Адмирал Империи 24
Шрифт:
Наши корабли, итак без защитных экранов, вынужденно снова сгруппировались между собой, построив оборонительную «сферу». Какое-то время нам удавалось держать позицию, так как на передовых линиях «каре» стояли корабли Хромцовой и Козицына до этого еще не участвовавшие в битве, соответственно с действующими энергополями. Они около часа прикрывали собой остальные вымпелы эскадры, параллельно ведя ответный огонь по приближающемуся, и сжимающему, будто громадная анаконда, кольцо окружения врагу.
Коннор Дэвис оказался прав, ста тридцати американским и польским кораблям без труда удалось окружить, обездвижить и лишить всякой возможности защищаться маленькую, обескровленную русскую эскадру, которая сейчас таяла на глазах, теряя под бешеным огнем противника один корабль за другим.
— Делать нечего, господа, — пожал плечами командующий Дессе. — Будем по-прежнему оставаться на месте, «янки» нас рано или поздно поджарят всех. Поэтому давайте прощаться, а затем, я отдаю приказ на разбитие «каре» и переход в атаку. Понимаю, до вражеских «линий» будет хорошо, если доберется половина из нас. Но тем, кому посчастливиться оказаться вблизи американских кораблей — идите на абордаж и таран… Это мой последний вам приказ в качестве командующего…
— Не торопись заканчивать карьеру, дядь Паш, — с дублирующего экрана адмирал Дессе вдруг услышал до боли знакомый голос.
— Отмена приказа, — рассмеялся Павел Петрович, поворачиваясь к монитору. — И перестань называть меня при людях, дядя Паша! Сколько раз я тебе говорил…
— Ну, извини, привычка, — пожал я плечами, не меньше чем крестный, обрадовавшись, что снова его вижу живым и здоровым. — Заметил, что вам требуется помощь, господа, вот и решил заглянуть, так сказать на огонек…
В это время на меня с экранов огорошенными и растерянными, но счастливыми смотрели все остальные. Тут был и император со своим братом — великим князем Михаилом, здесь же в чате присутствовали и все наши дивизионные адмиралы обоих флотов, включая Козицына и Хромцову, у которых сейчас челюсти отпали от той картинки, что они наблюдали на экранах мониторов и своих тактических картах…
И, если честно, было чему удивляться. На время наши космофлотоводцы забыли даже о кружащихся вокруг их полуразрушенного «каре» полчищ американских и польских кораблей, что по-прежнему, пытались разрушить наше оборонительное построение и делали для этого все возможное. Нет, сейчас было не до «янки» потому, как в паре миллионах километров от места событий вдруг неизвестно откуда появился очень странный космофлот, такой странный, что не увидев его собственными глазами никто был из находящихся сейчас в чате адмиралов этому бы не поверил от слова никогда…
В сектор полыхающего сражения на полной скорости мчались почти сто двадцать боевых кораблей. Авангардной группой плыли легкие галеры и крейсера Космофлота Южных Сил адмирала-паши Бозкурта. А вот далее был срыв шаблона, потому, как обычной походной колонной вслед за дивизиями османов, шли восемнадцать русских боевых вымпелов, по названиями и идентификационным номерам принадлежащие к 15-ой «линейной» и 2-ой «ударной» дивизиям Черноморского космического флота…
Возглавлял же данную эскадру никто иной, как тяжелый крейсер «Одинокий» из 27-ой «линейной» дивизии. А далее огромной лавиной следовали пятьдесят отливающих золотом громадных галер «Корпуса Силахдаров» с «Ла Султаной» во главе и окруженные сотнями если не тысячами гвардейских легких «шахинов» и тяжелых «спаги». Вот такие космические флоты тоже иногда бывают, если, конечно, ты умеешь договариваться…
…— Вице-адмирал, мэм, множественные цели в трех миллионах километров от нас, — дежурный оператор отвлек Элизабет Уоррен от планирования атаки на погибающее русское «каре».
