Адюльтер. История одной измены
Шрифт:
Ловким движением снимает со стула. Прижимая к себе, несёт в теплую, закрытую спальню. Усадив на кровать, стягивает влажную футболку с обнаженного тела. Заставляет рефлекторно сжаться, нахмуриться. Наблюдает, доставая из шкафа сухую майку и шорты. Одевает, как куклу, фыркая рядом с ушком:
– И пальцем не трону, пока сама не попросишь, - обжигая шею горячим дыханием, привстает с кровати. Как маленькую укутывает в теплый плед, вызывая желание огреть по голове подушкой за излишнюю самоуверенность! Нахамить, выплеснув наружу свои эмоции. Закрыться стеной из "непризнания" собственной вины. Душащее чувство обиды... на него, на себя... на всех.
И не собираюсь я унижаться! Слишком много на себя
Отворачиваюсь, бормоча под нос:
– Даже не извинился...
Слыша в ответ ироничный тон, сдавленный нотками грусти:
– Кто бы об этом говорил...
Ушел, прикрыв дверь.
Спать не хотелось, идти к нему тоже. Проворочалась больше часа, слушая отдающиеся в тишине темной комнаты звуки работающего за стенкой телевизора. Желая расставить все точки над "i" и негодуя после его слов идти первой. Он же мужчина, в конце концов... Стиснув зубы и уткнувшись носом в подушку, заставляю себя заснуть.
Утро встретило без улыбки, нагло ворвавшись в незашторенные окна. Шестой час. Солнце уже высоко. Выпаривает упавшие на землю небесные слёзы.
Приоткрываю дверь, слыша за спиной:
– Собирайся, у нас меньше часа до пекла.
Выхожу, нацепив белый сарафан, хорошенько припудрив губы и накрасив красным. Усмехается, облачившись в спортивную майку и шорты, крепя воду к карману весомого рюкзака.
– Волосы в хвост, помаду убрать, иначе разотрешь её по шлему, и переоденься... хотя, можешь оставить это развивающееся платье, и полтора часа до порта практически беспрепятственно прижиматься ко мне.
Раздраженно сверкнув глазами, иду искать джинсовые шорты, по пути слыша веселое:
– Кофту накинь, продует - весь отдых мне испортишь.
С чувством выдыхая и перебирая глазами предметы, которыми могла бы в него запульнуть, натягиваю майку и шорты.
Спускаемся на парковку, отдаем ключи от байка персоналу и выходим на улицу, по пути перебрасываясь короткими фразами. Он - всё так же иронично подтрунивая, а я - ерничая, пытаясь отбить незримый удар. Помогает усесться на байк. Обойдя за спину, фиксирует поверх кофты рюкзак дополнительной защитой на поясе. Слегка разведя мои ноги, заставляет упереться в подножки. Лаская теплым дыханием щеку, произносит мягко:
– Зря ты всё же переоделась, мне было бы намного приятнее ехать.
Поневоле заставляет улыбнуться, хоть и подбешивая своим поведением.
Уточняю:
– Ты ж сказал - ко мне не притронешься?
Кивает в ответ, дерзко улыбаясь, и надевает мне шлем:
– Но это не помешает тому, что ты ближайшие полтора часа будешь меня обнимать.
По-детски пытаясь спрятать улыбку, ладошкой бью его в грудь. Даже не перехватывает, хотя реакция и быстрее. Подается вперед. Резко закрываю стекло шлема. С довольной улыбкой наблюдая веселье в глазах. Не поднимая, касается губами гладкой поверхности, оставляя заметный отпечаток и запотевшее от дыхания стекло. Пытаюсь переубедить себя, что это не так, но на самом деле эта игра начинает мне нравится. Усаживается впереди, закрывает свой шлем. Фыркая, окольцовываю его торс руками. Объезжаем по периметру возвышающийся двумя метрами выше дороги бассейн и направляем байк к выезду. Не знаю, зачем в тот момент поднимаю голову вверх, упираясь взглядом в стоящего возле края Стива, без улыбки салютующего в ответ.
