Адмирал Л. М. ГаллерЖизнь и флотоводческая деятельность
Шрифт:
Сердце Льва Михайловича было с поляками. О, если б объединить военные силы СССР и Польши, немцам пришлось бы туго, думал он. В неравной борьбе один на один с сильнейшим по численности врагом гибла немалая польская армия, погиб польский флот. 17 сентября Красная Армия вступила в пределы Польши — в Западную Белоруссию и Западную Украину. Как военный человек Галлер понимал, что позволить немцам оккупировать и эти районы нельзя, из соображений безопасности следовало установить разграничительную линию с войсками вермахта как можно дальше к западу. Ведь дальнейшее развитие событий оставалось непредсказуемым: немцы стремительно продвигались на Восток, а на границе Германии и Франции шли перестрелки патрулей. Что задумали в Париже и Лондоне? По мнению Галлера, в такой военно-политической обстановке занятие восточных районов Польши Красной Армией было оправдано. Целесообразен был и переход по Припяти к Пинску кораблей Днепровской военной флотилии. В. А. Алафузов, посланный на нее представителем Главного штаба, сообщал, что корабли уже в Пинске.
28 сентября с Германией был подписан договор о новой западной границе СССР. Разведка сообщала о переброске немцами войск на запад. Несколько раньше, 9 сентября 1939 года, после разгрома на Халхин-Голе Япония заявила о готовности заключить перемирие. Через неделю перемирие было подписано: становилось спокойнее и
Нарком Н. Г. Кузнецов известил Галлера, что по линии Наркомата иностранных дел идут переговоры с Эстонией, Латвией и Литвой о заключении между ними и СССР договоров о взаимной помощи. Они начались сразу же после нападения Германии на Польшу. Б. М. Шапошников в это же время доверительно сообщил о возможном в скором времени размещении наших военных баз в странах Прибалтики. «Вам, морякам, следует четко определить, где флоту нужны военно-морские базы. Прикиньте программу-максимум и программу-минимум… И наркома и вас могут вскоре спросить». Необходимую работу оперативное управление провело немедленно, Галлер сам руководил оформлением документации и подготовкой карт и схем. В число необходимых флоту основных баз включили Палдиски и Таллинн в Эстонии, Усть-Двинск, Виндаву и Либаву в Латвии… Были составлены планы дислокации авиации флота по аэродромам, размещения береговых батарей на материке и островах Моонзундского архипелага.
Пакт о взаимопомощи с Эстонией был заключен 28 сентября 1939 года, с Латвией 5 октября, с Литвой 10 октября. Но уже 29 сентября Сталин вызвал к себе Н. Г. Кузнецова, Л. М. Галлера и И. С. Исакова, назначенного председателем военно-морской комиссии. Этой комиссии предстояло заключить с командованием вооруженных сил Эстонии и Латвии конкретные военные соглашения. Галлер кратко доложил о необходимых флоту базах, аэродромах и береговых батареях, показал на карте. Сталин одобрил предложения Наркомата ВМФ. Затем 1 октября комиссию инструктировал нарком обороны К. Е. Ворошилов. 3 октября И. С. Исаков, его заместитель С. П. Ставицкий и другие члены комиссии прибыли в Таллинн. 7 октября, обо всем договорившись с военным руководством Эстонии, Исаков вернулся в Москву. В час ночи 8 октября в присутствии Н. Г. Кузнецова и Л. М. Галлера он доложил Сталину о том, что в Таллинне ждут прихода советских военных кораблей. Сталин дал разрешение на начало перебазирования флота [206] . 12 октября советские корабли вошли в гавани Таллинна. Теперь здесь, в Балтийской ВМБ (Таллинн — Палдиски), базировались лидер «Минск», эсминцы «Гордый» и «Сметливый», одна из бригад подводных лодок. После заключения вскоре военного соглашения с Латвией пришли корабли и в только что созданную Либавскую военно-морскую базу. Здесь к причалам стали крейсер «Киров» и дивизион эсминцев [207] .
206
ЦГАВМФ, ф. р-1877, оп. 1, д. 218, л. 1–5.
207
См.: Дважды Краснознаменный Балтийский флот, С. 176.
