Адвокат
Шрифт:
Совершенно ясно, что образ жизни его и болельщиков разный. Соседи по сравнению с ним кажутся беззаботными пташками. Они пользуются горячей водой и мылом, а типу на подобные мелочи плевать. Компания наверняка ночует в приюте, он же привык спать в парке, подле голубей.
Тем не менее все они бездомные.
О Келвине Леме Лиза не слышала. Пообещав навести справки, она двинулась между столиками, периодически наклоняясь к едокам.
Мордехай представил меня молодому человеку, он оказался, к моему удивлению, коллегой: работал
— В вашингтонской конторе с нами поддерживают регулярные отношения сто пятьдесят добровольцев, — сообщил Мордехай.
— Этого достаточно?
— Достаточно не бывает никогда. По-моему, пора поразмыслить о привлечении новых помощников. При желании можешь возглавить это дело. Абрахам будет в восторге.
Оказывается, с удовлетворением подумал я, Мордехай, Эб и, конечно, София уже подыскали мне занятие.
— Набор помощников позволит нам расширить базу, — продолжал Мордехай, — заявить о себе более громко и, как следствие, облегчит сбор средств.
— Естественно, — без особой уверенности согласился я.
— Проблема денег меня пугает. Фонд Коэна в плачевном состоянии, неизвестно, сколько мы протянем. Боюсь, придется просить подаяние, чем занимаются, собственно говоря, все благотворительные организации города.
— То есть организованно собирать средства вы никогда не пробовали?
— Очень редко. Работа тяжелая и трудоемкая.
Подошла Лиза:
— Келвин Лем сидит вон там, в конце зала. На нем бейсбольная шапочка.
— Ты говорила с ним?
— Да. Он не пьян, на вопросы отвечает нормально. Живет пока в БАСН, временно работает водителем мусороуборочной машины.
— Здесь нет комнатки, где можно уединиться?
— Найдем.
— Скажи Лему, что с ним хотят поговорить его адвокаты.
Келвин Лем выглядел как завсегдатай приюта: бейсбольная куртка, джинсы, свитер, кроссовки — ничего общего с тряпьем, в которое кутаются бродяги, ночующие под мостами. Войдя, он не произнес ни слова приветствия, даже руки не подал. Мордехай сидел на краешке стола, я стоял у стены. Лем занял единственный стул; от взгляда, брошенного вскользь, мне захотелось спрятаться.
Похоже, у него были дурные предчувствия.
— Все в полном порядке, — поспешил успокоить его Мордехай. — Мы всего лишь хотим задать вам несколько вопросов.
Келвин безмолвствовал.
— Вы были знакомы с женщиной по имени Лонти Бертон? — спросил Мордехай.
Лем отрицательно качнул головой.
— А с Девоном Харди?
Тоже нет.
— Месяц назад вы жили на заброшенном складе, не так ли?
— Да.
— На
— Ага.
— И вносили за проживание плату?
— Да.
— Сто долларов в месяц?
— Да.
— Деньги отдавали Тилману Гэнтри?
Лем напрягся и прикрыл глаза, соображая:
— Кто такой?
— Владелец склада.
— Я платил парню, которого звали Джонни.
— На кого Джонни работал?
— Я его не спрашивал.
— Сколько вы прожили на складе?
— Около четырех месяцев.
— Почему ушли оттуда?
— Выселили.
— Кто выселил?
— Не знаю. Явились копы, с ними какие-то люди. Нас вместе с вещами вышвырнули на улицу, двери опечатали, а через пару дней пригнали бульдозеры и снесли склад.
— Вы пытались объяснить полиции, что платите за жилье?
— А толку? Какая-то женщина, у нее еще маленькие дети были, полезла в драку. Так ее избили. Я с копами не связываюсь. Век бы их не видать.
— Перед выселением вам показывали какие-нибудь бумаги?
— Нет.
— Предупреждение о выселении вы получили?
— Нет. Просто явились копы, и все.
— Без документов?
— Говорю, никаких бумаг. Они заявили, что мы захватчики и должны очистить помещение.
— Въехали вы на склад в октябре прошлого года?
— Около этого.
— А как вы нашли склад?
— Услышал от кого-то, что сдаются маленькие квартирки по дешевке. Ну и пошел. Действительно, понаделали перегородок, устроили сортир. Есть вода, крыша, чего еще?
— И вы въехали?
— Ну да.
— А договор о найме вы подписали?
— Парень сказал, что жилье незаконное, поэтому никакой писанины. Еще сказал, в случае чего заявит, будто мы вселились без спросу.
— Плату он брал наличными?
— Только.
— Вы вносили плату ежемесячно?
— Старался. Он приходил за деньгами пятнадцатого числа.
— На день выселения за вами не числилось долга?
— Самую малость.
— Сколько?
— По-моему, за месяц.
— Поэтому вас и выселили?
— Не знаю. Они ничего не объясняли. Просто выбросили на улицу всех до одного, и точка.
— Кого-нибудь из бывших жильцов вы знали?
— Разве что парочку. Там каждый жил сам по себе. Двери были хорошие, запирались.
— Вы упомянули о матери с маленькими детьми, той, что вступила в драку с полицией. С ней вы не были знакомы?
— Нет. Видел иногда. Она жила на другом конце.
— На другом?
— Ну да. В центре склада не было ни воды, ни канализации, поэтому квартирки устроили по бокам.
— От своей двери вы видели ее жилье?
— Нет. Склад большой.
— Как велика была ваша квартира?
— Две комнаты. Уж не знаю, много это, по-вашему, или нет.
— А электричество?
— Торчали какие-то проводки. Можно было подключить чайник или телевизор. Был свет и водопровод, а сортир — общий.
— Отопление?