Адмирал

Sean Danker

Admiral

Послышались голоса.

– Адмирал? Ты шутишь? – поинтересовался один из голосов.

– Вот печать. Посмотри сама. Наверно, кто-то поставил ее сюда не шутки ради.

– Он жив?

– Это даже не наш корабль.

– Он дышит. Я чувствую.

Мягкие

губы прижались к моим и, заставив меня отвлечься от боли, терзавшей мое тело, вдохнули мне в рот порцию долгожданного, пусть и бывшего в употреблении кислорода. Впрочем, нежное прикосновение оказалось недолгим. Тут же мне в грудину с силой врезался крепкий кулак.

Рука отошла назад для следующего удара, но мне удалось перехватить ее за запястье и удержать. Бить меня еще раз было вовсе ни к чему.

Я закашлялся, открыл глаза и тут же снова зажмурился. Меня ослепили сразу три лампы. Я выпустил пойманную руку и, застонав, медленно сел. Кто-то попятился от меня. Палуба оказалась холодной, а воздух на вкус и запах воспринимался как-то необычно.

Я приоткрыл один глаз. Надо мною стояли трое. Две молодых женщины и один, тоже молодой, мужчина. Из одежды на них было только нижнее белье казенного образца. Вероятно, они, как и я, только что покинули «спальники».

Мои руки и ноги онемели и не желали слушаться. Во рту пересохло. Мир представлял собой мешанину скачущих обрывков, и сознание никак не успевало ухватиться хотя бы за один. «Спальники» отлично прекращали мозговую деятельность, а вот по части возвращения к ней у них было неважно. Я чувствовал, что сердце как-то трепыхается не по-хорошему, хотя в этом вряд ли следовало винить «спальник».

Я ощущал себя мертвецом. Мне уже приходилось просыпаться не в лучшем состоянии, но ничего подобного еще не случалось. В спальном отсеке стояла полная темнота, если не считать нескольких тускло светившихся табло. Ни обычного, ни даже аварийного освещения. И, хоть голова и не варила, я знал, что дело неладно.

Палуба была металлической и не особо чистой. Под ладонью я ощущал чрезмерно рельефный противоскользящий узор. Это было неожиданно.

– Что происходит? – спросил я, потирая глаза и стараясь сосредоточиться. Впечатление было такое, будто я перенес полноценное отравление этиловым спиртом со всеми его негативными последствиями, но без единого достоинства. Все части моего мозга, за исключением памяти, пытались прийти в норму. – Где мы?

Трое переглянулись.

– Непонятно, сэр. – Это сказала одна из женщин, та, что поменьше. Более рослая с подозрением разглядывала меня, а у парня был такой вид, будто он пытался отойти от приснившегося кошмара. Я совершенно точно знал его ощущения.

– Это вы вытащили меня?

– У вас горел предупреждающий сигнал. В устройстве что-то барахлило, – сказал парень, постучав пальцем по пластиковой крышке «спальника». – Питание иссякло, сэр.

– Спасибо. – Теперь понятно, почему эта троица ходила с ручными фонарями. И мысли мои путались не настолько, чтобы я не мог сообразить, что они только что спасли мне жизнь, вытащив меня из «спальника».

Я не знал, где мы находились, но это, совершенно точно, не была станция Пейн. Пребывание в искусственном параличе донельзя изматывало. Хотелось снова лечь и закрыть глаза.

Поэтому я поднялся на ноги, лишь слегка пошатываясь при этом. Поднял руку и потрогал волосы. Они были короткими. Это я уже знал; только проверил, на всякий случай.

Более высокая из двух женщин смотрела мне прямо в глаза, а ведь во мне почти два метра росту. И взгляд ее был не особенно дружелюбным.

Я потер ладонью лицо, ощутив жесткую щетину. Встряхнул головой и попытался заставить мозги ворочаться проворнее, чтобы сообразить, как же вести себя с этой молодежью.

Я остановил взгляд на парне.

– Вы техник?

Он кивнул.

– Энсин Нилс. Практикант.

– Практикант?

– Закончил обучение, сэр.

Я обвел взглядом всех троих, пытаясь понять, что же он сказал.

– Вы все?

– Так точно, сэр, – ответили все разом.

Практиканты с Эвагарда. С законченным образованием. Я изобразил нечто вроде одобрительного взмаха рукой.

– И вы все направляетесь на «Джулиана».

– Так точно, сэр. – Дружный хор.

– Первое назначение?

– Так точно, сэр.

Я потер переносицу и негромко застонал. Они почтительно стояли, не сводя с меня глаз. Всех нас трясло от холода.

Я заставил себя собраться и сделал вид, будто полностью держу обстоятельства под контролем. Каким образом эти трое оказались на корабле, перевозившем меня? Чтобы совсем успокоиться, я глубоко вздохнул.

– Вольно, – сказал я практикантам, которые честно старались изобразить стойку «смирно». Хотя и одеты в исподнее, а имеют представление о том, как должны вести себя военные. Я снова благосклонно махнул рукой и тут же нахмурился. – Вы одеты не по форме. Но форма у вас должна быть. Оденьтесь.

Они замялись, явно ощущая неловкость, и я сообразил, что из-за отсутствия электричества они не могут открыть свои «спальники».

Нилс кашлянул, прочищая горло.

– Сэр…

Я повернулся к нему. Мускулатура у него была хилая, а до начала тренировок, обязательных на службе, наверное, не было вовсе никакой. Он как нельзя лучше соответствовал типажу техника – бледный, слегка расслабленный, – и потому не мог быть никем другим.

Но, с другой стороны, я был точно таким же.

– Что?

Он направил луч фонаря на потолок, осветив плохо обработанный серый металл и резкие стыки.

– Сэр, это корабль Содружества. Ганрайский.

– Сомневаюсь. – Я с силой потер ноющие локти.

– Сэр, – решительно произнесла рослая девушка, – здесь повсюду заводская маркировка. – Она осветила своим фонарем выцветшую табличку на переборке. На ней была изображена эмблема Ганрайской королевской торговой комиссии и план палубы.

Что ж, с этим не поспоришь.

– Да, судно ганрайской постройки, – согласился я, оглядываясь по сторонам. Не может быть такого, чтобы эти свежеиспеченные специалисты вышли из сна на этой посудине. Что же все-таки случилось? Дело было не только в пробуждении. И не в состоянии моего здоровья, и не в плохо функционирующих мозгах. Здесь что-то было всерьез неладно.