Адреналин. Флирт. Ветер
Шрифт:
Милена метнула взгляд на мёртвого колдуна. Ей не хватит сил перевернуть тело и заглянуть в серые остекленевшие глаза, но оставлять старика вот так… распластанным на трибуне… казалось кощунством.
— Сквойн, Каролл, идёмте! Раствориться в этом хаосе будет легко! — Аш затоптала сигарету и хлопнула толстушку по плечу. Трибуны шумели, не понимая, что происходит. Милена с сожалением подумала, что сегодня потеряла не только деда, но и подругу — после этой ночи Лиза вряд ли захочет с ней даже здороваться. «Я не хотела высасывать из тебя жизнь! Ты была лишь отвлекающим маневром, чтобы Уильям ничего не заподозрил!» — мысленно воскликнула Милена, но обратиться к Сквойн вслух не решилась.
Кристиан сжал её руку и ободряюще улыбнулся. Вышло у него неважно, но Милена выдавила усмешку
Милена прижалась губами к шее Кристиана и вздохнула. Спать абсолютно не хотелось — мысли терзали её, не давая сомкнуть веки. Прошло уже пару дней с тех пор, как они вернулись из Лондона в Вэтхем. Но каждую ночь её мучила бессонница: воспоминания об арене, гуле трибун, слезах Лизы и хриплом крике Уильяма незримым облаком нависали над головой, разгоняя сон. И только, когда к ней приходил Воган, Милена могла хоть немного расслабиться и подремать. Но сегодня даже его объятья не смогли помочь ей уснуть. Казалось, с того дня прошла уже целая вечность… Аш, игнорируя все её вопросы, вернулась на Утёс Дракона, пообещав по пути заглянуть в тюрьму Лондона и высвободить оттуда новую воздушную наставницу – Эвелин Шейп. Лиза сбрасывала все её звонки и даже не вышла из своей комнаты, когда Милена пришла к ней домой, чтобы объясниться. Факела она в последний раз видела ещё на арене… Александр вообще уехал из Англии, решив провести лето наедине со своей спортивной тачкой и просто ехать, куда глаза глядят. Некромант поклялся, что каждую неделю будет присылать открытки, и Милена боялась признаться себе в том, что с огромным нетерпением будет ждать от него весточек. Пожалуй, это был первый раз, когда ей хотелось, чтобы лето прошло скорее. Но дни, как назло, растекались густым неподвижным маревом. Из новостей родители узнали о смерти Уильяма, но даже не догадывались, как именно погиб отец великой Ночи Восстания. А Милена так не набралась храбрости, чтобы рассказать им правду. Подоспевшая полиция не обнаружила труп Лайрона — Грифон вернулся и забрал тело колдуна, чтобы избежать ненужных вопросов и экспертиз. Пресса пестрила заголовками о гибели Уильяма и статьями о его преемнике — таинственном повелителе колдунов, скрывающем свое лицо под маской. Ходили слухи, что именно он причастен к смерти старого стига и выкрал его останки, чтобы скрыть следы преступления, но без доказательств — все эти подозрения были лишь сплетнями.
Всякий раз, беря газету в руки, Милена боялась увидеть на главной странице свою фотографию. Но как видно, Грифон заставил охрану колдуна молчать, скрывая имя истинного убийцы, иначе дверь их квартиры бы уже давно выломали журналисты. Радио, телевизор, журналы, улицы… Везде говорили только об Уильяме! Милена чувствовала себя мухой, запутавшейся в давно заброшенной паутине. Паука больше нет — Лайрон мёртв, но он продолжал разрушать её жизнь одним звуком своего имени!
Если бы не сильные руки Кристиана, обнимавшие её каждую ночь, она бы сошла с ума. Как ни странно, случившееся лишь сблизило их. И хотя они избегали обсуждать опасные темы, связанные с пустырём, Воронами и ареной, порой их молчаливое общение взглядами было красноречивее любых слов.
Милена провела рукой по рельефной спине Вогана, наслаждаясь ощущением гладкой прохладной кожи. Эта ночь выдалась особенно жаркой, так что блондин спал без футболки. Ветерок игриво скользил по комнате, и занавеска невесомым призраком колыхалась в воздухе. Лунный свет мягко сочился из окна, рисуя на стенах узоры.
— Ты так тяжело дышишь мне в ухо, что я не могу уснуть, — проворчал блондин. Милена, думавшая, что он спит, в смущении откатилась в сторону.
