Аэропорт

Конофальский Борис

И говорит он это с надеждой в голосе, видно осточертел им их солдатский паштет из саранчи.

– Есть,– говорит Саблин.

– Махнёмся?– Всё ещё не верит радист.

Аким лезет в ранец, достаёт оттуда отличный шмат сала с богатой прожилкой, шмат заспанный солью и болотным перцем и завёрнутый в пластик. Он отрезает от куска грамм двести, и, перегнувшись через борт, отдаёт кусок солдату. Тот радостно хватает сало, передаёт его товарищу, а сам скидывает свой ранец, лезет в него, но Саблин ему говорит:

– Да

не нужно мне ничего, это подарок.

– Не нужно?– Удивляется солдат.

– Нет.

– У меня спирт есть,– предлагают второй.

– Да не надо ничего,– отмахиваться Аким,– это вам подарок от пластунов.

– Подарок?– Всё ещё не верит радист.

– Подарок.

– Ну, спасибо, друг.

– Удачи, товарищ.

Солдаты уходят, отойдя метров на тридцать в рассветную мглу, останавливаются и ещё раз кричат:

– Спасибо, друг.

Саблин машет рукой.

Казаки из кузова не вылезают, курят навалившись на борт, а мимо них бодро прошёл сотник Короткович, их командир. А за ним бегом замкомсотни подсотник Колышев.

Не прошло и двадцати минут, как офицеры вернулись, Короткович быстрым шагом прошёл мимо, а Колышев остановился у первой машины и заорал не в коммутатор, а в «голос»:

– Вторая сотня, сгружаемая, садимся на БТРы, загрузка боевая.

– Что, – просыпались казаки, что спали,– чего он сказал?

– Всё, хлопцы, приехали, слазьте.– Отвечали им те, кто не спал.

Боевая загрузка – это значит, что в БТР будут загружены все боеприпасы, что положены по боевому расписанию. Боевое расписание – это выход на линию фронта. Отдых закончился. Всё!

Вторая сотня – четыре взвода, вместе с миномётным расчётом, и офицерами, это почти девяносто человек. Закидать в БРТы снарягу и боеприпас для них дело минутное. Через десять минут шесть БТРов с логотипом Второго Пластунского Полка были готовы, люди лезли на броню, рассаживались. А подсотник Колышев докладывал командиру, что сотня к маршу готова: боеприпас, вода, запасные аккумуляторы и хладоген погружены по боевому расписанию.

Сотник принимает рапорт и лезет на второй БТР. Вот так вот, всё быстро и слажено, как положено.

– Товарищ сотник, куда нас?– Спрашивают казаки командира.

– Нашей сотне и двум моторизированным сотням казаков приказано взять станицу Ниженка.– Отвечает Короткович.

– По солнцу, что ли, атаковать будем?– Ворчат казаки.

– Да, атаку начнём сразу, как прибудем, до темноты ждать нельзя, китайцы могут подвести подкрепление.

– А мы в лоб пойдём?

– Как обычно,– говорит сотник,– мы атакуем с фронта, казаки с флангов, и попытаются их отрезать от дороги.

В лоб, на, скорее всего, окапавшегося противника, да по свету, не дожидаясь темноты. Всё как всегда. Второй сотне везёт на такие атаки.

Подошли к станице очень быстро,

там их уже ждали моторизированные казачьи сотни. Вся округа забита лёгкими квадратиками и БМП степняков. Офицеры всех частей собрались в кружок над планшетом, что-то решали. Казаки и пластуны ждали. Обычно болотные казаки-пластуны и казаки степные друг друга без шпилек и колкостей не оставляли. Но сейчас не до того. Атака дело серьёзное. Поздоровались и всё. Совещание было не долгим, командиры сотен пожали руки. Есаул, командовавший операцией, показал что-то сотнику Коротковичу пальцем в планшете и, хлопнув его по плечу, сказал:

– Давай, пластун, как будешь готов, начинай, и не тяни, до восьми утра твои должны войти в первую траншею китайцев.

– Есть,– говорит Короткович.

– Слыхали?– Спросил командир четвёртого взвода Михеенко.– К восьми часам нам уже в Ниженке быть.

– Да слыхали, как тут не услыхать, – отвечает ему урядник Носов невесело,– опять идти без разведки, без артподготовки по степи прямо на траншеи.

Михеенко хотел сказать ему что-то резкое, уже глянул на него, собрался было, да не успел.

– Командиров взводов к сотнику,– голосисто заорал прямо рядом с их БТРом Колышев.

– Командиров взводов к сотнику.– Донеслось со следующей машины.

И дальше:

– Командиров взводов к сотнику.

Михеенко так и не успел сказать Носову ни слова, слез с брони и поспешил к Коротковичу на совещание, получать боевую задачу.

– Ну что, Аким, нам опять первыми идти,– спросил Саблина командир штурмовой группы урядник Коровин.

Саблин пожал плечами, но под доспехом это движение почти невидимо, пришлось пояснять словами:

– Не впервой.

– Главное, чтобы снайперов у них поменьше было,– сказал Володька Карачевский. – Очень не люблю я этих сволочей.

– Да, – соглашается с ним Ерёменко,– эти гады хуже пулемёта.

Чагылысов Петя сидит на броне рядом с ними, оскалился, это он так улыбается. Он сам первый номер снайперского расчёта. Забавляют его эти разговоры, но он ничего не говорит, не лезет.

Бойцы штурмовой группы разговаривают, зачем лезть, им скоро в атаку вставать. Он их прикрывать будет, изо всех сил будет беречь их. Пусть пока снайперов ругают. Потом как всегда спасибо ему скажут.

«Пять сорок семь утра. Четвёртый взвод вышел на исходные. Тысяча двести метров северо-западнее станицы Ниженка. Требуется двадцать минут для разведки на местности, и ещё двадцать минут для установки огневых средств. Противодействия противника не наблюдается. В зоне видимости противника нет». – Записал прапорщик Михеенко в ЖБД (Журнал Боевых Действий Второй сотни)

Пулемётчики уже собрали пулемёт и поволокли его к месту установки. Так же уже почти готовы были и гранатомётчики.