Адюльтер. История одной измены
Шрифт:
– Только попробуй куда-нибудь отлучиться. Всё-равно найду, но тогда будет хуже.
Разрываю контакт, сохраняя натянутую улыбку. Гримасу, искаженную запахом страха.
– Do not let my lady get bored. Please.
– Пожалуйста, не дайте заскучать моей даме.
Ехидство плещется в подвыпивших глазах. Потираю затекшее запястье, под облизывающие взгляды и травление пошлых анекдотов. Желаю прикрыть оголенную разрезом ногу, а лучше слиться с партерой напротив и, став незаметной, выйти из эпицентра масляных глаз. Нет ни одной девушки в районе пяти метров. Господа, к вам, даже с туго набитыми кошельками, многие боятся подойти, а я сижу, словно кусок свежего мяса, выкинутый оголодавшим пираньям. Нервы на пределе. Истерически улыбаюсь, обещая Господу вынести что угодно, лишь бы быстрее уехать домой. Несмелой походкой возвращается муж. Сжимая в руке очередной бокал, предлагает тост:
– Here is to me and here is to you!
And here is to love and laughter.
I shall be true as long as you,
But not a minute after!
Этот
И этот тост за любовь и за смех.
Я буду искренним, пока будешь и ты,
Но не минуты дольше!
Тонкий английский юмор, слишком оголенный для моего понимания. Сглатываю очередную усмешку, брошенную мне в след под закадровые смешки окружающей элиты. Теряя терпение, с трудом высиживаю ещё около часа, плавясь на медленном огне от разгоряченных алкоголем взглядов. Поэтому я не хожу на подобные сборища в Москве. Поэтому уже сто раз пожалела, что сунулась сегодня сюда. Обмен визиток давно закончен. Наклоняясь ближе, вновь сжимаемая крепкой рукой, прошу:
– Пожалуйста, поехали домой, тебе на сегодня хватит.
Одаривает взглядом, заставляющим дрожать где-то в глубине подкорки.
– Это мне решать, а твоё место - быть рядом.
Сглатываю подступающие слезы, пытаясь улыбнуться. С каждой секундой становится легче. Маска тщательно прирастает, выравнивая незаметные беглому взгляду стыки с оголенной кожей. Два часа... уже глубокая ночь.
Считаю минуты до отправления. Кристина давно уехала, шепнув напоследок:
– Какая кошка успела между вами пробежать? Уладь это быстро, не давая разрастись в скандал.
Потрепав по щеке моего ненаглядного, озорно подмигнула ему с фразой:
– Запомни, ты обещал вести себя прилично.
Перекинулись полуулыбками. Кто не в курсе их дружбы, принял бы это за флирт. Кто-то, но только не я. Не сейчас. Желаю продать Дьяволу душу ради того, чтобы в ту же секунду сбежать из этого богемного рая, постылого, давящего броскостью места, заваленного ненужными людьми.
– Ваше заявление рассмотрено и контракт подписан, - усмехнулся разум, услышав через пять минут торжествующее «Мы едем домой».
Впервые за долгие часы искренне улыбаюсь, и, ещё не зная о цене заключенного соглашения, выхожу к подъехавшему такси.
Глава 15
Боль может не только пульсировать, ныть и пронзать. Самая страшная - разъедает тебя до основания. Перезапускает устройство, возвращая заводские настройки. Стирает все установки по жизни, обесценивая маячащие на горизонте цели. Вгоняет в хандру. Дарит талант отравленным глазам видеть во всём только плохое. Ненавидеть весь мир за его несовершенство. Уничтожать себя, день за днём нищая духовно и эмоционально. И вот ты не лучше попрошайки, сидящего у входа в метро. Только он, улыбаясь солнцу, просит денег на выпивку, а ты выпрашиваешь у близких людей частичку эмоций.
Немного внимания, короткий звонок друга, поздравление с днем рождения, мимолетный комплимент мужа, заметившего новую прическу, улыбку ребенка, лайк в соцсетях. Выпрашиваешь, чтобы не сдохнуть от разрывающей боли, кричащего одиночества, которое не заполнить балансом на банковской карте. Которое выбивается из души лишь прикосновением теплой руки, горячи поцелуем, разгоняющим кровь по застывшим венам. Любимой руки, не способной приносить зло, ласкающей и нежной, не гладящей против шерсти.
Только однажды ты понимаешь, что тебе уже не помочь, потому что некому кинуть спасательный круг. Ты сам отрезал все пути к отступлению. Поставил всё на зеро, а выпала семерка на черном... Мы все совершаем ошибки, оправдывая мельчайшие шаги на пути к ним высшей целью, маячащей за горизонтом. Падаем и наступаем на похожие грабли, не решая изменить траекторию.
Я сижу на балконе, перебирая в руках магнитный ключ, понимая, что точка невозврата только что пройдена, дальше стоит или остановиться, или смело рвануть вперёд.
Накрапывает дождь, заглушая слезы, смывает растекшуюся тушь, размазанную по бледному лицу. Покрытую блеском помады щеку. Смывает кровь, запекшуюся на шее. Освежает мысли, тело, эмоции. Отрезвляет холодом, принося успокоение зудящим губам. Зависший в тишине вопрос, прозвучавший буквально с порога:
– Как ты могла?
