Адмирал Империи 16
Шрифт:
Поляки на «Конраде» действительно не ожидали того, что «Одинокий» пойдет на сближение и абордаж и поэтому оказались абсолютно не готовы к бою. Тем более, что на борту вражеского крейсера противодействовать яростной атаке почти сотни русских «морпехов» было попросту некому, двадцать пять польских штурмовиков — хайдутов не могли, как ни старались, оказать должного отпора и все до единого были перебиты у своих кубриков, даже не успев их покинуть.
С остальными членами командиры «Конрада» люди Дорохова поступили точно также, никто из поляков сдаваться не хотел, да и Кузьма Кузьмич не очень-то пылал желанием возиться с пленными, уговаривая последний защитников крейсера сдаться. Не хочешь, не надо, упрашивать не будем, тем более, что Дорохов понимал, каждая минута на счету и его и «морпехами» ждут как можно быстрей на «Одиноком»…
— Человек пятнадцать забаррикадировались в командном отсеке, господин полковник, — доложила Кузьме Кузьмичу, Поля, все еще не отошедшая от ранений, полученных ею при защите Херсонеса-9, когда они с великой княжной отбивались от Илайи Джонса, но уже вставшая на ноги и помогающая Дорохову в этой операции в качестве организатора и оператора связи. — Что будем делать, взрывать?
— Вввремм-менн-ни нет, — отрицательно покачал головой великан, перезаряжая винтовку. — Всю в-ввзрыв-ввчатт-ттку несс-сите в двигг-гатттельный от-тсек, закк-кладдывайте там…
— Ясно, долбанем по силовым установкам и эта польская лоханка сама утонет в зеленом болоте, которое источает зловония под нами, — догадалась Поля, кивая и сразу же связываясь с командой саперов. — Минируйте кормовой отсек, быстро, у вас пять минут… Рук не хватает? Пусть роботы с «Одинокого» помогают…
Я был доволен инициативой своих «морпехов», которые и без моих подсказок разобрались, что и как делать, не став терять драгоценных минут на штурм мостика «Конрада», оставив в покое его последних защитников, а заложили взрывчатку прямо в двигательном отсеке. После этого все три наших взвода покинули вражеский корабль так же быстро, как на него проникли десятью минутами ранее, а еще через минуту, когда «Одинокий» отстыковался от «Конрада», на польском крейсере произошел мощный взрыв, навсегда погасивший его силовые установки.
Как и предположила Полина, «Конрад» потеряв управление, буквально камнем рухнул в океан, выбрасывая в воздух километровый фонтан мутных зеленовато-коричневых брызг и навсегда скрываясь в глубинах океана. Захватывать польский крейсер у меня все равно времени не было, так что такой исход вполне меня устраивал. Выберутся эти ребята из болота или останутся там навсегда меня в данный момент мало интересовало, главное еще минус один боевой вымпел у врага…
— Наэма, выводи своих «соколов»! — я связался с майором Белло, как только последний космопех Дорохова ступил на «Одинокий» и наш крейсер снова оказался лицом к лицу с вражескими кораблями. — Обнули поля двух эти крейсеров, чтобы я мог разобраться с ними до подхода второй группы поляков!
— Три минуты, — самоуверенно ответила та, чему я надо сказать не поверил.
— В смысле три минуты? — покачал я головой, переспрашивая Наэму.
— Сейчас увидите, шеф, — прозвучал короткий ответ майора Белло и она на время пропала из эфира.
И тут же в атмосферу высыпали шестнадцать МиГов, пилоты моей эскадрильи уже полчаса как сидели в кабинах своих машин и ждали только приказа на выход. Менее минуты понадобилось «соколам» чтобы выйти из ангаров, выстроиться и одним рывком достичь первого из польских крейсеров, расстояния между ведущими сражение кораблями было по космическим меркам настолько незначительным, что добраться до цели у Наэмы и ее асов оказалось секундным делом…
Бешеными фуриями налетела эскадрилья майора Белло на польский крейсер «Краковяк», окружив его со всех сторон и без промедления начав выжигать один за другим трансляторы его силовых полей, расположенные на внешней обшивке и практически ничем не защищенные. Зенитная артиллерия «Краковяка» не смогла этому эффективно противодействовать, слишком много оказалось вблизи польского крейсера русских истребителей. Одни МиГи сразу же занялись уничтожением зенитных гнезд, другие дожигали трансляторы…
По итогу скоротечного боя, потеряв всего одну машину, Наэма Белло со своими ребятами ощипала «Краковяк», как цыпленка, полностью оставив его без энергозащиты на съедение «Одинокому». Орудия того тут же начали разрывать внешнюю обшивку вражеского крейсера, заставив «Краковяк» начать танцевать перед нами одноименный танец, в попытке уйти из под обстрела русских канониров, тот описывал в атмосфере Херсонеса-3 такие пируэты и па, что мы с Алексой диву давались, насколько маневренным оказался польский дредноут в желании спастись.
И ему это удалось, потому, как добить горевший и плавившийся «Краковяк» у меня не было времени, орудия «Одинокого» уже перенацеливались на следующий корабль, защитные поля которого Наэма, ценой гибели еще двух своих истребителей так же вывела из строя. Легкий крейсер «Белик» не стал даже пытаться меряться с «Одиноком» силами, а сразу взмыл ввысь и ушел на низкие орбиты планеты, понимая, что задержись он в атмосфере хотя бы на минуту, то ту же разделит судьбу своих товарищей…
Несмотря на численный перевес противника и все ближе подходящие к нам новые боевые группы дивизии Вишневского, мне понравилось драться с польскими легкими крейсерами. Они казались такими беззащитными в сравнении с нашими тяжело-бронированными дредноутами, что я бы еще и еще сражался бы с ними, пока не надоест. Однако долго радоваться первым успехам мне не приходилось, только я отогнал еще один вражеский крейсер от «Баязета», как тут же на нас обрушалась атака сразу же с двух направлений.
Во-первых, с «фланга» нас атаковали шесть легких крейсеров — а именно — вторая группа, которая прочесывала океан, но главное сверху с низких орбит Херсонеса по нам ударили тяжелые крейсера дивизии Мариуша Вишневского. И вот тут уже завертелись мы с «Баязетом», стараясь маневрами уклониться от потоков плазмы, обрушившихся на нас со всех сторон. Будто смертельный огненный дождь падал сейчас с небес на наши грешные головы, зрелище это было, надо сказать, эпичным и даже в какой-то мере красивым, если, конечно, не брать во внимание, что в любую секунду наши корабли могли погибнуть…
— Уходим на орбиту, здесь нас добьют, мало места! — выкрикнул я, обращаясь одновременно и к Алексе, стоявшей у штурманского пульта и по видеосвязи к лейтенанту Вебер, находившейся в рубке «Баязета».
— Я не могу за вам поспеть, адмирал! — кричала мне в ответ Соня. — Вы что забыли, что меня двигатели накрылись?! Я на одних маневровых от поляков не оторвусь!
Времени, чтобы вновь брать на буксир «Баязет» у меня чисто физически не было, но бросать крейсер на съедение этим гиенам я тоже не мог и не имел морального права.