Адмирал Нельсон
Шрифт:
Нелегко налаживался новый союз. Многое разделяло союзников. Высокомерные претензии Англии на право контроля в открытом море за торговыми судами всех государств вызывали возмущение в Петербурге. Англо-русские противоречия не ослабели и на Ближнем Востоке, Однако перед угрозой со стороны общего врага взаимные претензии отступили на второй план, и 11 апреля 1805 г. в Петербурге Англия и Россия подписали англо-русский договор о союзе. В коалицию вошли Австрия, Турция и ряд других стран.
В верхах Нельсона не любили, но дальновидные политики ценили его. Популярность же Нельсона среди простых людей была огромной. Вице-адмирал выгодно выделялся на фоне своих бесцветных коллег. В народе считали, что Нельсон смел, удачлив, что он сможет наверняка нанести поражение врагу там, где другие ни за что не сумеют. В условиях грозной военной борьбы, когда
Опять, как и несколько лет назад, Нельсон караулил французский флот, базировавшийся в Тулоне. 23 апреля 1804 г. Нельсон получил повышение — стал адмиралом белого флага.
В январе 1804 г. французский адмирал Вильнёв, воспользовавшись штормовой погодой, обманул бдительность англичан и вышел в море. Опять Нельсон терзался сомнениями относительно намерений противника. Повторилось то, что произошло в 1798 г. Нельсон решил, что Вильнёв повел свои корабли на Ближний Восток, и направился к Александрии. О французском флоте там и не слышали. В это время французские суда, сильно потрепанные штормом, вернулись в Тулон.
Снова началась скучная и изнуряющая блокада. Но опять эскадра Вильнёва вышла из Тулона (опять англичане ее проморгали) и, благодаря сильному попутному ветру проскочив 8 апреля 1805 г. Гибралтар, двинулась на запад, через Атлантический океан в Вест-Индию. Там ей предстояло 35 дней ждать прихода другой французской эскадры — из Бреста. Соединившись, они вместе с союзной испанской эскадрой должны были направиться в Ла-Манш и прикрыть переправу через пролив французских сил вторжения в Англию.
Нельсон пытался искать французские корабли в Средиземном море. Затем, получив из Гибралтара сведения о том, что они ушли в океан, предположил, что Вильнёв взял курс на Вест-Индию. Зачем, он, конечно, не знал, считая, что цель — захват вест-индских английских колоний, и прежде всего острова Ямайка. И тогда Нельсон принял решение — идти вслед за французами, нагнать их в Вест-Индии и сорвать их планы.
Узнав о прибытии английской эскадры под командованием Нельсона, Вильнёв, никак не ожидавший ее здесь, испугался, что в распоряжении противника имеется значительно больше кораблей, чем у него, и, не пробыв положенного срока, отправился обратно в Европу. На его счастье, брестская эскадра так и не вышла к нему навстречу. Нельсон послал быстроходный бриг в Англию и предупредил, что французская эскадра возвращается. Это означало, что ее следовало встретить, навязать бой и, уж по крайней мере, не дать ей возможности соединиться с испанским флотом.
«Английское адмиралтейство и Нельсон,— отмечают советские историки,— проявили несостоятельность в оценке обстановки, вследствие чего Вильнёв смог осуществить скрытый прорыв французской эскадры из Тулона в Вест-Индию, заставив эскадру Нельсона бесплодно искать его в Средиземном море» (8).
Сигнал Нельсона был вовремя получен. Английский адмирал Кальдер, располагая 15 кораблями, имел стычку с 20 судами французов и испанцев, что привело, впрочем, к ничтожным результатам. Англичане взяли только два испанских корабля. Французы сумели уйти и укрылись в портах Виго и Ферроль. В Англии прокатилась буря возмущения, ибо усилилась опасность вражеского вторжения на Британские острова (Кальдера отдали под суд). Многие говорили о том, что Нельсон этого не допустил бы. Его авторитет на фоне трусости и нерасторопности Кальдера вырос еще больше.
