей впалой груди.
Дверь за моей спиной хлопнула, словно крышка по гробу.