Адвокат дьявола
Шрифт:
приключений. Папа не одобрял грезы Чарли и его увлечение комиксами и
фантастическими фильмами. Мама с любовью прощала это, но не понимала. Мелисса и
Дана любили его, но редко с ним общались. И их старший брат, Билл–младший,
относился к Чарли как к щенку.
Жизнь в доме Скалли была непростой.
Дана вышла на крыльцо и увидела, как Чарли запрыгивает в школьный автобус. Он
никогда не ходил. Он бегал, прыгал, скакал, нырял и падал. Автобус поехал,
окне его бледное улыбающееся лицо. Он показал пальцами знак мира, она ответила тем
же
Она стояла на верхней ступеньке крыльца и смотрела на большую церковь напротив.
Она была неловкой смесью красного кирпича, серого камня и выгоревшей черной
черепицы. Готическая и пустая. Она пугала Дану, и прохладное утро казалось еще
холоднее.
Не такое она хотела видеть после снова о падших ангелах.
Было не по себе видеть заброшенное место богослужений, где остались лишь тени.
Соседка, миссис Коули, говорила, что ее использовали как католическую церковь святого
Иоанна, но пару лет назад здесь был большой пожар. Несколько человек умерло в нем,
включая двух монахинь, священника и пятерых из прихожан. Здание отчасти
восстановили, но оно уже не было посвящено святому Иоанну. Другая группа въехала
сюда. Так она это называла. Другая «группа». Никто из соседей не знал, католики там или
протестанты, хотя миссис Кармоди, живущая дальше по улице, говорила, что слышала,
что это какая–то группа, исповедующая все религии.
Отец Даны скалился от этих слов и отогнал их, посчитав, что это выдумки хиппи, а
когда мама указала, что дни хиппи уже прошли, он только фыркнул. Так проходило
большинство разговоров в доме Скалли.
Дана поправила лямки портфеля и подумала, что значит пустая церковь. Если
католики не возвращались, то церковь была официально отвергнута, больше не была
домом Бога. От этой мысли Дане стало страшно, и здание показалось не просто пустым, а
брошенным. Людьми и Богом. Она не видела людей, ремонтирующих его. Иногда было
слышно молотки и бензопилы, но не было видно людей. Странно. Страшно.
«Дурочка ты, – сказала она себе. – Прекрати».
На крыльцо вышла Мелисса. Она была в ярко–синем свитере, от которого ее рыжие
волосы словно пылали.
– Автобус?
– Не сегодня, Мисси, – сказала Дана. Она была в бежевом вязаном свитере, который
получила на Рождество. И хотя было начало весны, ей было холодно. Ей всегда было
холодно, но этим утром холод проникал глубоко, она не могла его прогнать. – Время есть.
До школы была миля ходьбы, и, хотя ездил автобус, им нравилось
Крейгер был странным городом. Население было небольшим, но занимало большую
территорию из–за просторных ферм. Днем прохожих было много, а ночью он напоминал
город–призрак. Каждое утро на автобусах из Балтимора и других городов приезжали
сотни рабочих на фермы, а на закате уезжали. Высшая школа и средние были магнитами
для учеников со всего графства, но большая часть учеников пропадала в автобусах днем.
Небольшой «центр» города был умеренно людным, но по ночам и на выходных Крейгер
напоминал темную сторону луны.
Но это был довольно милый городок. Очень зеленый. В Сан–Диего росли кактусы и
пальмы, мало травы и лиственных растений. Апрель в Крейгере был тысячами оттенков
зеленого, от почти фиолетовой травы гречки заметной, до яркого мятлика и темно–
зеленого плевела. Дана читала книги по флоре и фауне Мэриленда, когда папа сообщил,
что их отправят туда. Ей нравилось узнавать растения, цветы, деревья, птиц и насекомых.
Все было упорядоченно, помогало ей прочно стоять на ногах, какими бы странными ни
были ее сны.
Она не знала, как Мелисса справлялась с этим, потому что, казалось, ее сестра всегда
идет через все, паря над травой в порывах ветерка. Так она справлялась с постоянными
сменами городов, школ, друзей, с жизнью в семье военного, со ссорами в доме и
длинными безмолвными ужинами. С невозможностью пустить корни.
– Опять был сон, да? – спросила Мелисса, они пересекали улицу Элк, дом в стиле
ранчо, сад вокруг которого был взрывом аквилегий и колокольчиков.
– Дело в буре… – начала Дана, но Мелисса прервала ее.
– Тебе. Опять. Снился. Сон, – сказала Мелисса, отделяя каждое слово, тыкая в руку
сестры. Сильно.
– Ай, – возмутилась Дана. Они прошли половину квартала. – Хорошо. У меня был
сон. Пустяки.
– Расскажи, какой сон.
Дану раздражало то, что ее сестра считала, что сны были интересными и чудесными.
Словно там было веселье.
Дана не хотела говорить о своем сне. Она оглянулась через плечо и увидела силуэт
пустой церкви на фоне утреннего неба.
– Ну дава–а–ай, – протянула Мелисса. – Ты знаешь, что я не отстану, пока ты все не
расскажешь.
Они пересекли улицу и обошли пару учеников средней школы, бредущих к
автобусной остановке.
– Я расскажу, – осторожно сказала Дана, – но ты пообещаешь, что не будешь сильно
шуметь из–за этого.
– А когда я так делала?