Адрес: Центавр

Уоллес Фредерик

И она была в замешательстве, потому что всегда чувствовала себя так, если он оказывался рядом. Но она не возражала.

Она закрыла глаза, чтобы видеть его яснее.

Доччи осторожно обогнул одну из колонн, поддерживающих купол. Некогда она казалась тяжелой и непоколебимой, а сейчас выглядела восхитительно стройной. Купол над головою не защищал от давящей сверху темноты. Сейчас они находились на темной стороне астероида и смотрели назад, туда, откуда летели. Звезды горели слабым тусклым светом.

— Где

вы его увидели? — спросил он после долгого молчания.

— В том самом месте, про которое рассказал Джордан. Глубоко под землей; мне думается, это возле одного из реакторов. Я потрогал стену — она теплая.

— Где-то пониже гравитационного компьютера, — произнес Доччи. — Не понимаю, почему именно там, но у Ноны есть для этого причина. Вот что мне хотелось бы узнать: как вы объясняете появление корабля?

— Что? — переспросил Кэмерон. — О, это я предоставляю вам. Никак не объясняю.

Доччи размышлял, почему доктор выглядел менее озабоченным, чем следовало бы. Ладно, пусть пока витает в облаках. Это продлится недолго.

— Можно упростить вопрос: как он здесь оказался?

— И этого не понимаю, — ответил доктор. — Хотя летим мы недолго, немногим более месяца.

— Шесть недель, если говорить точно. Шесть недель по нашему календарю.

— Понимаю, относительность времени. Слышал, мы приблизились к скорости света, но не думал, что это имеет большое значение. — Он взглянул на свои наручные часы, словно пытался постичь тайну времени. — А сколько прошло после нашего отлета по земному календарю?

— Не знаю. У нас нет вычислений ни по ускорению, ни по скорости в настоящий момент.

— Что планируете делать? Нельзя же просто сидеть и ждать, когда они нас настигнут.

— Не знаю. Но мы не беспомощны. — Четкие планы у Доччи пока не складывались. Предстояло со многим определиться, прежде чем что-то решать. — А вы уверены, что это один из наших? Что это не чужой корабль?

Такая мысль в голову Кэмерона не приходила. Перед тем, как ответить, он припомнил очертания корабля.

— Я не знаком с классификацией ракет, но это наш, если только инопланетяне не говорят на английском языке. На нем написано название. Я его отчасти прочел. Заканчивается на «— тория».

— Класс «Виктория», — сказал Доччи. — Самый крупный из построенных. Одно время они предназначались для межзвездных полетов, пока гравитационная тяга не потерпела фиаско.

— Но как они сумели? — спросил Кэмерон. — Я хотел сказать, как у них получилось послать погоню так скоро, даже учитывая тот факт, что мы летим дольше, чем нам кажется, быть может, два или три месяца, а не шесть недель?

Ничего определенного Доччи сказать не мог, но, по его мнению, летели они уже около полугода по времени Земли.

— Все правильно. Корабли ржавели в космопортах, и их оставалось только почистить и снабдить гравитационные компьютеры информационными блоками. Они могли начать работы, когда мы еще находились в пределах Солнечной системы, а охранники искали Нону.

Ирония

судьбы заключалась в том, что их собственное открытие использовали против них же. Сначала Нона воскресила гравитационную тягу, потом Доччи по собственной неосторожности дал им подсказку. Его бездумное замечание о том, что тяга будет функционировать и без Ноны, взяли на заметку и передали на Землю. Очевидно, сделал это инженер Фогель. Кто-нибудь все равно родил бы эту идею, но он, Доччи, подарил им несколько недель. А каждая неделя имела высокую цену. За неделю можно захватить или потерять астероид.

Пока они шли, Кэмерон хранил молчал, потом высказался:

— Корабль есть, но мы не знаем, где он. Давайте не будем волноваться, пока не определим, куда он направляется.

Доччи не ответил. Собранный Ноной сканер обнаружил меж звезд корабль, находившийся, по прежним понятиям, непостижимо далеко. Но в последнее время расстояния сократились. За ними летит корабль, он где-то не так уж далеко. И он не на увеселительной прогулке.

У входа в госпиталь они коротко переговорили и расстались. Кэмерон отправился разыскивать Джерианн. Доччи пошел в свой кабинет и попробовал определить место нахождения Джордана, но безуспешно.

Наконец он отказался от этих попыток. У Джордана имелись собственные представления о том, что важно, а что нет, и в последние дни он был таинственно немногословен и поглощен неким делом, о котором не хотел рассказывать. Даже пробовал утаить, что чем-то занят. Доччи переключил усилия и, наконец, вышел на связь с Веббером. В такой момент годилась любая помощь. Веббер, конечно, Джордана не заменит, но и он сойдет. Больше всего ему сейчас хотелось, чтобы рядом находилась Анти, но она не могла покинуть свою тюрьму — бассейн. Им не хватало Анти. И всегда будет не хватать, пока она в заключении.

Ожидая Веббера, Доччи присел. Ему требовалось отдохнуть. Раньше он надеялся, что за ними не отправятся в погоню так скоро. Нужно найти какой-то способ оторваться от преследователей. Но этот корабль являлся не самой большой опасностью, грозившей им.

— Полагаете, она здесь пряталась, когда охранники ее искали? — спросил Веббер.

— Не похоже, — сказал Доччи, стараясь идти с ним в ногу. Композитное тело астронома позволяло ему чувствовать себя сильнее, о чем он раньше не подозревал. Но трудно было долго подстраиваться под темп движения Веббера. — Но и здесь они смотрели.

Смотрели, но насколько тщательно? Когда-то астероид представлял собой часть планеты, кусок мира с атмосферой, океанами, озерами, потоками. Вода проникала в грунт, создавая в коре скрытые полости и ослабляя ее. Давным-давно, когда разразилась катастрофа, кора внезапно треснула. Планета раскололась, и гигантские глыбы отделились друг от друга — мощный удар довершил работу, начатую водой. Полости превратились в подземные гроты, извилистые каверны в скалистом грунте, которые пересекались с туннелями, построенными людьми.