Проезжаем мимо. А ведь ему сверху прекрасно было видно всё происходящее у байка. Шесть двадцать утра. Значит, записка всё же нашла своего адресата... не вовремя, как и всё ныне происходящее со мной. Зажмуриваюсь, не имея возможности обернуться, попрощаться... Невольно прикусываю больные губы, рефлекторно сжимая сильнее руки вокруг мужа. В свою очередь он отпускает одну руку и плавно похлопывает меня по бедру. Явно принимает
Игривое настроение разом улетучивается. Остаётся только считать минуты до дозаправки или первой известной точки пути. В надежде не думать ни о чём и ни о ком. Просто забыться, уносясь вдаль от города, обдуваемая свободным ветром.
В порт мы приехали намного быстрее, выжимая из байка полную мощь. Освежившись холодными шейками, коротали время в ожидании катера. Среди толпы людей, загружающихся в открытые платформы парома, облепляя самую кромку и бесстрашно свешивая ноги за борт.
Загружаемся в катер, рассаживаясь по обе стороны, напротив друг друга, вновь разделенные незримой стеной. А перемирие вроде маячило на горизонте и вот опять улетучилось, рассеявшись в воздухе. Откинувшись назад, прячу глаза под зеркалом очков. Коротаю минуты счетом редких птиц в высоте или разрывающихся пеной волн под мотором. Жарко. Душно. Хочется забраться в тихий угол, где тебя никто не найдёт.
Около часа до острова. Приближаемся к скалистому склону, не доезжая десяти метров до песка.
Кэп прыгает в воду, подтягивая катер на мель. Останавливается, объясняя, что здесь следует выйти. Вода достает ему практически до пояса... я ниже.
Кривлюсь, понимая, что намокания не избежать, и неизвестно, как долго ещё ехать до конечной точки. Муж спрыгивает, высоко закатав шорты и сняв кроссовки. Забирает рюкзак и выносит вещи на берег. Поднимает, чтобы зафиксировать размер лямки.
От обиды поджав губы, боясь спрыгнуть с борта катера на скалистое дно, всё же пытаюсь проделать тот же трюк. Насмотревшись на мои манипуляции, возвращается. Разрешая залезть на руки, проносит в опасной близости над водой.
Шепча с усмешкой на ушко:
– Представляешь, чуть тебя не забыл.
Вздыхая, хлопаю по спине - опять издевается. Оглядываю вдали оживленную улочку - кафе, небольшие семейные отели, парковку, белое песчаное побережье, словно кадр из рекламы Баунти.
– Куда нам дальше?
– Уже не так далеко, только байк возьмём.
Проезжаем по узкой дорожке сквозь высокие деревья, порой подпрыгивая на выступающих корнях. Местные тропинки смутно напоминают дороги, блуждаем так, что, кажется, давно потеряли истинный курс. В итоге минут через двадцать вижу просвет и уходящее в небо море, чистое, светлое, буквально сливающееся с горизонтом.
Тихая бухта, словно безжизненная, по двум сторонам окруженная скалами. По берегу сюда не пройти. На катере не подплыть. Райская клетка. Много зелени на вершине холма и несколько близлежащих, одиноко стоящих друг от друга бунгало. Подъезжает, четко зная куда. Просчитав и выверив всё заранее. Раньше подобному удивлялась... теперь привыкла. Ставит байк на подножку. Помогает слезть. С осторожностью разглядываю окружающую тишину. Легкие тиковые качели, плавно покачивающиеся на ветру, возле деревянного домика с высоким резным крыльцом. Поднимаюсь вверх по крутым ступеням, открываю дверь и столбенею от застилающих пространство уюта и красоты. Невесомый белый цвет, разбавленный коричневым ротангом, пушистый мягкий ковер, кристальный диван, прозрачный столик, большой телевизор, куча маленьких мягких подушек. Подхожу к двери в спальню. Аккуратно отодвигаю её, замирая на месте, и смотрю, будто на номер молодоженов. Белоснежная кровать с огромными подушками, стоящая как невеста в кружевной фате, под огромным прозрачным, струящимся балдахином, усыпанная кроваво-красными небольшими лепестками роз. Темные полочки, обрамляющие периметр комнаты, усыпаны не меньше чем сотней разноразмерных белых свечей. Стальное ведерко со льдом, стоящее на прикроватной тумбочке, и возвышающаяся бутылка охлажденного французского шампанского. Два хрустальных бокала. Тарелка свежей клубники...