Адмиралъ из будущего. Царьград наш!
Шрифт:
Когда коляска остановилась возле адмирала, «водитель кобылы» немедленно соскочил с козел и вытянулся перед командующим флотом:
– Здравия желаю вашему высокопревосходительству! – Рука отработанным до конца жизни движением метнулась к картузу.
Выправка чувствовалась.
– Здравствуй, братец! Служил?
– Так точно, ваше высокопревосходительство! Отставной комендор броненосца «Чесма» Павлов.
– Зовут-то как?
– Герасимом, ваше высокопревосходительство.
– Вот что, Герасим, мне как можно скорее на Графскую нужно, а авто сломалось. Извини, что пришлось тебя от работы оторвать, но внакладе
– Не могу принять, ваше высокопревосходительство, – на лице возницы нарисовалась даже некоторая обида, – мы тоже понимание имеем. Сейчас развернусь и – милости просим. Даром довезу за-для победы Отечества.
Конвой, скакавший впереди, заранее разгонял все встречающиеся по дороге экипажи и телеги, а бывший матрос оказался лихим извозчиком, пробок и светофоров на городских улицах не имелось, так что менее чем через четверть часа коляска остановилась возле коллонады на Графской пристани.
– Спасибо тебе, Герасим Павлов, – Андрей протянул слегка обалдевшему вознице руку, которую тот пожал с легкой робостью.
– Рады стараться, ваше высокопревосходительство.
– Денег ты брать не хочешь, так позволь сделать тебе небольшой подарок в память об услуге, которую оказал мне и флоту. Держи! – адмирал вытащил из кармана портсигар и вложил его в ладонь мужика.
– Так ведь… – экс-комендор «Чесмы» совершенно ошалел, – он же еще дороже пяти рублев стоит…
– Это не плата, это подарок, а значит, цены у него нет вообще, – улыбнулся командующий. – Бери, владей. Даст бог, еще свидимся. Спасибо.
– Ваше высокопревосходительство, – флаг-офицер уже успел сбегать по ступенькам пристани и вниз, и вверх, – катер готов отваливать.
– Добро! Идемте, Вальтер Рудольфович. Что корабли Покровского?
– На подходе к бухте. Думаю, что через полчаса начнут становиться на якорь.
– Попробуем успеть встретить их в море…
Однако, когда катер под адмиральским флагом приблизился к выходу из Северной, в нее уже втягивался «Память Меркурия». Чтобы не путаться «под ногами» у входящих кораблей, Эбергард приказал отвернуть от прохода и сопровождать флагман начальника минной дивизии к месту стоянки.
– Покровский передает: уничтожено четыре транспорта противника, на борту отряда около тысячи пленных, – доложил лейтенант Шен.
– Вижу, вижу. – Адмирал, разумеется, и сам разобрал флажный сигнал с крейсера. – Снова дармоеды на нашу голову. Явно войсковой транспорт угробили. Организуйте, пожалуйста, чтобы пленных как можно скорее отправили в Россию, а то их скоро станет больше, чем солдат в севастопольском гарнизоне.
– Будет исполнено, ваше высокопревосходительство.
Рулевой катера мастерски подвинтил к самому трапу, спущенному с борта «Памяти Меркурия» с первого раза, и командующий с неожиданной для своего возраста ловкостью и легкостью буквально взлетел на палубу.
– Ну что же, Александр Георгиевич, – произнес Эбергард, пожимая руку Покровского после обмена уставными приветствиями, – поздравляю вас и благодарю за блестяще проведенную операцию. Чуть позже надеюсь услышать подробности.
– Разумеется, Андрей Августович. А сейчас – команда построена.
– Конечно. Идемте.
Как всегда в подобных случаях, офицеры и матросы корабля были выстроены на шканцах.
– Здорово, братцы! Спасибо за службу молодецкую! – гаркнул командующий,
– Здравь-желам-ваш-высок-превосходит-во! – дружно грохнул в ответ строй.
– Благодарю за потопленные турецкие транспорты. Не только от себя. От ваших братьев-солдат Кавказского фронта огромное вам спасибо! Еще не знаю, что они везли, но наверняка что-то очень важное и нужное туркам на Кавказе. А значит, нашим врагам там придется худо.
Не стоит жалеть, что упустили «Бреслау», – никуда он от нас не денется. Или просто будет сидеть в Босфоре, как крыса в норе.
А наша главная задача сейчас – разрушить турецкие коммуникации. Железной дороги у них нет, все поставки для армии – морем. Каждый патрон, каждый снаряд, каждый мешок муки или угля везутся на фронт на бортах торговых судов. Если мы сможем сделать подвоз всего этого невозможным, то до полной и окончательной победы будет недалеко. Наши войска без особого труда разобьют османов, которых скрючит от голода, холода и отсутствия боеприпасов.
Так что знайте: даже каждая потопленная вами парусная фелюга – немалая помощь тем, кто стоит, выставив штыки против турок, на горных перевалах.
И помните: за Богом молитва, а за царем служба никогда не пропадут!
Ура героям-черноморцам!
– Уррааа! – дружно отозвался экипаж крейсера.
Глава 13. В это время в Турции…
Адмирал – слово арабское: «Владыка моря»… Были времена, когда турецкие адмиралы держали под контролем своих парусных армад практически всю акваторию Черного и Средиземного морей. Но в восемнадцатом веке сначала эскадра графа Орлова-Чесменского раздраконила флот османов, а позже Федор Федорович Ушаков, которого можно назвать «морским Суворовым России», так регулярно чихвостил турок в сражениях, что к началу века девятнадцатого флот султана уже не очень «котировался» на морях. А потом врезали горделивым османам и при Наварине, и при Синопе…
После, в войну, называемую «Освобождением Болгарии», турки снова огребли от жалких и ничтожных сил русского флота, который после Восточной войны много лет не имел права строить военные корабли на Черном море. Вооруженных наспех пароходов и минных катеров хватило, чтобы парировать операции кораблей под красным флагом с полумесяцем…
В начале двадцатого века – очередные оплеухи: то балканские славяне наваляют, то итальянцы…
Реальных адмиралов в Османской империи не осталось.
Морским министром являлся ГЕНЕРАЛ Джемаль-паша, которого сегодня пригласил побеседовать министр военный – Энвер. (Тоже «паша», разумеется.)
– Ты уже знаешь, что русские утопили четыре транспорта?
– Разумеется. Ты ведь получил данные из моего штаба. К чему вопрос?
– Чтобы начать разговор, – слегка смутился Энвер, но только слегка. – Факт есть факт… Что можно сделать в дальнейшем, чтобы подобного не происходило?
– Издеваешься? – начал слегка звереть Джемаль. – Какого черта?! Ты сам не понимаешь, что после гибели «Явуз Селима» русские могут ходить по этому морю где хотят и как хотят? И топить наши суда там, где их встретят. А они будут ходить вдоль берегов Анатолии, и сил у них для этого предостаточно. Дальше будет хуже – как только войдет в строй их «Императрица Мария», а это скоро, – нам соваться дальше пятидесяти миль из устья Босфора вообще нельзя.