Аделка Звончекова
Шрифт:
— О, королевская мантия! — восторженно вздыхает она и снимает халат с вешалки. Одеть его не так-то просто. Рукава длинные, но их можно подвернуть. А длинные полы волочатся по полу, как настоящий шлейф.
Королева величественно прохаживается по комнате.
«Замечательно! — думает халат. — Из Виктории я сделал королеву, из комнаты — палату, из прихожей — дворцовые сени. И сам я уже не халат, а королевская мантия. Хорошо, что на свете есть дети!»
Виктория старательно поливает цветы, проливая воду, путаясь в мантии — но все это пустяки. Одна беда: в этой королевской
Тут раздается звонок.
— Раздается громкий звон, выходи из сказки вон! — вздыхает Виктория.
Мама зовет ее:
— Викинка, выходи, я запру дверь. Цветы полила?
— Полила!
Виктория сбрасывает с себя мантию и убегает. Вешалка слишком высока — халат падает на землю.
Падения королей всегда неожиданны.
— А мы-то думали, что у тебя широкие плечи. Мы восхищались тобой, — говорят шлепанцы. — А оказывается, всё дело в вешалке!
Халат молчит. Печаль покинутых и забытых вещей ложится на него. Но он не подает виду. Он из настоящего фротте, которое все впитывает в себя.
А я ни о чем не догадываюсь. Приезжаю домой, распаковываю вещи, расхаживаю по квартире. И не догадываюсь, почему мне так уютно в старом красном халате.
Он меня любит. Он так долго ждал меня.
Четыре стороны света
У одной моей знакомой было четверо детей. И она дала им имена, которые начинались так же, как названия четырех сторон света: Северин, Вратко, Юро, Зоря.
Ей казалось, что ничего подобного еще не бывало на свете!
Пока дети были маленькие, они вечно расползались по углам. Но к ужину все собирались за столом посреди комнаты.
Мама любила, чтобы дети были рядом с ней, и не раз говаривала:
— Ах, до чего же славно сидеть всем вместе за одним столом!
А дети ничего не говорили, но им тоже было неплохо за общим столом. Можно было незаметно лягать друг друга ногами, можно было толкаться и показывать друг другу язык — и мама никогда не знала, кто начал первый.
Потом дети подросли и перестали лягаться. Ног под столом становилось все меньше и меньше, и наконец посреди комнаты остались лишь четыре ножки стола.
«Как же это могло случиться? — спрашивала себя мама. — Разлетелись дети на все четыре стороны света! Видно, не стоило давать им такие имена».
Стол видел, как она переживает, и сам переживал за нее.
Однажды осенью он сказал себе:
«Ну хватит! Я ведь не просто обеденный стол. Четверо школьников писали на мне свои сочинения. А в моем ящике до сих пор лежат карандаши и бумага. Не так уж трудно написать письма на все четыре стороны света».
Сказано-сделано. Стол написал четыре письма за один присест: так, мол, и так, приезжайте все к такому-то дню!
На севере письмо прочитал Северин, который стал водолазом. Когда пришло письмо, он как раз был под водой.
— Письмо из дома! — обрадовался водолаз Северин, вылез из воды и отправился домой.
На востоке письмо получил учитель Вратко. Он проверял в это время диктанты своих учеников. Прочтя письмо, Вратко не нашел в нем ни одной ошибки, поставил ему пятерку и поехал.
Юро на юге хотел стать поэтом. Письмо пришло в тот момент, когда он писал:
«Дом родной от нас далёко, Бедной маме одиноко».— Кажется, я написал правду, — сказал Юро. — Пора домой!
На западе письмо прочла Зоря, ставшая звездой экрана. В тот день она снималась в фильме «Цветы для моей мамы». Зоря тут же сделала из цветов букет и поспешила к своей маме.
«Не случилось ли чего-нибудь? Здорова ли мама?» — думали дети, спешившие домой со всех четырех сторон света.
А стол был очень доволен своей выдумкой. Теперь он стал думать, как бы ему получше встретить детей. Для гостей ведь всегда накрывают праздничный стол.
Когда-то дети говорили: «Самый лучший стол бывает на Новый год!»
Вспомнив эти слова, стол накинул на себя праздничную скатерть, украсил себя свечками и сосновыми ветками. Труднее всего было достать карпа, которого полагается подавать на новогодний стол. Остальное было пара пустяков.
Приехав домой, дети обрадовались встрече: «Вот мы и снова вместе!» Они вошли в комнату и остановились в изумлении.
На столе светился янтарный мед, печенье, яблоки, инжир, орехи, изюм. Новогодний карп на большом блюде приветственно махал им хвостом.
Повсюду развевались красные ленточки, бенгальские огни дождем рассыпали искры, на столе весело позванивали бокалы.
— Странно! Почему это стол накрыт как на Новый год? — удивились дети. — Ведь сейчас еще только осень! Что это наша мама придумала?
И стол, который был не так уж глуп — ведь на нем делали уроки четверо детей — понял, что сделал ошибку.
— Нам бы следовало почаще навещать маму, — сказала Зоря.
— И почаще справляться о ее самочувствии, — сказал Вратко.
— Мамочка, ты здорова? — спросил водолаз Северин, и Юро незаметно лягнул его под столом.
«Они опять лягаются как дети! — подумал стол. — Вернулись старые добрые времена! Ай да я!»
И на радостях он пустился в пляс.