Адвокат дьявола
Шрифт:
– НЕТ! – заорала девушка. – Прошу… стой… Не делай этого… прошу…
Слова ударили по Дане, ее ладони тянулись помочь.
– Я могу помочь, – сказала она.
Но девушка покачала головой.
– Зачем ты это делаешь? Я не рассказывала никому о Красной эре, клянусь. Прошу,
Боже, не…
– Я позову на помощь! – закричала Дана, не зная, что еще сделать. – Жди здесь…
прошу.
И тут Дана поняла, что девушка не просто ранена. Раны на голове, боку, запястьях
ногах не были случайными.
Это были стигматы.
Раны Иисуса Христа. Терновый венец, копье, пронзившее бок, гвозди, держащие его
на кресте. Все было здесь. Все было наяву, и это было ужасно.
Она развернулась и побежала, крича на помощь, зовя учителей, медсестру, хоть
кого–то. За ней девушка лепетала и просила Дану не трогать ее, не ранить ее. Молила ее.
Дана ворвалась в спортзал, где шестьдесят девушек командами играли в выбивалу,
миссис Фразер, учитель, скучающе наблюдала за ними.
– Помогите! – закричала Дана.
Все застыли, развернулись, и брошенный мяч ударил девушку по плечу, отлетел и
проскакал по полу, только эти звуки и эхо ее крика слышались в зале.
А потом все побежали, завопили, низкая и пухлая миссис Фразер была впереди всех.
Дана развернулась, и они следовали за ней, как волна, в коридор и раздевалку.
– Сюда, – указала Дана. – Она в крови. Она ранена.
– Покажи, – рявкнула миссис Фразер. – Все стойте здесь.
Приказ был яростным, но никто его не послушался, девушки столпились в коридоре
и ворвались в раздевалку.
– Следующий ряд, – выдохнула Дана, едва дыша, боясь, что она ошиблась. Стоило
оказать первую помощь? Она умела. Они с Мелиссой научились у моряка, знакомого отца
из Сан–Диего. А если девушка истекла кровью?
Вопросы сталкивались в голове, пока они огибали ряд шкафчиков к месту, где она
оставила раненую.
Миссис Фразер прошла мимо нее, но застыла. Дана врезалась в нее и отлетела.
Остальные девочки столпились, толкаясь, и застыли. Все смотрели.
А там ничего не было.
Пустой ряд шкафчиков.
Чистый пол.
Ни капли крови на дверцах. Не было лужи на линолеуме. Там ничего не было.
– Но… но… – лепетала Дана. Она проверила другой ряд, хотя знала, где видела
девушку. Дверца ее шкафчика была открыта, рукав свитера свисал оттуда. Следующий
ряд был пустым, а за ним и другой. Учитель шла за ней, заглядывая в каждый ряд,
проверив душ, каждую кабинку. Сушилку. Фойе, откуда шел коридор в подвал школы.
Ничего.
Девушки толпились, испуганные и растерянные, они смотрели на пустые ряды
шкафчиков.
Миссис Фразер медленно
– Если это шутка, – сказала она ледяным тоном, – то это ни капли не смешно.
Другие девушки отошли от Даны и встали возле учительницы. На их лицах были
сомнения и гнев. Некоторые шептались и хихикали.
– Но я видела ее, – не сдавалась Дана. – Она была ранена. Истекала кровью. Вон там.
– Где там?
Дана поспешила к ряду шкафчиков и прижала ладонь к закрытой дверце.
– Здесь. Она открывала шкафчик.
Миссис Фразер застыла, и Дана услышала оханье девушек. Дана посмотрела на них.
Теперь никто не смеялся. Некоторые зажимали рты руками, их глаза были огромными. У
двух на глазах были слезы. Несколько девушек злилось, словно хотело ударить ее.
Миссис Фразер подошла к Дане. Она была всего на полдюйма выше, но возвышалась
над Даной, ее глаза пылали, щеки порозовели, палец дрожал в дюймах от лица Даны.
– Если это жестокий розыгрыш, девочка… – сказала она, остальное оставив,
значение было понятным.
– О чем вы?
Миссис Фразер ударила по шкафчику с грохотом выстрела. Все затихли, Дана
удивленно и испуганно вскрикнула.
– Бедная девочка, может, и совершила ошибки, – сказала миссис Фразер. – Может, ей
не стоило быть на той вечеринке, может, она что–то курила. Мы не знаем, что там было…
но это не дает тебе права так шутить.
– Шутить? Я не… Какая девочка? Чей это шкафчик?
Но Дана уже знала.
Она посмотрела на запертую дверцу, а потом на пол, где была кровь, а потом в
недовольные глаза миссис Фразер.
– Мейси…? – прошептала она.
ГЛАВА 9
Крейгер, Мэриленд
14:19
– Истерика? – сказала Мелисса. – Серьезно?
– Серьезно, – прорычала Дана. Они были вне школы, шли по улице к центру города.
– Что они сделали?
Дана фыркнула.
– Сначала отвели к директору, и он кричал на меня.
– Мистер Штернхольц еще тот тролль. Вряд ли он улыбаться умеет.
– А потом я час пролежала в кабинете медсестры. Они позвонили маме, конечно. Не
знаю, что она сказала, но после разговора мистер Штернхольц выглядел так, словно его
обокрали в переулке.
– Это же мама.
Они кивнули. Их мама была тихой и пассивной женщиной, пока вопрос не заходил о
ее детях. Она никогда не повышала голос, не ругалась и не угрожала, но все сразу
улавливали ее намек.
Они добрались до места, что стало центром их жизни последние несколько месяцев.