Адам и Эвелин
Шрифт:
— Ив, тебе не нужно в лагерь для беженцев, тебе не нужно нелегально пересекать границу.
— Но с тобой вместе это было бы так прекрасно.
— Романтики у нас еще будет предостаточно. Подожди, вот только выберемся в Бразилию.
— Дело совсем не в романтике.
Михаэль глубоко вздохнул:
— Сейчас, по крайней мере, все довольно неромантично.
— Может, Адам нас до Будапешта довезет.
— Почему Адам?
— Ты же сказал,
— Я возьму взаймы.
— У кого? У Ангьялей? А потом с разбитым стеклом и без прав поедешь в Будапешт?
— Я могу на поезде поехать или на автобусе, если тебе так больше нравится.
— Почему ты? У меня тоже украли паспорт!
Они посмотрели друг на друга. Михаэль хотел что-то сказать, но тут выключилось внешнее освещение гостиницы.
Не успели они привыкнуть к темноте, как к ним приблизилась машина с мигалкой, медленно заезжавшая на парковку. Держась за руки Эвелин и Михаэль на ощупь спустились по лестнице и пошли на свет мигалки.
31
СОВМЕСТНАЯ ПОЕЗДКА
— Я сяду сзади, — сказала Эвелин, когда Адам открыл для нее переднюю дверь.
— Тогда пусть Михаэль сядет вперед, здесь больше места для ног.
Михаэль помедлил и вопросительно посмотрел на Эвелин.
— Мы еще кое за кем заедем, иди вперед, — сказал Адам.
— Что, за Пепи?
— Нет, за Катей с турбазы.
— Кто такая «Катя с турбазы»?
— Та, которую я подвозил.
— Вы решили вместе попутешествовать? — спросил Михаэль, садясь вперед.
— У нее тоже нет ксивы, а без ксивы ни туда ни сюда.
— Нет чего?
— Паспорта. У нее паспорта нет. А то еще наши братья и сестры примут ее за венгерку или вообще за русскую, которая просто хорошо говорит по-немецки.
Адам завел машину и три раза постучал по приборной панели:
— Не подведи, Генрих, до Будапешта и обратно.
— Он всегда так делает, не удивляйся.
Михаэль внимательно посмотрел, как Адам переключил скорость, снял машину с ручного тормоза и тронулся с места.
— Адам такой суеверный. Ему бы на каждый день по гороскопу.
— А у твоего Генриха неплохой звук. У него сколько цилиндров, четыре?
— Три, шестьдесят первого года выпуска. Мой отец его холил и лелеял. Ездил на нем только по воскресеньям или иногда в театр. Ему хотелось сберечь его, он всегда его берег.
— Это у них семейное, — сказала Эвелин.
— Понимаю. Такой олдтаймер, наверное, сейчас гораздо дороже, чем раньше.
— Это не олдтаймер, я совершенно
— За тридцать лет он себе на это название заработал.
— Ездит он безупречно.
— Ну да, — сказала Эвелин, — будем надеяться.
— Ты уж мне поверь, — их взгляды ненадолго встретились в зеркале заднего вида, — он меня еще никогда не подводил.
Эвелин насмешливо поджала губы и прислонилась головой к окну.
Катя уже ждала их на обочине.
— Ого, она что, переезжает? — спросил Михаэль.
— Она в моей шляпе!
Катя приветственно похлопала рукой по правой фаре, а затем подняла с земли пластиковые пакеты, спальный мешок Адама, надувной матрас и палатку. Адам открыл багажник и стал класть туда вещи, которые она ему протягивала.
— Да она как шкаф, — прошептал Михаэль.
— Почему, хорошая фигура, — сказала Эвелин и улыбнулась, когда открылась дверь и Катя села рядом с ней.
— Привет, я — Катя.
Она подала Эвелин руку, а затем протянула ее и вперед, Михаэлю.
— Спасибо, что согласились подвезти.
— Мы все в руках Адама, хотим мы того или нет. Правда, Адам, потерпишь нас немного?
— Хочу я того или нет.
— Да ладно, тебе же это только приятно.
— Под «приятно» я понимаю нечто иное, чем в такую погоду работать вашим извозчиком.
— Такая уж твоя доля, вечно тебе приходится быть рыцарем, — сказала Катя, — правда, на эту роль лучше тебя никого не найти.
— Ты не мог бы включить радио, радио «Дунай»? — спросила Эвелин. — Или приемник все еще сломан?
— Лучше спойте что-нибудь, — сказал Адам и поправил зеркало заднего вида.
Катя улыбнулась.
— Ты хочешь остаться в Будапеште? — спросила Эвелин.
— Я просто подумала, если они за сегодня не успеют… где-то ведь нужно будет переночевать.
— Наши все делают при тебе, — сказал Михаэль.
— У тебя есть фотографии на паспорт? — спросила Катя.
— Ничего у меня больше нет, еле четыреста форинтов наскребется.
— Это неплохо, на два-три дня этого хватит.
— У меня даже часов больше нет.
— Тоже украли?
— В отеле пришлось оставить, в залог за телефонные звонки.
— С семьей разговаривал? — спросил Адам.
— В банки звонил, надо было кредитки заблокировать.
— Еще две недели назад здесь требовались няни, я за день зарабатывала по двадцать западных марок, это шестьсот форинтов! А теперь все сложнее, — сказала Катя.