Хлесткий удар, заставивший упасть на плиточный пол, припечататься головой, не удержавшись на высоких шпильках. Боль, пронзающая затылок, крик, взрывающий мозг бомбой с часовым механизмом. Тик-так... Единственное доносимое сквозь тысячи звенящих иголок, вонзаемых без анестезии в подкорку. Бесконтрольный страх, что этой пытке не суждено быстро закончиться. Бутылка, пролетевшая куда-то в стену, разрывается фейерверком на сотни осколков и расплескавшихся брызг. Пытаюсь закрыть глаза и отрешиться, чувствуя стекающую с губ теплую кровь. Привкус металла, вызывающий тошноту, заставляющий стонать и биться в истерике в глубине души. Стиснув зубы, снимаю туфли, отползаю от рассыпавшегося блестящей мозаикой стекла, ловя беззвучные слезы пораненными губами. Выжигая солью отметины, отдающие в глубину тела. Затылок сковывает тисками, вгоняя вглубь горячие гвозди. Объемные кудри слегка смягчили падение, не дали впечатать заколку под кожу, чудом сохранив злополучный ключ. Оглушенная музыкой с улицы и металлическим голосом, срывающимся на крик. Нависшим коршуном над добычей мужем. Складываюсь клубочком возле дивана, моля лишь побыстрее это всё прекратить. Любым способом! Только, пожалуйста, прямо
Отрешаюсь от действительности, пытаясь сосчитать до десяти. Сквозь разбег тысячи импульсов, заставляющих включить инстинкты, противостоять, попытаться... Закрываю глаза, считаю до десяти... Чувствуя пульсацию, отдающуюся в затылке с каждым новым толчком. Боль, застилавшую глаза темнотой. Держащую на тонкой ниточке связь с сознанием... пять... шесть...
семь... Теряю себя, уступая сильнейшему чувству. Проваливаюсь в небытие, в последний миг, кажется, улыбнувшись закончившейся пытке. Я думаю, он даже не понял, что произошло, решив, что я лишь до конца смирилась с действительностью. Застилающий глаза алкоголь включил режим автопилота, вот только курс задался как-то неверно. Отвязав мои руки и похлопав по щекам, повалился на рядом стоящий диван, на котором так и спит, сладко посапывая, в окружении битого стекла на полу, разорванных тканей, пролитых слез, смешанных с запахом испаряющегося алкоголя и капель крови. Я поднялась, накинув испачканную рубашку, без пуговиц, запахнув её, словно кимоно, и на не держащих ногах пошла на балкон. Распускаю волосы и любуюсь сакрально сохранившейся, сверкающей картой. Цела и невредима... в отличие от хозяйки. И вот начался дождь, нарастающий, переходящий в тропический ливень, который может длиться лишь пару минут или весь день, затапливая улицы, машины, очищая всё на своем пути. Смывая пыль и грязь.
Даря после себя посвежевшую листву, яркие цветы и солнечную радугу, приносящую новые надежды. Направляюсь в душ, по пути пряча карту. Иду смыть с себя, словно ливень, всю налипшую грязь. Успокоить раны, привести себя в какой-то порядок. И отправиться на восемь этажей ниже, получить то, за что заранее расплатилась этой ночью, так ещё и не распознав, стоит ли оно настолько высокой цены или нет.
Стою под тропическим душем. Толстыми струями воды смывая мысли, сошедшие селью с вершины горы. Потоком грязи, вырывающим с корнем всё на своём пути. Расщепляющим преграды, уносящим вниз скопившийся мусор. Очищающим от лишних эмоций. Оставляющим напоминание о себе лишь на решетке канализационного стока. Как же несовершенно устроен человеческий разум! Почему в таком сложнейшем устройстве разработчиком не прописана хотя бы кнопка паузы? Захотел - выключил гнетущие мысли. Перемотал вперед или удалил исконный файл с жесткого диска подсознания.
Так нет же... Зато повтор создан великолепно! Картинки, мелькающие перед глазами, словно в замедленной съемке, кадр за кадром. Совмещая в единую структуру ощущения, запахи, звуки. И главное в нём то, что повтор может воспроизводиться сам по себе, вне желания хранителя. Одна неловкая фраза, аккорд знакомой песни, навевающей воспоминания, и вот ты уже окружен водоворотом графических картинок, сменяющих друг друга, разрывающих душу на части.
Сидишь, скрестив лапки, напевая мотив о трагически закончившейся любви. И не важно, что песня дерьмо. Ведь чем-то она зацепила! Воспроизвела в памяти фрагменты, которые не вернуть, боль, которую хочется вычеркнуть навсегда. Вытираюсь белым мягким махровым полотенцем, критически осматривая себя в зеркало. Отметины на бедрах приобрели фиолетовый оттенок. На фоне отливающей бронзой кожи, выглядят вызывающе броско. Несколько глубоких царапин на спине, окутанных паутинкой из более мелких. Кроваво-красный изящный узор, трепетно сотканный филигранным мастером. Шевелю плечами, морщась, испытывая приступ надвигающейся паники от простреливающей под ребрами боли. Аккуратно нащупываю на затылке приличную шишку, от единого касания к которой темнеет в глазах, пронзает в самую глубь, подгибая колени и сжимая со скрежетом челюсть. Рассматриваю бледные, припухшие, синеватые губы с бордовыми ссадинами, ярко выделяющимися на бледном лице. Слегка посветлевшие браслеты, окольцовывающие запястья рук.