Адвокат
Шрифт:
— Какую объяснительную? — пролепетала Юля.
— Просто объяснительную, он переспрашивать тебя не будет, — убежденно кинул через плечо, уже выходя из приемной, Сергей…
…Субботин ждал его у Смольнинского РУВД, нагло рассматривая проходящих мимо девушек. То, что он еще ни одну не остановил и не начал «клеить», свидетельствовало о его недолгом ожидании. Гоша, по его собственному выражению, был «похотлив, как карась», о чем всегда честно предупреждал свою очередную пассию, наивно думающую, что это такие «шутки ментовские». Разочарование всегда было горьким, Гоша говорил о себе чистую правду, а шутки у него были в основном «черные», непонятные
— Ну, что? — не здороваясь, спросил Субботина Сергей.
Гоша, сморщившись, закурил и, похмыкивая, начал рассказывать…
— Пока все не очень понятно… Доблестный патруль ГАИ задержал сегодня утром в автомобиле ВАЗ-21083 цвета «мокрый асфальт» некоего гражданина Касатонова Михаила Ивановича, семидесятого года рождения, из Саранска. У гражданина Касатонова в машине была какая-то блядь и ваш магнитофон. Про магнитофон потом уже выяснили, а сначала — такое горе! — было выявлено полное отсутствие у Михаила Ивановича документов на машину и водительских прав и такое же полное, но присутствие вторичных признаков алкогольного опьянения, именуемых в просторечье похмельем… Откупиться гражданин Касатонов не мог, видимо, потому что всех денег при нем было — на пачку дешевых сигарет, вот его и начали обоснованно задерживать… Ну и потом уже красный магнитофон на заднем сиденье увидели (сержантик в наряде, видно, молодой попался, бдительный…). Ну и все. Как ни странно, Михаил Иванович был благополучно доставлен в камеру, где и сидит, по всей вероятности, сейчас…
— Машина в угоне?
Субботин пожал плечами:
— Самое смешное, что нет. На пенсионере каком-то висит, его сейчас отрабатывают.
— А что Касатонов говорит?
— Да ничего не говорит, потому что его, похоже, никто ни о чем еще серьезно не спрашивал… Как его в «аквариум» определили, зам по розыску сразу мне и отзвонил, весь такой напуганный, мол, нам вашего не надо, мы, мол, задержали — посадили, а работайте уже сами, мы люди крестьянские, могем что-то не так сделать, по слабоумию своему и бестолковости.
Сергей понимающе кивнул головой. Год назад все питерские опера хохотали над одним ухарем из Смольнинского розыска, «расколовшим» под тихую ночную грусть задержанного подозрительного гражданина без документов, позже оказавшегося профессором биологии, но очень похожего по приметам на убийцу-маньяка. Профессор, по счастью, оказался своим парнем, ему оплатили из «оперативных» вставление пластмассового зуба взамен неожиданно выпавшего ночью в Смольнинском РУВД, и дела он возбуждать не стал, но скандал все равно был большой. Говорят, в Смольнинское нагрянул сам Иваньшин, начальник питерского УУР, и орал на весь личный состав матерно, рекомендуя «сыщикам херовым» не заниматься херней, раз уж все равно головы нет, а руки из жопы растут. С тех пор, надо и не надо, Смольнинский розыск по любым мелочам названивал в главк. «Это ненадолго, — смеялись в ГУВД. — До прямого устного указания продолжать заниматься херней и не мешать всем остальным работать».
— Ну что, Серега, пошли знакомиться с гражданином Касатоновым.
Гоша затоптал окурок, и они с Челищевым вошли в унылое помещение дежурной части…
Касатонова уже два часа «разминал» смольнинский опер Валера Чернов. Основной целью «разминок» было вымотать допрашиваемого, утомить его повторяющимися малозначительными вопросами типа: «Где родился, с кем живешь, с кем дружишь?» Когда Челищев и Субботин вошли в маленький кабинетик, заполненный сизыми клубами сигаретного дыма, выражения лиц у Чернова и Касатонова были похожи — своей легкой одурелостью и усталостью друг от друга.
Гражданин Касатонов оказался типичным раскаченным до предела представителем «нового поколения», со всеми положенными атрибутами быка низшего бандитского звена; стрижка под американского сержанта, тайваньского пошива «Пума», самопальная кожаная куртка…
Челищеву сразу не понравилось проступающее сквозь похмельно-допросную усталость выражение детской безмятежности на лице Касатонова — не характерна была такая безмятежность для задержанного милицией субъекта, на котором, предположительно, двойная мокруха висит.
Чернов, предложив Субботину стул за свободным столом, а Челищеву — напротив «быка», сказал, обращаясь к Гоше:
— Выясняется, что приятель в школе учился плохо. Врать и то не умеет, память слабая, чем на неделе занимался — вспомнить не может. Или не хочется вспоминать, а? — повернулся к Касатонову опер. Касатонов нервно зевнул и ответил без выражения:
— Я уже сказал, в натуре… На дискотеке в «Пулковской» гулял.
Юморной парень, — снова повернулся к Субботину Чернов. — Сейчас я тоже всех развеселю, когда скажу, что в «Пулковской» уже десять дней никаких дискотек нет — мы проверяли, у них там профилактический ремонт какой-то… Субботин подхватил эстафетную палочку и с ходу включился:
— А мы любим веселых людей, — и без паузы спросил: — Тачка чья?
Касатонов встрепенулся и степенно ответил:
— Моя «банка», отвечаю… Субботин с нажимом в голосе задал новый вопрос:
— Где документы на машину, а?
— У телки дома в сумке забыл…
— Адрес телки? — почти без вопросительной интонации бросил Чернов.
— Адрес… Не знаю. Не запомнил… Что я, все помнить должен?! — с усиливающимся раздражением в голосе ответил «бык». Ему теперь приходилось вертеть головой от Субботина к Чернову, от Чернова к Челищеву — этот «пинг-понг» заметно выводил его из себя.
— Магнитофон чей? — бесцветным голосом спросил Сергей.
— Мой, отвечаю. Из Саранска привез месяц назад…
В «карусели» наступила пауза, все задвигали стульями, закурили. Субботин, вроде как утративший интерес к «быку», спросил Чернова:
— Следачке звонил? Чернов кивнул:
— 122-я согласована, ажур! Гоша затянулся сигаретой, встал и, вроде как прощаясь, ласково сказал Касатонову:
— Отдыхай пока, парень. Шутишь плохо, не смешно совсем. Вещь, — Субботин кивнул на магнитофон, — с двойного убийства, расстрельная статья, кстати. Ладно, пошли, Сергей Саныч, утро вечера мудренее.
Касатонов заерзал на стуле и с испугом и удивлением заговорил торопливо вслед уходящим Субботину и Челищеву:
— Вы че, я, бля, в натуре на дискотеке гулял, не убивал никого, какие убийства?…
Чернов ловко пристегнул наручником Касатонова к батарее и выскочил вслед за гостями в коридор.
Субботин, морщась от рези в глазах, спросил:
— Машины-то хозяина установили?
— Установили, — кивнул Чернов. — Даже побеседовали с ним. Старик этот, дядя Гриша — полный мудак и маразматик, хотя и ветеран. Он уже столько доверенностей на эту тачку понавыписывал, что и не помнит, кому их давал. «Меня просили, я и давал, а к нотариусу они меня сами привозили…» — и большего от него добиться трудно. Твердит, как попугай, что претензий ни к кому не имеет…