Адюльтер. История одной измены
Шрифт:
– Ты не сможешь меня обидеть... Но приковал к себе... где же тогда непробиваемая опора? Решил посмотреть, какой вариант выберу я?
– Могу. Только не стану. Не так... Хотя и хочется порой заткнуть тебя. А опора... чем для неё не подхожу я?
Утыкаюсь в шею, нервно хихикая. Слизывая опьяняющий аромат с кожи. Целуя. Лаская. Пропитываясь этим мужчиной. Сходя по нему с ума, как никогда. Тонущая в его прикосновениях. Удерживающая свободно сцепленные вместе руки. И не желающая их отпускать...
– Звучит почти как предложение...
– краснея, увожу глаза.
– Я не буду сопротивляться. Можешь приковать вторую. К себе, - кусаю за нижнюю губу, свободной рукой, наконец, пытаясь вместе с ним избавить нас от остатков белья. Сквозь шепот, скользящий на обрывках поцелуев, глотая согласные,
– И знаешь, я бы ответила "да"...
Глава 24
– Я уезжаю на неделю, - нежным прикосновением ласкает спину, непроизвольно заставляя содрогаться мышцы. Откинувшись на подушки, прячу в них разочарованный взгляд. Какой длинный временной отрезок, заполненный грустью и ожиданием, маячит у меня впереди.
– А после вновь, без предупреждения, ураганом ворвёшься в мою жизнь? Перевернёшь всё с ног на голову, желая услышать нелепые попытки тебя остановить?
– усмехаюсь, не сдерживая болезненного надлома в голосе.
Отвечает глубоким выдохом, покрывая позвоночник краткими поцелуями. Двигаясь к шее, откидывая волосы, разметавшиеся по подушке. Наваливается сверху, выдавливая из груди хриплый стон. Вызывая тающую на губах грустную улыбку... Как же я буду скучать по нему... по этому волшебному запаху. Родному, любимому. Возбуждающему тонкими нотками. Путающему сознание. Заставляющему мелькать перед глазами единственный образ, пленящий своей улыбкой. Купить себе такой? Забрызгать подушку, чтоб не так тоскливо было засыпать? Одной... Бесполезная идея. В его аромате намного больше, чем голый парфюм. В нём он... такой единственный и неповторимый. Которого хочется задушить в объятиях и никуда, никогда не отпускать... Поджимаю губы, зная, что промолчу. Не попрошу остаться, как бы ни обливалась слезами душа. "Твоё не уходит," - утверждает мама... Даже если отпускаешь. Смиряешься. Возвращается, захватив навсегда. Глупая надежда. Отголосок наивности. Он отсекает любые разговоры, касающиеся нас. Дерзко затыкая ласками и поцелуями, сводящими с ума. Невозможностью и нежеланием даже прошептать что-то сквозь наполняющие пространство стоны. Я его люблю... Чёрт... как же я его люблю... и молчу, не в праве нарушить тишину банальностью избитых фраз. Только тело отвечает за меня. Тяготится по каждому прикосновению. Тает под ними, словно шоколад в горячих руках. Неосознанно льнёт к его коже. К пальцам, губам. Дышит одним на двоих дыханием, пытаясь впрок насытиться кислородом, чтоб не задохнуться после его ухода. Оставшись одной. Обдаёт жаром, признавая его господство. Тая хрупкую надежду, что он вернётся... Не в город. Ко мне. Позвонит. Позовёт. И как бы ни щемило внутри осознание, что на данном этапе его связывает со мной лишь секс... хороший, кстати, секс. Бесподобный... Остальные эпитеты, приходящие в голову, явно скроет цензура... Я приду. И сделаю всё. Буду любой. С ним. Порочной. Скромной. Хорошей. Плохой. Шлюхой. Сукой. Стервой. Самой невинностью... чистейшей, почти святой. Лишь бы он захотел вернуться. Хоть на мгновение, забывшись, был мой... Переступив через застывшую истуканом гордость. Позабыв про все комплексы, брезгливо морщащиеся внутри. Перекроив сознание. Потому что иначе нельзя. Пропитываюсь инъекцией яда, введенного под кожу умелой рукой. Меняя ради него. Корректируя отношения, обтачивая грани. Не изменяя ему. Перечерчивая разорвавшиеся линии жизни. Перестраивая себя.
– Я немного перестарался, - кривлюсь от легкого нажима пальцев на шею, ощущая болезненные импульсы, прокатывающиеся по телу.
– Останутся синяки.
– Ну и пусть, - не скрываю томления в голосе. Привстаю, вжимаясь в него, потираясь, провоцируя дать мне больше... Будто за эти часы не успев насладиться. Чувствуя, насколько мне его мало. Нестерпимо желая не отпускать. Продолжать.
