Адель
Шрифт:
Ему с приданным отдана.
Ей было двадцать два едва,
В момент когда наречена
Была женой ему муллой,
Его став телом и душой.
Прошли года, но не дурна
И к сорока пяти она.
Да, может прыть уже не та,
Но чахлостью не пленена.
И волосы, как ночь, черны
И правильны
Миниатюрна да легка,
В червонном золоте рука.
III.
В последний день свой гостевой
Адель за ужином покой,
Царивший долгие года,
Семейный вдруг оборвала.
Столовый отложив прибор,
С родителями разговор
Она о свадьбе завела
И сим взволнована была:
«Хочу я с вами поделиться
Тем, что на сердце у меня
Уже не первый год творится:
Живу я, искренне любя.
Любовью чистой, непорочной,
Которой пренебречь нельзя.
Счастливой стать я правомочной
Желаю браком для себя.
И ваше коль благословенье
Заслужит это откровенье,
Просить моей руки у вас
Любимый смеет в тот же час».
Средь неба ясного, как гром,
Родителей, сидящих за столом,
Врасплох застала эта новость,
Всю обнажив их неготовность
К подобным оборотам речи
Сим милым летним вечерком,
Не говоря уже о встрече
С им неизвестным женихом.
«Удивлены слегка мы с папой…
Так неожиданно все это.
Молчала. Не делилась с мамой.
И вдруг, приехав в гости летом:
«Не первый год», сказав при этом,
Ты делишься своим секретом.
Единственную нашу дочь
Счастливой видеть мы не прочь,
Но для спокойствия души,
Избранник кто твой, расскажи»,–
Все было интересно ей:
Каких тот человек кровей,
Какую жизнь жених ведет,
Работает где, где живет.
На все вопросы дав ответ,
Она внимала их совет:
«С замужеством не торопись.
Сначала,
А уж о детях и семье
Ты вправе говорить вполне,
Имея на руках диплом.
Вернемся к этому потом.
И этот разговор на том
Мы посему пока прервем»,–
Тем мамин строгий томный взор,
Не выносивший диссидентов,
Мечтам девичьим приговор
Без лишних вынес сантиментов.
IV.
И в полночь уже перед сном
Адель все думала о том,
Как Радамелю рассказать,
Что им придется подождать;
Что брак пока их невозможен,
А тон родительский тревожен.
И в своей комнате укрывшись
Лоскутным пледом, чуть дыша,
Она, с печалью своей слившись,
Уж засыпала не спеша.
Вдруг дверь тихонечко открылась,
И мама к дочери явилась.
Она с ней рядышком легла
И очень нежно обняла.
–Грустишь?
Обиду на меня таишь?
–Нет, правда, мама, все в порядке…
–Я полежу с тобой в кроватке?
Как, помнишь, в детстве ты любила,
Когда к тебе я приходила
Про Винни Пуха почитать
И перед сном тебя обнять?
–Да…,–Адель, смутившись, прошептала
И мамочку поцеловала.
–Ну расскажи, красивы хоть
Твоей любви лицо и плоть?
Умен избранник твой, не глуп?
Внимателен с тобой, не груб?
–Мам, не смущай… Он симпатичен.
В общении со мной приличен.
Порой мне кажется, что он
Совсем не по годам умен.
Вот только, мама, не пойму
Категоричность та к чему,
С которой высказались против,
Вы планы нам слегка испортив.
–Мы ничего не запрещаем,
А лишь тебя уберегаем
От необдуманных решений,
Сиюминутных искушений.
Ты вспомни, как, окончив школу,
Устроила ты дома ссору,