18 августа 1805 г. Нельсон вернулся в Англию. «Виктори» бросил якоря на Спитхедском рейде. Адмирал крайне нуждался в отдыхе. 19 августа 1805 г. он спустил флаг и отправился в Мертон. На душе у него было неспокойно. Нельсон понимал, что предстоят решающие сражения и, может быть, очень скоро.
Наполеон полагал, что, высадив войска в Англии, он не только решит исход войны в свою пользу, но и станет хозяином Европы и всего мира. Вторжение, таким образом, превратилось в крупный козырь в политике новоявленного императора.
На побережье Ла-Манша французы сконцентрировали более 120 тыс. отборных солдат. Ими командовали лучшие наполеоновские генералы. Для перевозки их было собрано и построено 2,5 тыс. судов.
В Англии об этих приготовлениях знали не только правительственные сферы, но и весь народ. Тревога и страх овладели страной. Молниеносные и сокрушительные победы генерала Бонапарта в Италии произвели огромное впечатление. И всех волновал один вопрос: что может противопоставить Англия французскому вторжению?
Как моряк Нельсон возлагал самые большие надежды на флот. Такие надежды лелеяли многие в Англии. И неудивительно,— ведь морские традиции в стране имели многовековую историю.
Адмирал Сент-Винсент бодро заявлял: «Я не утверждаю, что враг не сможет прийти сюда. Я только говорю, что он не сможет прийти морем» (9). Эффектные слова, призванные поднять веру в мощь английского флота. С точки зрения логики они, однако, весьма уязвимы: если враг мог появиться на английской земле, то только с моря. В то время авиадесантов еще не знали. По этому поводу английские историки сегодня пишут: «... пока французский флот все еще не был разгромлен в бою, угроза внезапной высадки „Великой Армии" с моря нависала, как отдаленная туча» (10). Задним числом О. Уорнер явно приукрашивает положение Англии. Опасность нависала не как отдаленная туча, она висела над страной, как Дамоклов меч.
Нельсон полагал, что Наполеон готовится неожиданно вторгнуться и захватить Лондон. Для этого ему хватило бы примерно 40 тыс. солдат. Половину из них он мог высадить к западу от Дувра, а остальные — к востоку от города. Доставили бы армию вторжения к английским берегам 200—250 канонерских лодок, которые в благоприятную погоду в состоянии форсировать пролив за 12 часов. Военный же флот Франции, предприняв диверсию против Ирландии, отвлек бы английские военные корабли от пролива.
Многие строили предположения о замыслах Наполеона и возможном ходе вторжения в Англию. Например, один из видных офицеров английского флота, М. Е. Планкетт, смотрел на дело очень мрачно. «Полки наши,— писал он,— будут столько сопротивляться неприятелю, сколько этого можно надеяться от их небольшого числа. Но полки эти, из которых нужно отделить, по крайней мере, 30 000 человек для защиты Ирландии, составили бы тогда армию не более как в двадцать или двадцать пять тысяч человек. К этим 25 000 можно прибавить еще солдат-ветеранов... Что те касается до наших воинственных поселян, то можно ли серьезно назначать им действительную роль в этой быстрой борьбе, которая решит участь Англии или, по крайней мере, участь столицы? Есть случаи, когда вооружение крестьян может остановить движение армии, но в Англии для этого недостает двух необходимых вещей: времени и пространства. Армия, высаженная на берега Сассекса, через два дня будет в Лондоне» (11).
Тревога, владевшая англичанами, передалась газетам. В Англии тогда печать уже была довольно сильна. Газеты упрекали правительство в недостаточности предпринимаемых мер обороны, требовали, самых энергичных усилий в этом направлении.
Адмирал Нельсон мыслил военно-морскими категориями и считал необходимым легкими кораблями флота истребить собранную французами в проливе армаду до того, как она двинется через пролив.
Адмирал полагался на средства, с которыми ему приходилось иметь дело.