Адора
Шрифт:
— Я никогда не был счастлив, как эти несколько дней, что прожил сейчас с тобой, — сказал он ей. — Я тебя очень люблю, красавица.
Ее руки коснулись обнаженного тела Александра. Она вздрогнула; она всегда вздрагивала, когда прикасалась к нему. Потом она обхватила его за шею и притянула к себе, так чтобы можно было поцеловать. Нежность и взаимное желание быстро нарастали. Невозможно уже было сдерживаться дольше. Своим бедром Феодора ощущала твердость восставшей плоти. Их переплетенные тела упали на песок. Феодора разбросала ноги, и Александр медленно вошел в нее.
Феодора ощутила, как радость заполнила ее. Теперь уже было все равно, увидит их кто или не увидит: для нее не существовало сейчас в мире никого, кроме нее и Александра.
— А ты не боишься, что кто-нибудь заметил нас, Александр?
Он рассмеялся: раз его жена задает такие вопросы, она пришла в себя.
— Если кто и видел нас, то подумал, что князь Месимбрии счастлив, имея такую красивую жену. И наверное, он позавидовал нам. Пойдем искупаемся, милая моя женушка, — предложил он. — Мне здесь, конечно, очень нравится, но я чувствую, что песок попал в совсем не предназначенные ему места.
Феодора рассмеялась столь забавному признанию, а он схватил ее за руку, поднял, и они побежали к морю.
Через некоторое время слуги увидели, как совершенно голые и очень счастливые их хозяева возвращаются домой. За завтраком Александр рассказал о недавно сгоревшем дворце, который теперь надо было перестраивать. Построенный очень давно, он помнил кровопролитные войны между Спартой и Афинами, Александра Македонского, завоевавшего Персию, и, естественно, вторгшиеся в Грецию римские легионы. Конечно, за столь долгую жизнь дворец несколько раз горел, несколько раз разрушался почти до основания, но его отстраивали заново, стараясь сделать таким же, как и раньше. Александр не хотел отступать от традиций и собирался снова восстановить древний облик дворца. Мастера для реставрации уже наняты и должны приступить к работе, не дожидаясь приезда хозяина.
— Я хочу сделать свой дворец таким прекрасным, чтобы тебе никогда не захотелось уехать из него и чтобы ты никогда не пожалела о том, что покинула Константинополь, — говорил ей Александр. — Я хочу, чтобы столица моего княжества величием не уступала столице Византийской империи.
Феодора внимала Александру с улыбкой, ей нравилась его порывистость, и, кроме того, было просто приятно слушать его: в каждом его слове сквозило страстное чувство, которое он испытывал к ней.
— Любимый, но ведь это будет стоить огромных денег.
— Я достаточно богат, чтобы сделать тебе этот маленький подарок.
Внезапно лицо Александра стало серьезным.
— Ты напомнила мне, — сказал он. — Я должен объяснить тебе, где спрятаны все мои деньги…
— Зачем?
Александр замялся, не зная что ответить; почему-то в последнее время его стало мучить предчувствие скорой смерти.
— Ну, на случай, если со мной что-нибудь случится, — тихо сказал он.
— Почему с тобой что-то должно случиться? — удивилась Феодора. — Ты молод, умен, полон сил. В конце концов, мы только что поженились. Что может случиться? Не надо мне рассказывать ничего о своих деньгах. Без тебя я не притронусь к ним.
Феодору не на шутку взволновали слова мужа. Она хотела сказать что-то еще, но он остановил ее властным жестом.
— Я не говорю — «случится»; я говорю — «может случиться». Вдруг я надолго уеду или что еще. Я просто хочу, чтобы ты не оставалась без денег…
Столица княжества Месимбрия была довольно большим городом, хорошо укрепленным и красиво застроенным. Предки Александра управляли княжеством уже более пятисот лет, и на протяжении всего этого отнюдь не малого срока они пользовались большой любовью горожан, ибо никогда не были чересчур жестокими, жадными и высокомерными. В князьях Месимбрии всего было в меру. Как говорится, если князь — подлец, но не очень, то это уже очень хороший князь. Однако если говорить серьезно, то
Жители города, узнав, что их господин едет с новой женой, на самом берегу моря выстроили для них большой дом, в котором они сейчас и жили с Феодорой. Недавно сгоревший старый дворец находился, как и этот новый дом, за чертой города, но с другой стороны; поэтому-то Александр до сих пор так и не добрался до своего родового гнезда. Однако он хорошо помнил дворец предков — построенный в классическом греческом стиле, с большими мраморными колоннами, многочисленными верандами, изнутри отделанный красным и оранжевым мрамором, очень просторный и светлый. Перед дворцом был разбит красивый, ухоженный сад, который, как рассказывали, совершенно не пострадал во время пожара. Множество античных статуй украшало его: прославленные военачальники, римские императоры и, конечно же, языческие боги и богини. В общем, дворец князей Месимбрии мало в чем уступал императорскому дворцу в Константинополе, разве что был меньших размеров.
После свадьбы Адоры и Александра прошло уже три месяца, но ни один из супругов не мог сказать, что его чувство ослабело. Они были безмерно счастливы.
Вместо Ирины Феодора наняла новую служанку. Звали ее Анна. Это была крупная женщина средних лет, очень рассудительная и властная. Через некоторое время все остальные слуги в доме Александра и Феодоры подчинились ей. Мужем ее был крошечный Зено, в нем было всего пять футов росту, и Анна повелевала им.
Императрица Елена внимательно наблюдала за Александром и его женой, но пока ей никак не удавалось осуществить свой чудовищный план. В Константинополь князь Месимбрии и его жена не собирались. Тогда Елена решила поторопить события и пригласила их к себе во дворец, говоря, что ее муж и она очень соскучились. Но в письме Александр вежливо ответил, что сейчас приехать не может, ибо реставрация сгоревшего дворца еще не закончена, а одну Феодору ему отпускать не хотелось бы. Ответ взбесил Елену, и она решила поехать к ним сама.
Вскоре в Месимбрию пришло письмо от императора и императрицы, в котором сообщалось, что они намереваются приехать в гости к Александру и Феодоре.
Императорская чета появилась через неделю после своего письма. Как ни странно, их приезд ни в чем не изменил течение жизни Александра и Адоры. Император к ним благоволил, а императрица, казалось, позабыла все старые обиды и вела себя очень доброжелательно. У нее даже не случилось ни одной ссоры с сестрой. Однако это-то обстоятельство и беспокоило Феодору. Она слишком хорошо знала мстительный характер сестры, чтобы поверить, что та больше не желает ей зла. К тому же Феодора помнила слова Елены, сказанные в день ее свадьбы с Александром. Но пока что императрица не давала повода для подозрений.
Уже близился день отъезда, когда Елена решилась наконец приступить к реальным действиям.
Она призвала в свою комнату двух преданных ей охранников.
— Ступайте и приведите ко мне человека князя Александра. Зовут его Зено. Но будьте осторожны, я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, как вы поведете его ко мне. Я не хочу, чтобы знали о том, что я вызывала его к себе.
Охранники поклонились и ушли выполнять приказание. Они служили у императрицы уже пять лет и знали, что когда она отдает приказания таким жестким тоном и глаза ее становятся узкими, как у кошки перед прыжком, надо все делать быстро, не задавая лишних вопросов.