Адвентюра наемника
Шрифт:
Я даже не ожидал, что в княжестве Севр принято мыться в бочках. И воды горячей сколько угодно, и ароматное мыло. Здорово!
И все бы хорошо и замечательно, если бы не прислуга — две крупнотелые девицы, облаченные лишь в набедренные повязки, изрядно меня смущавшие. (Это не про повязки, а про девиц. Хотя, повязки – чисто условные, тоже смущали.) Им же мое смущение доставляло изрядное удовольствие и, время от времени, то одна, то другая мойщица, гнусно хихикали, а еще норовили сунуть руку в бочку, якобы, чтобы потереть мне спинку. Еще их отчего-то приводили в восторг мои многочисленные шрамы, без которых я прекрасно бы мог обойтись.
Девицы, надо сказать, не совсем в моем вкусе, крупноваты,
Вот, спрашивается, как в таких условиях мыться? Конечно, я храню верность своей невесте, воздерживаюсь, но … Вот-вот. Все воздержание сосредоточилось (и очень заметно!) в том самом месте, о котором не принято говорить в приличном обществе.
А в соседней емкости наслаждался господин придворный маг, то и дело требовавший, чтобы ему подливали водички погорячей, а мойщицы, удивленно взирая на господина барона, перешептывались, подхихикивали, но подливали. Если судить по багровой физиономии моего друга, то он решил-таки свариться заживо. Что ж, его право. Кто я такой, чтобы мешать хорошему человеку свариться по его собственному желанию? Зато присутствие рядом двух полуодетых женских тел его нисколечко не волновало. Маг, все-таки, он стоит выше наших человеческих слабостей. Может, Габриэль все-таки созрел для Валгаллы? Уж там-то к нему должно вернуться мужское естество, и все прочее, чего лишаются маги. Впрочем, он же верит в Единого, как и я, так что, ни Асгард, ни Валгалла ему не светит. Да и зачем нам в Валгаллу, если валькирии бродят по земле, да еще и нас моют? А ручки у девушек крепкие, ладошки твердые, в мозолях. Хм… Они что, веретено из рук не выпускают? Будь это парни, решил бы, что от рукоятки меча, а у девчонок откуда? От весла, что ли? Речка тут есть, и не одна, сам видел. Вполне возможно, что девчонок, в свободное от мытья гостей время, могли задействовать в качестве перевозчиц. Так вроде, не женское это дело, грести.
— Барон, вы еще живы? — поинтересовался я, пытаясь отвлечься от созерцания полуодетых (или полураздетых, как правильно?) валькирий.
— Юджин, если ты поживешь на свете столько, сколько я, то начнешь ценить истинное тепло, — глубокомысленно изрек господин маг, прикрывая глаза от удовольствия. — С возрастом в костях накапливается холод, и есть лишь один способ его прогнать — погрузить тело в горячую воду. Тем более, если вам приходится манипулировать файерболами, теряется много тепла.
— Тогда вам следует жить в камине, — заметил я, выплевывая попавшую в рот мыльную пену.
— О, как я желал бы после смерти стать огненной саламандрой, — заявил барон Скилур. — Можно целыми сутками сидеть в тепле.
Я собрался сказать магу какую-нибудь колкость, но не придумал, чтобы такого умного высказать. Пока думал, в разговор вмешалась одна из валькирий:
— Господа, не желаете чего-нибудь выпить? Легкое вино, пиво? Можем подать и шнапс, но его лучше выпить потом, после купания.
— С удовольствием выпил бы вина, — заявил маг, открывая один глаз. Открыв второй, сообщил. — А господину графу лучше детского пива.
— Детское пива для рыцаря? — удивилась мойщица. Переглянувшись с подругой, прыснула.
— Да, фрейлейн, господин граф принес обет, что не станет пить ничего крепче, — важно заявил барон, снова закрывая глаза.
— А господин граф не приносил еще каких-то обетов? — с ехидством поинтересовалась вторая девушка.
