Адвокат под гипнозом
Шрифт:
– Но как вы догадались, что в шприце сыворотка? Вы позволили сделать себе инъекцию?
– Нет, конечно. Неужели я дурак? Я избил этого сукина сына до посинения, воткнул ему шприц в задницу и был таков!
Левицкий нахмурился. Агрессивность Роберта опять проявилась в полной мере. Он становился опасным для окружающих…
Глава 9
Эдику преследовал один и тот же сон. Она видела прекрасного юношу, идущего к ней по цветущему лугу. Он протягивал к ней руки, но она, смеясь, отстранялась и убегала. Зачем она так поступала, ей неведомо. Ведь больше всего на свете ей хотелось дотронуться до его лица рукой, а потом сидеть рядом, прижавшись к нему плечом, и смотреть на
Он был красив, этот незнакомец. Красив, как греческий бог. Высок, строен, гибок, как стрела. У него был четкий, как на древней монете, профиль: твердый подбородок и красивый рисунок губ. Волосы черны, как смоль, а глаза зелены, как первая майская зелень.
Декорации менялись. Незнакомец представал перед ней на берегу моря в золотистой тунике; на лесной поляне со стрелами и луком за плечами; посреди шумного города в голубых джинсах и белом джемпере. Но только стоило им встретиться взглядом, Эдика бросалась прочь, исчезая в прибрежных скалах, в зарослях деревьев или же в лабиринте улиц. Она мчалась от него, боясь встречи с ним и вместе с тем желая, чтобы он ее настиг.
Между ними не было и намека на сексуальность. Это было странно: любого мужчину в своей жизни Эдика воспринимала как сексуальный объект. Ей не было дела, каков он внешне, какую должность занимает и даже сколько денег у него в кошельке. Мужчины все были хороши: грубые и волосатые, крикливые и застенчивые, богатые толстосумы и нищие, как церковные мыши. В каждом из них она находило то, что возбуждало ее и требовало близости. Она заводилась с полоборота и готова была отдаться сразу же. Ее смешили некоторые галантные типы, искренне считающие, что, перед тем как уложить девушку в постель, ее нужно сводить в ресторан, разок выгулять на улице под луной, а потом, заикаясь и смущаясь от волнения, пригласить домой на чашечку кофе. Как бы они были удивлены, узнав, что далеко не все девушки в этом нуждаются. Ее злила долгая прелюдия, ахи и вздохи, нечаянные прикосновения и робкие поцелуи. «Болван этакий, – думала она про себя. – Долго ты меня еще будешь гладить по колену, когда у меня уже все взмокло от желания?» Но она была вынуждена принимать чужие правила игры. Мужчины пугливы, и стоило ей однажды наброситься на одного из них, задирая на себе платье, он бросился наутек. Они боялись инициативных женщин, полагая, что у тех не все в порядке с разумом, а значит, есть шанс подхватить какую-нибудь заразу, от которой вдруг не окажется лекарств. Мужчины мнили себя победителями, и ей приходилось с этим считаться. Вот почему ей нравились дерзкие, неуправляемые типы, которым ничего не стоило попользовать девушку прямо в мужском туалете ночного клуба, в подсобке ресторана или даже на скамейке в парке.
Но тот юноша из ее сна был совсем другим. Ей не хотелось содрать с него тунику и разглядеть его рабочий инструмент. Нет, этого ей вовсе не было нужно! Она боялась его, но каждый раз, закрывая глаза, хотела увидеть его вновь в своем странном сне…
С Нико они познакомились в ресторане, где она пела песни, развлекая публику. То было для нее самое идеальное место работы. В ресторане всегда хватало нетрезвых мужчин, готовых на любые смелые выходки. А после ее песен, исполненных низким чувственным голосом, они просто сходили с ума, беря сцену в осаду. Администрация закрывала глаза на то, что их главная певичка уединяется то с одним, то с другим клиентом в уборной. Главное, что мужики исправно платили деньги, заказывали дорогие закуски и шампанское и, кроме всего прочего, не затевали драк. Как Эдике удавалось справляться со стадом похотливых животных, никто не знал. Но, к взаимной выгоде, дела в ресторане шли неплохо, а значит, ненужных вопросов никто не задавал.
