Адмирал Ушаков. Письма, записки
Шрифт:
Я желал напервее взять штурмом укрепленный многими батареями остров Видо, но почел необходимой надобностью, оставя оный на время, обратить солдатскую команду служителей на матерой берег острова Корфу для защищения жителей от нападения французов и к пресечению грабежа и заготовления провианта, в крепости забираемого. К 15 числу построена от нас батарея по северную сторону крепостей на высоком холму при деревне Манду-кио, которая могла защищать оную деревню и бить в крепость; на оную батарею на первый случай поставлены от нас два картаульные единорога, одна пятидесятитрехфунтовая гаубица, две мортиры такого ж калибра и четыре малые боевые пушки. С того времени со оной батареи и началась канонада по крепости при устройстве батарей. Хотя и деланы были из крепости вылазки, но всегда оные были отбиты, а как от эскадр наших прежде бывшие отделения для блокирования Корфу корабли и фрегаты находятся одна часть при устье Северного пролива, между острова и матерого румелийского
Но жители деревень Беницы и Горицы, собравшись во множестве, просили неотступно, чтобы для воспрепятствования их разорения и ежедневного грабежа от французов дать им на первый случай две или три пушки, при которых послать хотя одного офицера с двенадцатью солдатами и приказать на южной стороне Корфу против крепостей весьма в удобном месте, на высоком холму горы, при церкви Святого Пантелеймона, построить батарею, уверяя, что они при помощи означенных наших людей находиться будут всегда тут по тысяче по пятисот человек безотлучно и сами собою сие место охранять могут, почему и послал я к тому месту взятую в плен шебеку под командою лейтенанта Ратманова. Сию батарею устроить поручил волонтеру из острова Занте весьма искусному и отлично рачительному к службе вашего императорского величества инженеру Маркати и с ним послал Боаселева баталиона поручика Кантарино с двенадцатью фузелерами при одном унтер-офицере и шесть канонир и предписал, чтобы старались они с означенными жителями в ночные времена устроить батарею; а между тем, когда она готова будет, пришлю я еще в подкрепление батальонных служителей, уповая, что в сие время корабли наши из острова Св. Мавры прибудут.
Означенный инженер Маркати сверх чаяния успел оную батарею сделать в одни сутки, поставил на нее на первый случай из наших призовых орудиев одну гаубицу и две полевые пушки и, не дожидаясь назначенного от меня подкрепления, с одними вышеупомянутыми служителями и с обывателями деревень открыл канонаду, которая по удобности места делала в крепостях великое повреждение. Французы при самом начале открытия оной канонады по утру 20 числа ноября, когда посланные от меня на судах в подкрепление оной батареи служители приттить туда еще не успели, сделали вылазку до 600 человек.
И, как скоро бросились они на батарею, островские жители, бывшие на батарее более тысячи человек, тотчас побежали, остались одни наши служители, которые оборонялись храбро, но великим превосходством французов семнадцать человек взяты в плен, в том числе означенный инженер Маркати и поручик Кантарино, а достальные два канонира и два солдата с батареи бежали на берег и спаслись на наше судно шебеку.
Французы, обнадеясь таковой удачею, тогда ж 20 числа после полудни в первом часу сделали из крепости вторичную вылазку, в которой было их более тысячи человек, в том числе до сорока человек конницы, и стремительно пошли на первую нашу батарею по северной стороне крепости, при деревне Мандукио устроенную, на которой находились с российской эскадры при достаточном числе офицеров, солдатской и артиллерийской команды гренадер, фузелеров и канонир 310 человек; с турецкой эскадры турок до двухсот, из албанцев волонтер отставной российской службы капитан Кирко с тридцатью албанцами и несколько островских жителей.
Как скоро французы приблизились к батарее, то островские жители тотчас бежали, но нашими людьми встречены с отличной храбростию. Французы атаковали батарею с трех сторон и с крайней упорностию стремились на оную, но всегда пушками и отрядами нашими отбиты были с уроном. Жестокий бой со обеих сторон продолжался до самого вечера. Напоследок храбрые российские войска выступили с батареи и вместе с турками и албанцами прогнали французов под крепость и потом возвратились на батарею, на которую пришел уже сикурс, с эскадр наших в подкрепление посланный.