Перебазирование кораблей и авиации КБФ в порты Прибалтики требовало коренной переработки всех оперативных и организационно-мобилизационных документов по КБФ. Лев Михайлович немедленно возглавил эту сложнейшую работу. И он, и штаб спали урывками, вымотались, но все необходимое было сделано в установленный наркомом срок. С каким удовольствием занимался всем этим Галлер! Ведь исполнилась давняя, еще с 1918 года, мечта о возвращении российского флота в Балтику. Он хорошо понимал, как много нужно сделать. Перебазирование части кораблей и авиации в Прибалтику лишь начало. Военно-Морскому Флоту СССР на Балтике в любом варианте военной ситуации в ближайшие годы будут противостоять превосходящие силы противника. Это может быть англо-французский флот, это может быть и флот германский. Скорее, все-таки германский. Лев Михайлович не верил в длительный мир между СССР и Германией, хотя кое-кто в наркомате поговаривал даже о возможности военного союза, полюбовного раздела зон влияния… Нужно многое сделать. Пусть у вероятного противника будет превосходство в крупных надводных кораблях. Удары подводных лодок, легких сил и авиации ослабят врага, минно-артиллерийские позиции не пропустят его к базам, в глубь Финского и Рижского заливов. Но сколько еще предстоит сделать, сколько необходимо времени на строительство, на учения и маневры, освоение новых кораблей и самолетов… Медлить нельзя. И еще он думал, что опасно доверять Гитлеру и не следует дезориентировать, морально разоружать народ (а тем самым и армию, и флот) всякими реверансами перед Германией. А то Молотов уже называет Польшу «уродливым детищем Версальского договора» [208] , Сталин заявляет, что «не Германия напала на Англию и Францию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну» [209] . Агрессор, конечно, Гитлер, тут сомнений нет. Немалые трудности вставали перед Главным морским штабом при разработке оперативных планов на Балтийском морском театре. Лев Михайлович, сидя над картой вместе с Алафузовым, вздыхал: насколько Григоровичу и Эссену было легче! У российского Балтийского флота имелись в Финляндии превосходные базы, на островах в шхерах — батареи береговой обороны. Сейчас же у СССР лишь южный берег Финского залива. Батареи, установленные на эстонском острове Нарген, залив не перекроют. Иметь бы базу на полуострове Порккала-Удд, западнее Хельсинки, установить там башенные батареи 406 или 356 миллиметров — и залив на замке, как в ту мировую войну. Однако, докладывая наркому, Лев Михайлович говорил и о том, что времена изменились. Сомнительно, что надводная эскадра из линкоров и тяжелых крейсеров полезет в бутыль Финского залива. Любой флагман поймет, что ударами авиации, подводных лодок, торпедных катеров и эсминцев уничтожат или сильно ослабят его эскадру. Наконец, зачем противнику прорываться в залив ради артиллерийского обстрела, например Таллинна? Боевую задачу эффективнее решит авиация. Тогда для чего нужны береговые батареи? Поэтому, говорил Галлер, стоит подумать: надо ли вкладывать средства в строительство тяжелых береговых батарей-фортов, на которое уйдет, между прочим, не один год. Зато стоит побеспокоиться о сухопутной обороне баз. И Лев Михайлович напоминал о необходимости четко определить, как будет прикрывать с суши военно-морские базы Прибалтийский военный округ. Нужны согласованные планы такой обороны, совместные учения армейских частей и флота. И нужно решить, будем ли оборонять Либаву — ранее, по планам российских генштабов, она не предусматривалась…
208
Правда. 1939. 1 ноября.
209
Правда. 1939. 30 ноября.
В то время когда Галлер отрабатывал варианты oпeративных планов по КБФ, возобновились переговоры с Финляндией. Они были начаты, когда наркомом иностранных дел еще был М. М. Литвинов, в марте 1939 года, но тогда не дали позитивных результатов: правительство Финляндии отвергло предложения о сдаче СССР в аренду четырех островов в восточной части Финского залива. Не согласилось правительство Финляндии и на обмен территориями, который был предложен СССР [210] . Прерванные в апреле переговоры возобновились в октябре. Галлер получил от наркома Кузнецова указание срочно подготовить материалы о полуострове Ханко и его использовании в прошлом как базы русского флота. Лев Михайлович не задавал вопросов, но было понятно, что Сталин, очевидно, принял решение добиваться согласия Финляндии на аренду Ханко для военно-морской базы. Вскоре ему стало известно, что обсуждается также вопрос о передаче СССР островов в Финском заливе, части полуостровов Рыбачий и Средний в Заполярье, части Карельского перешейка в обмен на передачу Финляндии вдвое большей по площади территории в Карелии. Со стороны СССР предлагалось также взаимно разоружить укрепленные районы на Карельском перешейке вдоль границы. Но и эти предложения были отклонены.
210
См.: История дипломатии. М., 1975. Т. 4. С. 25–26.
