Адаптация
Шрифт:
Посмотрев на Лизу, которая заинтересованно улыбалась, я кивнул:
– Идет.
Бер встала – и оказалась мне по грудь.
Мы разместились на коленях на траве за каменным столбиком, похожим на постамент для скульптуры. Сплели пальцы, и волосатый парень, которого звали Фишер, скомандовал: «Начали!» Рука Бер мгновенно налилась невероятной силой и стала чугунной. Я сразу понял, что шансов у меня никаких. Кажется, я не продержался
– Можешь попробовать двумя, – безразличным голосом сказала Бер.
Когда я жал ее одну руку своими двумя руками и медленно сгибал, мне казалось, что я могу победить. Бер держалась несколько секунд, потом хладнокровно, не меняя безразличного выражения лица, выровняла позицию и припечатала мою руку к постаменту.
– Да, – сказал я, доставая двести евро, – если бы это не произошло со мной, никогда бы не поверил. Ты профессиональный армлестлер?
– Да она в спортивном зале никогда не была, – сказал Фишер и достал сигарету. – Будешь? Неплохая трава.
Я отрицательно покачал головой.
– А не хочешь теперь со мной? – сказала Лиза. Бер посмотрела на нее и снисходительно усмехнулась:
– Пятьдесят евро.
Фишер спросил меня, о чем они говорят, я перевел. Он засмеялся и поджег свою сигарету.
Я взглянул на Лизу, она мне подмигнула. Ладно, в конце концов, денег у нас куча. Я беспокоился только об одном: как бы Бер не сломала Лизе руку.
Они легли на траву напротив друг друга, уперлись локтями в землю, сплели пальцы.
– Action! – крикнул Фишер.
Сначала я решил, что Бер поддается. Потом я понял, что нет: такое разрывающееся от внутренней натуги лицо подделать было невозможно. Менее чем через минуту рука Бер впечаталась в траву.
Изумленный Фишер восхищенно ругался на каком-то непонятном мне языке.
– Черт, как ты это сделала? – спросила Бер; стоя на коленях в траве, потирая свою руку.
– Как обычно, – растянула в длинной улыбке губы сидящая на коленях Лиза, – напрягла все силы и победила.
– Давай на левых!
На этот раз они схватились за каменным постаментом. Левой Бер продержалась чуть дольше. Как она ни извивалась, как ни шипела, скривив лицо и выпучив глаза, Лиза ее уложила.
– Попрошу мои деньги, – сказала Лиза, отряхиваясь.
Получив сотню евро, она с горделивой улыбкой засунула их в карман джинсов.
– Ну что, отыграем вторую сотню? – посмотрела она на меня. – Хотя не знаю, эта медведица не такая уж слабая, – кивнула она на Бер.
– Дело не в этом, Лиз, – сказал я.
– Слушайте, а вы друг с другом боролись? – спросил Фишер
Лиза пожала плечами:
– Са меня заломает даже мизинцем. Он сильнее меня раз в сто тринадцать, наверное.
– Нет, вы все-таки попробуйте, я не верю!
– Это действительно так, – сказал я, – и я ничего не понимаю.
– Я в шоке, – качала головой Бер… – Это что, сон?
– Наверное, твоя сила, Бер, заточена только против мужчин, – сказала Лиза. – Вот и все. Против женщины ты не можешь сражаться.
– А ты?
– А я могу сражаться только с тобой.
– Нет, гайз, герлз, – замотал головой Фишер, – это розыгрыш какой-то, сейчас я лично все разрешу. Давай со мной, – повернулся он к Лизе. – Меня Бер заламывала еще быстрее, чем твоего друга.
Он и Лиза легли напротив друга. Фишер без труда положил в траву сначала правую руку Лизы, а затем и левую.
– Бер, – озадаченно повернул он голову, – она не поддавалась. Что происходит, а? Бер, ты же только тому американцу проигрывала…
– Давайте что-нибудь выпьем, – предложил я. – Есть тут поблизости бар? Мы угощаем.
В кафе я заказал для нас всех виски. Здесь же продавали небольшие дозы марихуаны и пирожные с коноплей. Фишер предложил мне попробовать все это, и я отказался. Лиза тоже.
– Вы первые иностранцы, кто не хочет пыхнуть в Амстердаме, – с подозрением констатировал Фишер.
– Понимаешь, Фишер, – сказал я, – приехать в Амстердам, официально считающийся предназначенным для того, чтобы курить траву, и курить тут траву – как-то скучно и пошло, не находишь?
Фишер посмеялся моему ответу, согласно закивал и закурил конопляную сигарету.
Слово «poshlo» я сказал по-русски, но, кажется, он понял.
Бер была мрачна. Я спросил, не из проигрыша ли она расстроена.
– Нет, – пожала она плечами, – я всегда такая.
– Слушай, откуда ты? Из какой страны?
– Не помню. Откуда-то из Европы.
– Ну, если не хочешь говорить…
– Не не хочу. Действительно не важно. Усекаешь разницу?
– Ты хорошо говоришь по-русски.
– Я китайский тоже учу.
– Один мой знакомый уехал в Китай.
– Это классно. Китайцы есть, мы – нет.
– А твой родной язык, Бер, – английский?
– Нет у меня ничего родного, что пристал? Я даже не знаю, кто я. Да мне и по хрен. В грибах только нормально.
– В грибах?
– Ну да. Грибы пробовал?
– Галлюциногенные, что ли?
– Псилоцибин, мескалин, по хрен. Там я есть. А здесь нет. Надоело здесь. Паршиво, черт возьми.