– Милая, мне пора. Я и так задержался. Встреча вечером. Теперь всю дорогу лететь, выжимая газ в пол. Да и ты занятой человек, - фыркает весело.
– Не забыла про свои дела? Морщусь, предвкушая возвращение на работу:
– Почему не на самолете, разве так не быстрее?
Разворачивает под собой, сплетая руки воедино у изголовья кровати. Обжигая лукавой улыбкой. Коленом раздвигая сведенные вместе ноги и устраиваясь меж них. Проникая вглубь
– Официально для всех я в Питере. И никто понятия не имеет о моём вторжении сюда, - ускоряет ритм, отпуская руки, захватывая плечи и с упором прогибая мне спину, вдалбливает в себя. Откидываю голову назад, стискивая в кулаках простыни. Ощущая сводящие судорогой конечности. Накрывающее сознание наслаждение. Едва слыша его голос, словно отдающийся эхом:
– Никто не в курсе, что я здесь.
Улыбаюсь из последних сил:
– Не волнуйся, я не выдам тебя...
Расстаёмся на улице у входа в гостиницу, ненадолго задержавшись друг у друга в руках.
– Я позвоню, - проводит рукой по щеке, едва касаясь кожи кончиками пальцев. По-дружески целует уголок губ. Словно и не было ничего между нами. И мы не стоим у входа в мотель, сдающий номера на час или два. Иллюзия правильности, скрывающая за собой груду порочности. Оставшуюся в стенах номера, повидавшего и не такие сцены на своём жизненном пути.
– Точно?
– опускаю глаза, не зная, что и произнести в оправдание своему недоверию.
– Сомневаешься?
– зажимает волосы в своём кулаке, заставляя слегка запрокинуть голову назад. Отрицательно качаю в ответ. Сжимает губы на коже, вызывая приступ прокалывающей внутрь боли. Морщусь, привлекая его лишь ближе. Отстраняется с мальчишеской улыбкой. Точно натворил что-то запретное. Непозволительное. То, чего делать абсолютно нельзя.
Укутывает мою шею широким палантином. Обрамляет щеки руками. Нежно касается губ, не убирая ухмылки, едва слышно произнося:
– Спрячь, следы сильно проступили. Мне действительно пора.
Разворачивается в сторону парковки. Не дожидаясь выезда, ухожу и я. Вперёд. Разрывая пространство на разделяющие метры. Пытаясь взять себя в руки. Поверить, что он позвонит... Не оборачиваться. Самое сложное, чувствовать, будто тебе смотрят в след. И не ловить отражение в потоке витрин. Странное. Наполненное решимостью идти дальше, но вдруг застопориться на месте и, обернувшись, броситься ему вдогонку.
Машинально запахиваюсь сильнее на холодном ветру. Нацепив постный вид, будто самочувствие отличается тишиной и спокойствием, а не мандражом, колотящим отбойным молотком изнутри. Перешагиваю порог магазина, смиряясь с окружающей действительностью. У нас новые жизни. Отдельные. И параллельные друг другу. А точки соприкосновения - лишь отступление от правил. Приятное исключение, позволяющее затаить надежду, что они на очередном витке всё же могут слиться в одну. Неужели тех эмоций, что он мне подарил за прошедшие часы не хватит, чтобы скоротать эту неделю? Быть может, всё к лучшему? Он что-то поймёт. Соскучусь я... Облокачиваюсь на спинку стула, дёргая шарф. Осекаюсь, осматривая в зеркало пару соединенных в одну отметин. Лишь отпечатка зубов не хватает. Умиляюсь несвойственной ему вседозволенности. Выглядит практически как сердечко. Красно-фиолетовое на бледной коже. На память. Доказательство того, что эта встреча - не плод моей разыгравшейся фантазии. Реальность, которую вновь хочется вновь и вновь повторять. Неделя... Твою мать! Наматываю палантин поверх рубашки. Кусаю опухшие губы, чувствуя, как мне уже начинает его не хватать. И ведь когда знаешь, что тебя ждут дома и можешь увидеть человека в любое время или даже быть рядом двадцать четыре часа в сутки, этого чувства нет. Оно отмирает, словно ненужный орган. Атрофируется. Перегорает почти до конца. Я скучаю по нему... Уже. Всегда. Постоянно. Невыносимо.
Заткнув подальше жалость к себе, и откинув на край стола телефон, завершаю мелочи, что остались с утра.
Не замечаю, как пролетает время, с головой окунувшись в дела. Несмелый стук в дверь. Поднимаю голову, одарив хмурым взглядом помощницу.
– Простите, к Вам тут пришёл... вернее просит... один мужчина.
Озаряюсь улыбкой, едва не подпрыгивая на месте. Неужели не уехал? Остался? Наплевал на Питер? Отложил дела? Ради меня...? Открываю дверь, страдальчески опуская уголки губ.