Адская женщина. Сборник рассказов
Шрифт:
– Оставь, Ник, – решительно ответил Дик. – Я не смогу смотреть тебе в глаза, пока не поквитаюсь с этой женщиной. К тому же я давно не ребенок и не раз находился в опасности. Поэтому пожелай мне всего хорошего, а я извещу тебя, как только добьюсь какого-нибудь результата.
Целые сутки о Дике не было никаких известий.
Объявление в газете опубликовали, и Ник Картер не сомневался в том, что Дик исполнил свое намерение и встретился с Дианой.
Сидя за завтраком и раздумывая об этом деле, он вспомнил молодого миллионера Файрфильда,
«Пожалуй, ему интересно будет узнать, что Диана снова появилась на горизонте, – подумал Ник Картер. – Сегодня до обеда у меня нет срочных дел. Пойду-ка я к Файрфильду в отель “Мамонт”, надо пообщаться».
На исходе десятого часа Ник Картер позвонил у дверей отеля. Ему открыл лакей и сообщил, что господин еще в постели.
– Неужели мистер Файрфильд так долго спит? – спросил сыщик. – Я слышал, что он встает очень рано.
– Да, но сегодня он приказал мне дать ему выспаться, – ответил лакей. – Он поздно вернулся. Часа в три ночи. Вы хотите, чтобы я разбудил его?
– Нет, пусть почивает, у меня не такое важное дело.
Ник Картер спустился в холл, взял газету и углубился в чтение. Без десяти минут одиннадцать он поднялся в лифте на пятый этаж, где в роскошных апартаментах жил молодой миллионер. Лакей пригласил сыщика в библиотеку, где когда-то Ник Картер слушал записи фонографа, которые помогли раскрыть убийство Натали.
– Господин все еще не встал? – спросил Ник лакея.
– Нет, что-то не слышно. Но я, пожалуй, его разбужу, а то он отругает меня, что я отпустил вас.
– Куда подевался тот эскиз, Фергюсон? – спросил Ник Картер, когда лакей уже выходил из комнаты.
– Какой эскиз? – спросил слуга, останавливаясь на пороге.
Сыщик указал на рамку на стене, где прежде висел карандашный набросок портрета Дианы Кранстон, сделанный искусной рукой Файрфильда. В свое время Ник Картер очень удивился тому, что Файрфильд нарисовал преступницу, но тот пояснил: «Не судите строго, мистер Картер. Я не влюблен в Диану Кранстон, но я в жизни не видел более красивой женщины и только поэтому набросал эскиз». А теперь рамка пустовала.
– Вы не знаете, почему эскиз вынут? – опять поинтересовался сыщик у лакея.
– Понятия не имею, – ответил Фергюсон в полном недоумении. – Я даже не заметил бы пустую рамку, если бы вы не указали мне на нее. Точно помню, что нынешней ночью, когда я сидел в библиотеке и ждал возвращения господина, портрет висел на месте.
– Ладно, пустяки. Мистер Файрфильд говорил мне, что собирается порвать этот эскиз. И это правильно: незачем восторгаться такой женщиной. Вероятно, нынче утром он так и поступил. Пойдите и разбудите его.
Фергюсон ушел.
Не прошло и полминуты, как Ник Картер услышал страшный крик, а вслед за тем в дверях появился лакей. Дрожа всем телом и задыхаясь, с лицом бледным, как смерть, он пробормотал:
– Идите… скорее… Там какой-то кошмар… Мой хозяин умер! Убит…
Двумя прыжками Картер очутился в спальне. С первого взгляда было понятно, что помощь Файрфильду уже не требуется.
– Успокойтесь, Фергюсон, – обратился сыщик к рыдавшему лакею. – Возьмите себя в руки.
– Господи! – всхлипывал тот. – Кто бы мог подумать, что случится такое несчастье.
– Да, несчастье, но слезы тут уже бесполезны. Ваш хозяин умер несколько часов тому назад.
– Надо вызвать полицию и врача! Что я должен делать? – засуетился Фергюсон.
– Прежде всего, сядьте на стул возле окна и сидите смирно, пока я вас не позову.
– Как угодно, мистер Картер. Боже мой! Я его любил, как родного сына! Я служил у него, еще когда он был юношей, а до этого – у его отца.
– Знаю, – участливо отозвался Ник Картер, – и вполне сознаю, что для вас это ужасный удар. Но вы крепитесь, чтобы четко отвечать на мои вопросы.
В спальне царил ужасный беспорядок, словно здесь произошла страшная борьба. Подушки, одеяло и простыни были сорваны с постели и кучей валялись на полу. На простыне алели кровавые пятна, пол и стены были забрызганы кровью. Стул, обычно стоявший в изголовье кровати, лежал опрокинутый, как и маленький столик; на обивке небольшого дивана, находившегося между окнами, тоже виднелась кровь. Одна из старинных гравюр была сорвана со стены с такой силой, что крючок сломался, а стекло разбилось. Пол устилали осколки статуи Меркурия, сброшенной с высокой тумбы. Большой письменный стол кто-то отодвинул от стены, тяжелую кровать выволокли почти на середину комнаты, по ковру ударили чем-то острым, вроде сабли. В общем, комната имела такой вид, точно в ней бесновался сумасшедший.
Труп лежал поперек кровати, голова свисла и почти касалась пола. Пальцы правой руки судорожно вцепились в складки ковра. Лицо было обезображено до неузнаваемости. Очевидно, убийца бил свою жертву уже после ее кончины. На теле виднелась масса колотых ран, каждая из которых в отдельности, очевидно, была смертельной. Вероятно, на Файрфильда напали, когда он уже лег в постель. На нем была лишь ночная рубашка, а все остальные вещи, включая брюки и пиджак, кто-то расшвырял по всему полу.
Пока лакей Фергюсон, зажав лицо руками, тихо рыдал у окна, Ник Картер с привычной щепетильностью осматривал комнату.
– Странно, очень странно, – бормотал он, качая головой. – Поразительная вещь: самые одаренные преступники непременно «пересаливают» и в итоге сами себя загоняют в ловушку.
Изучив общую картину происшествия, Ник Картер пошел в библиотеку и позвонил в сыскное отделение главного полицейского управления.
– Это ты, Джордж? – спросил он, услышав знакомый голос.
– Я самый! Ник? Вот уж не ожидал! – воскликнул давнишний друг сыщика, полицейский инспектор Мак-Глусски. – Что случилось?