Адвокат под гипнозом

Борохова Наталья Евгеньевна

Конечно, молодой специалист не думал заниматься грабежами, но верил, что найдет удачное применение таким способностям. Вот, например, девушки… Их на факультете было немало, и многие уже тогда обращали внимание на высокого, ладно сложенного блондина с карими глазами. Он уже тогда слыл плейбоем, и ему не нужно было прибегать к гипнозу, чтобы склонить к близости понравившуюся девицу. Зато девушки были хорошим полигоном для испытаний. Уложив очередную подружку на диван в родительской квартире, он брал ее руку в свою и начинал говорить тихим голосом:

– Я хочу, чтобы ты просто смотрела на меня и позволяла моему голосу обтекать тебя. Смотри внимательно

на меня. Если это тебя запутывает, достаточно просто закрыть глаза. С закрытыми глазами неважно, на что смотреть…

Девчонка, не проникаясь серьезностью момента, только хохотала, а он расстраивался.

– Значит, я – никудышный гипнотизер.

– Может, просто я не поддаюсь гипнозу? – утешала его она…

Одна из девушек на факультете держалась особняком. Она была племянницей декана и поэтому считала, что все студенческое сообщество ей чем-то обязано. Ее звали Катя. Она была недурна собой, стройна, как береза. Но назвать ее красивой было сложно из-за выражения вечного недовольства всем и всеми, которое казалось несмываемым с ее лица, как печать. «Я тебя в упор не вижу!» – было ее любимым выражением. Понятно, что такое поведение не добавляло ей популярности среди однокурсников. Многие хотели ее проучить. Однажды, во время традиционного новогоднего бала, ребята заключили даже что-то вроде забавного пари. Кому удастся пробыть с «букой» более десяти минут, достается круглая сумма денег, которую студенты собрали вскладчину. Первых двух ухажеров постигло жестокое разочарование. Екатерина не удостоила их даже небрежным кивком, а просто прошла, словно мимо пустого места. Третьему было адресовано традиционное: «Отвали!». Четвертому повезло больше. «Бука» выслушивала его сбивчивые поздравления около трех минут, потом просто повернулась к нему спиной. Победителем обещал стать пятый, кому жестокая девица позволила проводить себя до «красного уголка», но потом со словами: «Извини, у меня разболелась голова из-за всех этих олухов», она захлопнула дверь у него под носом.

– Тебе ничего не обломится, – смеялись парни. – Она зла, как сто чертей!

Игорь только пожал плечами.

Признаться, он не особо рассчитывал на победу, но отступать было тоже не в его правилах. Направляясь в «красный уголок», он был готов получить очередную любезность от противной девицы и ретироваться к друзьям.

Он ничего не сказал ей, как зашел, просто уселся рядом на соседнее кресло и прикрыл глаза. Они молчали. Чего уж проще – промолчать десять минут и получить награду. Но Левицкий легких путей не искал.

– Голова болит? – спросил он так, чтобы в его голосе она услышала сочувствие.

– Угу… Только помолчи, а? – сказала она, не повернув головы.

– Я могу вылечить тебя за пять минут, – пообещал он. – Только пять минут, и ты уйдешь отсюда здоровой. Ты можешь даже не говорить со мной. Только закрой глаза.

Он ожидал услышать от нее все, что угодно. Но она почему-то молчала, уставив взгляд в потолок. Должно быть, находиться с ним ей было приятнее, чем отшивать неуклюжие попытки ухаживания других однокурсников. Во всяком случае, она давала ему шанс.

– Ты можешь нервничать, если хочешь. Я хочу, чтобы ты ощущала эту нервозность так, как будто она уплывает, утекает, а ты погружаешься довольно глубоко, туда, где имеет значение только мой голос, – говорил он. – Я сейчас еще немного поговорю, а ты можешь слушать, если тебе нравится… бери мои слова себе, а если тебе не нравится, пусть мои слова обтекают тебя, как вода обтекает камни…

Со

стороны это звучало, должно быть, как бред сумасшедшего, но Катя молчала. Она даже не смеялась над ним, как делали обычно его подружки. Она просто сидела и смотрела перед собой. Тогда он решился повернуть голову, не переставая говорить.

Вроде все было, как прежде. Девушка не упала в обморок и не уснула, но выглядела все же несколько иначе. Черты ее лица смягчились, словно расплылись. Казалось, кто-то неведомый, взяв в руки губку, смыл с ее лица недовольство и враждебность. Уголки губ, вечно опущенные вниз, теперь расслабились и не выражали презрение. Кожа лица немного порозовела. Но это было не смущение.

«Не может быть!» – подумал он, впадая в панику. Неужели у него наконец получилось? Признаки «очарования», о которых он читал в самоучителе по гипнозу, проявились на лице девушки так явно, что ему стало не по себе. Именно так гипнолог понимает, что пациент переходит под его влияние. Легкое замирание, сосредоточение взгляда, характерное выражение глаз (иногда их называют «влюбленные», а иногда «коровьи»). Расширение зрачков, побледнение или покраснение лица. Но, боже мой, что он будет с ней теперь делать? А если она останется в таком состоянии навсегда?

– Я хочу, чтобы ты взяла меня за руку и сжала ее, – произнес он, ежась, как от пронизывающего холода. «Пусть она скажет, что я подлец, и уберется отсюда прочь!» – взмолился он, но вместо этого ощутил у себя в руках ее теплую руку. Она подчинялась ему!

– Сними со своей шеи бусы, отдай их мне. Они душат тебя, – говорил он, ощущая себя цыганским бароном.

Она повиновалась, передав ему в руку цветистое ожерелье из ярких камушков. Движения ее были мягкими, а взгляд казался кротким и послушным, как у ребенка.

«Что же мне еще попросить?» – подумал он, входя во вкус.

– Прикоснись к моей щеке губами, – сказал он и тотчас же получил требуемое, нежное прикосновение губ и аромат лаванды в придачу.

– Ты видишь эти облака? – спросил он, разводя руками прямо у нее под носом. – Потрогай их!

Катя трогала воздух руками, и мягкая улыбка играла у нее на губах. Она в самом деле видела!

– Какие они густые и мягкие! – продолжал нести он чушь, опасаясь, что сейчас кто-нибудь из друзей застанет их за непонятным занятием. – Облака рассеиваются, и твои ощущения уже не такие интенсивные. Ты возвращаешься… Потихоньку… Потом ты посидишь здесь еще минут пять и уйдешь домой…

Он выскочил из комнаты. Ребята ждали его на лестничной клетке.

– Где ты был? Мы чуть не заснули, – сказал ему один из них.

– Чу, ребята! Да у него помада на щеке, – воскликнул другой.

– Эй, ты что там делал? – удивился третий.

– Все! – сказал он, ощущая себя небожителем. Все, о чем он мечтал когда-то, наконец осуществилось. И это только начало! – Глядите, ребята. Это вам ничто не напоминает? – спросил он, вытаскивая из кармана бусы. Камушки заиграли в электрическом свете.

– Могу поклясться, я видел эту лабуду у нее на шее! – воскликнул приятель. – Постой, неужели тебе удалось как-то уломать ее?

Он многозначительно улыбнулся.

– Просто у нее никогда не было настоящего мужчины, – сказал он самодовольно и, сорвав банк, гордо пошел прочь.

Через пять минут по коридору проследовала спотыкающаяся Катя…

Слух о необычайном происшествии прошел по институту, как сквозняк, заразив всех эпидемией сплетен.

«Он изнасиловал ее! – шептались девчонки. – Напоил и изнасиловал».