— Подожди, дай-ка я достану свой ехидонометр! — воскликнула она, ощутив вдруг жуткое чувство неловкости. Милена закрыла вспыхнувшие щеки волосами, хотя всерьез сомневалась, что ведьмак что-то увидит в такой тьме.
— Ехидонометр? — удивлённо протянул Воган и привстал.
— Да, нужно проверить уровень ехидства в воздухе, а то мне кажется, он просто зашкаливает! — буркнула Милена. Кристиан фыркнул
— Однажды ты сказал мне, что я не должна сдаваться без боя… Помнишь, когда Сорша напала на нас? Угрожала убить тебя? Тогда я испугалась, что она может навредить тебе и отказалась сражаться… — прошептала Милена. Её голос, запутавшись в жирных пятнах темноты, прозвучал совсем глухо. Девушка положила руку Вогану на грудь — от этого движения его сердце забилось быстрее, и она довольно улыбнулась.
— Этот случай сложно забыть, ведь тогда я так сильно на тебя разозлился! — Кристиан тихо рассмеялся. Милена подняла голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Поймав её воинственный взгляд, он сразу замолчал.
— Тогда на арене я решила последовать твоему совету и не сдаваться раньше времени… Но теперь я не знаю, правильно ли поступила. Я потеряла лучшую подругу, отняла у Александра работодателя и устроила революцию в мире, лишив Орден Посвящения их «названного» короля! В общем, день прожит не зря! — Милена нервно хихикнула. Воган нахмурился, понимая, что этот смех — попытка скрыть зарождающуюся истерику. — Я уже не знаю, кто друг, а кто враг… Не понимаю, зачем Аш притворялась беспомощной, хотя сама могла освободиться в любую минуту! Не понимаю, почему она не вмешалась, заставив меня пройти через всё это! Не понимаю, на чьей стороне Грифон! Не понимаю, что теперь будет! Кто станет у штурвала власти? И что будет с Орденом? И со мной? Я убила собственного деда! — вскричала Милена и с отвращением посмотрела на свои руки, точно они были вымазаны кровью. Кристиа поспешно накрыл ей рот рукой, опасаясь, что её родители могут проснуться от криков и ворваться в комнату.
— Посмотри на это позитивно — у нас теперь больше общего. Ты уже убивала, мне это только предстоит… Я спрошу у Воронов — может, они позволят тебе быть моим наставником, — саркастично заметил Воган и убрал руку с её губ. Милена насупилась, не зная, как реагировать на сказанное. Включив свет, она мягко спрыгнула с кровати и подошла к зеркалу. Вчера она постриглась, но даже привычное каре сейчас смотрелось как-то по-другому. Глядя в отражение, Милена не узнавала себя. Она протянула руку и задумчиво провела пальцем по глади стекла. Янтарные глаза — такие светлые, что казались жёлтыми, смуглая кожа, неестественно блестящие медные волосы… Выпитая жизнь подарила ей красоту, сделав похожей на прекрасную фею с мерцающей кожей.
— Как обманчиво… — выдохнула Милена и чуть сильнее нажала пальцем на стекло. Кристиан настороженно наблюдал за ней с кровати. Она посмотрела на свою руку, покрытую блестящей волшебной пылью — фейры ещё не до конца впитались в тело, из-за чего казалось, что её кожа светится изнутри.
— Обманчиво… И ужасно! Я — ужасна! Убийца! Убийца! — завизжала Милена и стукнула кулаком по зеркалу. Стекло треснуло, но она, словно не замечая этого, продолжала бить по нему рукой. Горячие слезы брызнули из глаз, и Милена обессилено сползла по стене вниз. Кристиан вихрем метнулся к ней.
— УСПОКОЙСЯ! ПРИДИ В СЕБЯ! — Воган схватил её за плечи и так сильно встряхнул, что её голова дернулась, как у куклы. Слезы повисли на ресницах, делая мир вокруг алмазным. Милена приставила палец к губам, показывая, что больше не будет кричать. Блондин кивнул и взглянул сначала на разбитое зеркало, а затем на её руку — по ладони струйками стекала багровая кровь, а в кожу вонзилось пару осколков. Покачав головой, ведьмак подул ей на пальцы. Милена ахнула, ощутив, как морозное облако ветра коснулось руки. В тот же миг стеклышки вырвались из плоти и взлетели в воздух. Сейчас, когда истерика немного отступила, она поняла, как глупо выглядит со стороны. Свершится чудо, если после этого шума её родители не ворвутся к ней в спальню, вооружившись бейсбольной битой.