Но однажды в ресторане появился Нико Центурия, известный в криминальных кругах под кличкой Бульдозер. Ему, разумеется, дали лучшее место поближе к эстраде, да еще прислали
За кулисы к Эдике пробрался взволнованный администратор.
– Эдика, крошка! – простонал он. – Сегодня в зале важный гость, веди себя приличнее, не то не сносить мне головы.
– Что за гость? – произнесла девушка, накладывая на свои полные губы яркую помаду. – Почему он должен меня волновать?
– Потому что он зажарит меня, как поросенка на вертеле, а потом скажет, что так оно и было. Чертов мафиози!
– Ну, твоя судьба интересует меня меньше моей собственной, – произнесла бесчувственная красавица. – От меня-то что надо?
– Ты не могла бы… – Мужчина вытер вспотевший лоб, стараясь подобрать нужное выражение. – Если тебе нетрудно, конечно…
– Не тяни!
– Не могла бы ты не уделять сегодня внимание другим гостям… Сосредоточься лишь на Нико, – пробормотал бедный конферансье. – Понимаешь, если он увидит, что в очереди твоих кавалеров он стоит не под номером один, то может рассвирепеть, а там и до беды недалеко…
– Ладно. Посмотрим, что можно сделать, – произнесла красавица, а мужчина, осенив себя крестным знамением, поплелся на сцену, объявлять начало программы…
…Все прошло лучше некуда. Нико и Эдика с полуслова поняли друг друга. Кстати, в чем-то они были похожи. Центурия был такой же неуправляемый и столь же страстный, как эта ресторанная певичка. Кавказская кровь воспламенялась быстро, и пожар мог затушить только секс. Все это он получил по полной программе. Закрывшись в отдельном кабинете для VIP-персон, они наслаждались друг другом, как два одичавших зверя. Официанты подносили вино и закуски, оставляя их на тележках рядом с дверью, и удалялись на цыпочках, слыша доносящиеся изнутри стоны. Нарушать покой могущественного Нико никто не желал.
Уже потом, сидя в расслабленной позе за столом, Центурия признался:
– Увы! Я женат, – и вынул из кармана карточку, на которой была изображена женщина, не особо красивая, но, по всей видимости, чистая и порядочная.
– Это здорово, – заверила его Эдика. – Без проблем.
Она едва не расхохоталась, сообразив, что Центурия в столь деликатной форме намекнул ей, что жениться не может. Да она и сама не пошла бы замуж за мафиози! Ей нужна свобода.
– Твоя жена красивая, – сказала она только для того, чтобы ему польстить. «Жалкий заморыш, годный лишь для приготовления сациви», – добавила про себя.
Он печально покачал головой:
– Да. Но она не такая, как ты. Ты как огонь. Она как студеная вода. Хочешь за меня замуж?
Сказать «нет», значило обидеть его.
– Конечно, да! – заявила она нахально. – Больше всего на свете. У меня никогда не было такого мужчины, как ты! Но брак – это штука священная. Может, мы с тобой встретимся в другой жизни, когда оба будем свободны?
Но Центурия не собирался откладывать свои планы на какую-то следующую жизнь, которая неизвестно, наступит ли. А вдруг он там станет женщиной или конем? В общем, он отрицательно покачал головой.
– Нет, дорогая. Мы должны быть вместе, и я что-нибудь придумаю…
Эдика не восприняла его слова всерьез. Это был для нее обычный пьяный треп мужчины, который сам не ведает, что говорит. Сколько раз в хмельном угаре ей предлагали руку и сердце, замок в Чехии или новый автомобиль. Она, смеясь, только отмахивалась. Ее свобода стоила слишком дорого, чтобы вот так, за здорово живешь, променять ее на какую-то недвижимость или золотые побрякушки. Даже если бы ей сделал предложение арабский шейх, она бы отказала. Правда, если таких бы шейхов было по меньшей мере пятнадцать и они все мечтали стать ее мужьями, она готова была бы подумать. Но насколько ей было известно, в таком количестве держали лишь наложниц в гаремах. А этот вариант ее не устраивал абсолютно.