Срыв советско-финляндских переговоров участвовавший в них Ю. К. Паасикиви через много лет, уже будучи президентом своей страны, назовет «одной из наиболее серьезных и тяжелых ошибок в серии внешнеполитических просчетов Финляндии» [211] того времени.
30 ноября 1939 года началась война между СССР и Финляндией. По решению Сталина военные действия вначале вел Ленинградский военный округ, которым командовал командарм 1 ранга К. А. Мерецков. Генштаб от руководства был фактически отстранен. Галлеру, приехавшему в Генштаб для согласования действий армии и флота, Б. М. Шапошников сказал, что от него ничего не зависит, Сталин отправляет его в отпуск и даже предложил свою дачу на Кавказе [212] .
211
История дипломатии. Т. 4. С. 28.
212
См.: Знамя. 1988. № 5. С. 72.
Сталин, видимо, полагал, что с маленькой Финляндией будет покончено в два счета. Получилось иначе. «Финская война была для нас большим срамом и создала о нашей армии глубоко неблагоприятные впечатления за рубежом, да и внутри страны» [213] , — вспоминал в послевоенные годы маршал А. М. Василевский. Действительно, стремительного наступления не получилось. К 12 декабря 1939 года войска 7-й армии преодолели лишь предполье обороны противника на Карельском перешейке. 17 декабря начался штурм сильно укрепленной главной полосы обороны — линии Маннергейма. Прорвать ее с ходу не удалось.
213
Там же.
В первые же дни войны нарком Кузнецов и начальник Главного штаба Галлер всесторонне обсудили задачи КБФ. Директива, подготовленная Галлером и утвержденная наркомом Кузнецовым, предписывала комфлоту В. Ф. Трибуцу систематически оказывать артиллерийскую поддержку приморским флангам Красной Армии, овладеть островами противника в восточной части Финского залива, не допуская в этот район его военно-морские силы, действовать на морских коммуникациях и обеспечить безопасность своих морских сообщений. Н. Г. Кузнецов решил, что молодому командующему КБФ необходима помощь — в Ленинград выехали Л. М. Галлер и И. С. Исаков. Они продолжали выполнять и свои постоянные обязанности, периодически возвращаясь в Москву. Но один из них всегда находился в штабе КБФ. Между прочим, помощь Трибуцу заключалась и в защите его и штаба КБФ от Л. З. Мехлиса — начальника Главного политического управления РККА и Г. И. Кулика — начальника Главного артиллерийского управления, присланных в Ленинград Сталиным. Они весьма энергично мешали работать К. А. Мерецкову, пытались мешать и В. Ф. Трибуцу, требуя от него, например, послать подводные лодки-«малютки» в Ботнический залив. Л. М. Галлер и И. С. Исаков принимали на себя «удары» этих деятелей.
Галлер ожидал, что финские броненосцы «Вайнемяйнен» и «Ильмаринен» будут активно действовать на опушке шхер — их 254-миллиметровые орудия могли вести огонь на 162 кабельтовых [214] . Но они не появлялись, и фактически действия кораблей КБФ в Финском заливе не встречали противодействия флота Финляндии. 30 ноября и 1 декабря наши канлодки нанесли артиллерийские удары по берегу в районе бывшего форта Ино, 3 декабря по этой же цели вели огонь орудия форта Красная Горка. В первые дни войны флот высадил десанты на острова Пенисари, Сескар, Лавенсари (Мощный), Гогланд, Большой Тютерс, Нерва (Нарвский) и Соммерс. На некоторых из них немедленно развертывались береговые батареи. Действовали наши корабли также у портов Котка и Хамина, а также в западной части залива. Лидер «Минск», эсминцы и сторожевые корабли обстреливали береговые батареи противника, блокировали подходы к фарватерам, ведущим в шхеры.
214
См.: Справочник корабельного состава военно-морских флотов. Л., 1943. С. 724.
В поддержке огнем приморского фланга 7-й армии приняли участие и линкоры. Несмотря на сплошной лед до маяка Шепелевский, 18 декабря по береговым батареям противника в Выборгском заливе вел огонь линкор «Октябрьская революция», а 19 декабря Л. М. Галлер вышел в море на линкоре «Марат» [215] . «Марат» обстрелял главным калибром форт Сааренпя на острове Бьёрке (Большой Березовый). Этот форт имел на вооружении шесть 254-миллиметровых орудий и 152-миллиметровые орудия. В обстреле Бьёрке участвовали также эсминцы и канлодки, всего 14 кораблей. Батареи противника были подавлены.
215
ЦВМА, ф. 2, оп. 1, д. 5, л. 4.