— Дэвис не успеет украсть у меня победу, — хмыкнула она, — даже если включит на своих кораблях «форсаж»…
— Но это не космофлот Коннора Дэвиса, мэм, — поправил вице-адмирала, оператор. — Это османы… И надо сказать в огромном количестве… Более ста вымпелов…
— Селим поспешил в «Тавриду», заранее зная, что мы надрали «раски» задницу, — усмехнулся Уоррен, вспоминая свой разговор с командующий Дэвисом перед тем, как отправиться в погоню за русской эскадрой. — Ничего туркам не светит, «Мясник» Дэвис что взял, уже не отдаст. Так что и османам здесь делать нечего…
— Мэм, флот султана движется на нас в режиме атаки, собранный в «конусы», — непонимающе посмотрел на своего командира, дежурный офицер. — Что происходит!
— Султан нам в любом случае по-прежнему союзник, поэтому ожидать нападения от него это безумие, — отмахнулась вице-адмирал Уоррен, возвращаясь к плану-схеме собственной операции.
— Позвольте с вами не согласиться, мэм, — не успокаивался оператор, переходя на фальцет.
— Карсон, какого дьявола ты меня снова отвлекаешь! — повысила на него голос Элизабет. — Перед нами всего лишь чертов союзный османский флот…
— Но, мэм, не сильно-то он и османский, — пожал плечами офицер, показывая пальцем на тактическую карту. — Не уверен, что у союзного нам космофлота флагманом может являться тяжелый крейсер Российской Империи под названием «Одинокий»… Рядом с ним летит «Ла Султана» — а это и есть флагман османского флота… Значит султан лично на его борту!
— Да, ладно, не может этого быть, — замотала головой Элизабет Уоррен, перепроверяя информацию. — Черт возьми, действительно «раски» и османы идут в одной колонне. Возможно, Селим перехватил ту эскадру Черноморского космофлота у перехода «Таврида-Тарс» и взял вражеские корабли в качестве трофеев? Хотя… — Элизабет задумалась, — Так, немедленно свяжите меня с флагманской галерой, как у нее там название, не помню… Я очень хочу поболтать со стариком Селимом…
Думаете, что один я так беспардонно общаюсь с сильными мира сего? Нет, американские адмиралы вроде этой бешеной Элизабет Уоррен в беседах с султаном оставят таких, как я, далеко позади. «Янки» вообще никогда особо выражений не выбирали, тем более, сейчас, когда вице-адмирал Уоррен начала сильно нервничать, анализируя только что увиденное на радарах.
— Султан, я извиняюсь, конечно, а какого черта рядом с вами летят корабли «раски»? — наехала Элизабет на Селима, как только лицо того появилось перед ней на экране монитора. — По тому, что над ними по-прежнему светятся плашки «имперских» кораблей, я понимаю, что данные вымпелы совсем не трофейные! Тогда объясните-ка мне, что мать вашу, происходит! Это что за цирк вы здесь устроили?!
— Послушай меня, змея, — султан Селим, еле сдерживался, зная, что его слышит сейчас не только Элизабет Уоррен, но и все офицеры на мостике ее «Бремертона» и собственной «Ла Султаны». — Я вырву твое поганое жало за те фразы, которые вылетают из твоей грязной пасти! Ты забылась, тварь, кто находится перед тобой?! Сейчас я тебе напомню…
Да, это султан еще и сдерживался. Но не сдержался он в другом, не в словах, а в действиях. Когда спустя примерно полчаса, подойдя к месту событий, он особо даже не готовясь к битве, приказал сначала своему адмиралу-паше Ясину Бозкурту начать атаку на космофлот Нейтена Джонса-старшего, оказавшийся у османов прямо на дороге. А потом и сам во главе своих галер-мастодонтов помчавшись прямиком на дивизии опешившей и шокированной Элизабет Уоррен.