— Об этом вы его самого спросите, — многозначительно изрек Габриэль. — И могу сразу же сообщить, что Его Сиятельство не женат.
Девицы переглянулись, жизнерадостно заржали и вышли.
— Габриэль, а что за детское пиво? И почему фрейлейн? Разве девушки дворянки? — с удивлением спросил я.
— Детское пиво, вроде нашего кваса. Вам, дорогой мой непьющий граф, в самый раз будет. А девушки не просто дворянки, а из семей эрлов. Это чуть ниже князя, но все равно, это из самых знатных родов княжества, — пояснил Габриэль. — Мы с вами представляем здесь герцогство и, потому, к нам приставлены самые знатные женщины. Я личный посланник жениха, его ближайший родственник, а вы телохранитель принцессы и граф, к тому же. Нам оказана великая честь. Но не забудьте, что и прислуживать нам — тоже немалая честь. Не волнуйтесь граф, здесь так принято. Гость в Севре — особа священная. В прежние времена, говорят, хозяин дома еще и супругу свою должен был предложить гостю. Я сам поначалу был удивлен, потом привык. Поверьте, в этом есть свои преимущества. Нашим людям тоже оказана подобная любезность. Понятно, что в соответствии с их положением. За рыцарями ухаживают дочери рыцарей. Ну, возчики и слуги сами помоются.
От изумления у меня даже исчезло телесное желание.
— А родители девушек не боятся, что … э-э гости могут воспользоваться своим положением? — поинтересовался я.
— Не боятся, — сообщил барон. — Во-первых, здесь так не принято, а во-вторых, если вам приглянется какая-нибудь из наших прекрасных мойщиц, вы можете ее прямо спросить — не хотите ли, фрейлейн, пройти в мою спальню? Если девушка не против, то пройдет, а если нет, то так вам и скажет — дескать, нет, сударь, не могу. Обижать она вас не станет, прямого отказа не будет, но сошлется на что-нибудь – плохое самочувствие, настроение, или критические дни. Умному, как говорят, достаточно. Но чтобы насильно навязать себя женщине, я о таком не слышал. Но если вы сами понравитесь девушке, отказываться не принято. Разве что, должна быть очень уважительная причина – болезнь там, ранение. Так что, имейте в виду— если в вашей постели окажется одна из мойщиц, не стесняйтесь, а уж тем более, не читайте ей мораль, что женщине не пристало навязывать себя мужчинам. Начнете стесняться, нанесете оскорбление и девушке, и хозяину дома. Впрочем, зная вас, точно уверен, что мораль вы читать не станете, а воспользуетесь моментом.
От изумления я присвистнул. Не скажу, что сам придерживаюсь суровых нравственных правил, напротив, но даже я до таких вольностей бы не додумался.
— Юджин, в Севре очень простые нравы, — хохотнул маг, а потом с недовольным видом пробурчал. — И где эти мойщицы? Ужасно хочется пива, да и вода остыла, а они где-то шляются.
Воспользовавшись отсутствием девушек, я спросил:
— А как они потом замуж выходят?
— Да так и выходят, — хмыкнул барон. — Здесь вообще принято жениться, или выходить замуж поздно — лет в двадцать, а то и в двадцать пять. У нас в двадцать лет незамужняя девушка считается старой девой. Сам понимаешь, что к этому времени трудновато девственность соблюсти.
— Странно, — удивился я. — Герцог мне говорил, что здесь замуж выходят рано — дескать, как только родители решат, что девушке можно иметь детей, так и выдают.
— Это у пейзан, — заметил маг. — А у знати немного по другому.
— А не бывает так, чтобы девушка забеременела до свадьбы?
— Граф, ну чего ты пристал с разными пустяками? — фыркнул барон. — Разумеется, все бывает. Если забеременеет, то сразу и свадьба будет. От детей тут не принято отказываться. А что, в Швабсонии девушки обязательно девственницами замуж выходят, или не бывает такого, чтобы до свадьбы беременели?