На оном сражении убито из французских начальников шеф батальона один, офицеров и солдат французских человек до ста и множество раненых сведено и унесено в крепость. С нашей стороны убитых: батальонных унтер-офицеров — два, рядовых — двадцать шесть, артиллерийских канониров — три; раненых: капитан Кикин, командовавший десантом, подпоручик Чернышев, артиллерии лейтенант Ганфельд, батальонных унтер-офицеров — четыре, гренадер и фузелеров — шестьдесят два, артиллерии унтер-офицер — один, бомбардир один, канонир — один.
При оном сражении отличились храбростию командовавший десантом Бримерова батальона капитан Кикин, который на батарее содержал весь наилучший порядок, сражался против неприятеля и войсками вверенными, командовал и распоряжался с отличной неустрашимой храбростию, искусством
Войска турецкие также сражались с неприятелем с храбростию и должность свою исполняли рачительно. В разные времена, когда устроена была сия батарея, островскими обывателями взяты в плен и приведены на эскадру французский капитан один, унтер-офицеров и рядовых пятнадцать. 24 ноября по условию между нами вышеозначенные взятые в плен французами с батареи нашей служители поручик Кантарино и с ним 14 человек служителей присланы ко мне на корабль, а вместо их в размен отданы от нас означенные пленные — капитан с пятнадцатью человеками. Из наших пленных остались у французов бомбардир один и канонир один за болезнию, раненые, которые по выздоровлении присланы будут, и в то время вместо их от нас получат двух же французов, которые содержатся в плену на корабле «Св. Павел»; из взятых французами наших служителей в плен — служивший при эскадре волонтер вышеозначенный инженер Маркати, как он прежде находился в службе французов и от оной не был уволен, потому французами осужден и застрелен. При эскадре, мне вверенной, находится волонтером Михайло Маркати — брат родной означенного инженера, который с пользою употребляется островскими жителями при всех доверенностях и служит во всех потребностях с ревностию и усердием, также и еще из обывателей разных островов некоторые усердствуют во многих исполнениях с ревностию и рачением. О чем вашему императорскому величеству сим всеподданнейше доношу.
Вице-адмирал Ушаков
ОРДЕР Ф. Ф. УШАКОВА А. ВЛИТО С ВЫГОВОРОМ ЗА ПРОПУЩЕННУЮ К КРЕПОСТИ КОРФУ ФРАНЦУЗСКУЮ БРИГАНТИНУ
26 декабря 1798 г.
Вчерашний день в вечеру пришло к крепости французское судно — двухмачтовая бригантина и уповательно груженная десантом. Вы, имея с собою два судна, акат «Ирина» и шебеку, для чего пропустили и для чего не поймали? Для чего не крейсируете и для чего вы стоите на одном месте и не имеете надлежащей осторожности и рачения, как должно? Я крайне недоволен вашей леностью и не-проворством. Извольте от того места, где стоите, подвинуться дальше к Z стороне, там крейсировать, ловить неприятельские суда и брать в плен и никакие суда не пропускать без осмотра.
Со вчерашнего дня показались в море в северной стороне десять судов небольших, а против середины острова к зюйд-весту три больших, и, говорят, будто корабли да из маленьких некоторые отделяются и идут к южному же проливу, а прочие и теперь против северного пролива видно к острову Орфано. Почитать должно, что это неприятельские суда с десантом из Анконы; всеми возможностями надобно их ловить и не допускать. На таковой случай соединиться с отделенною нашею эскадрою под командою флота капитана Селивачева, я к ним послал еще корабль «Св. Петр», фрегаты «Навархия» и «Михаил». Распорядитесь, чтобы весь пролив был занят, маленькие суда вам с двумя судами удобнее всего ловить, брать в плен или бить и топить, как удастся, только отсюда к берегам, а паче к крепости не допускать. Турецких же послано один фрегат и корвет. Туда же сейчас подите к исполнению, что должно к строгому ответу подвергаетесь вы, для чего пропустили французскую двухмачтовую бригантину и теперь на виду в море 8 судов так же подобных с ними еще 2 трехмачтовые, а против средины острова, говорят, три корабля. Неизвестно еще, с которой они стороны пойдут, может быть, на южный пролив оборотятся, я не успел об оном г. Селивачеву дать знать. Представьте к нему копию со оного ордера, чтобы он исполнил все, что должно. Ежели можно, уведомить меня чрез берег записочкою, что сделалось с фрегатом «Армении». Его не видно. Где он и не поврежден ли? Ежели поврежден — важные ли повреждения или нет и что именно, я нетерпеливо об оном знать желаю.