Aeternum bellum (бесконечная война)
Шрифт:
Мальчик с сочувствием следил за этой игрой мысли, однако, зная по опыту, как резко и оскорбительно может отреагировать опекун на звук его голоса, молчал. Через четверть часа он всё же набрался смелости и решился задать вопрос:
– Герр Виттельсбах, простите, что тревожу вас, но не могу ли я завтра побывать в Майнце? Эмма отмечает день рождения, и у неё соберутся друзья.
Открыв глаза, Конрад медленно перевёл взгляд на Теодориха.
– Разве я когда-нибудь запрещал тебе встречаться с товарищами? – холодно спросил он.
У мужчины был глубокий мягкий баритон, в котором последнее время часто звучали резкие нотки.
– Нет, но… вы же должны знать, где и с кем
– Ты волен делать всё, что заблагорассудится, – отстранённо сказал маг, – я не имею ни права, ни желания тебе мешать.
Его тон задел мальчика, и он позволил себе продолжить:
– Но на завтра запланирована тренировка по боевым заклинаниям. Я могу пропустить этот урок?
Виттельсбах резко выпрямился в кресле.
– Думаешь, меня беспокоит, сможешь ли ты себя защитить, выйдя из-под моей опеки? – сдавив подлокотники, прошипел он. – Вовсе нет. Я делаю всё, чтобы подготовить тебя к жестокостям нашего мира, но если ты предпочитаешь учению глупые забавы, пожалуйста, право твоё. Как только ты достигнешь совершеннолетия, наши пути разойдутся, и жизнь покажет, правильные ли тобой принимались решения.
Утомлённый непривычно длинной гневной тирадой чародей откинулся на спинку кресла и снова закрыл глаза.
– Если я доживу до этого момента, – прошептал он.
Напуганный не столько взрывом, сколько последней едва слышной фразой опекуна, подросток затих, и весь вечер молчал, дрожа и смахивая одинокие слезинки. А маг погрузился в воспоминания.
Если бы в этот момент мы могли заглянуть в его мозг, то увидели бы резиденцию дукса «Серви ноктис» – замок Эренфельз. Как и Фюрстенберг, он поддерживался магическими заклинаниями хозяина, но, помимо этого, барон Вольф фон Майдель, самовольно присвоивший себе не только эту крепость, но и титул, не гнушался ни одним из современных немагических средств, чтобы придать месту своего обитания блеск, соответствующий статусу владельца.
Дукс (от лат. dux – глава, проводник, вожак) – глава сервиноктисов, сильнейший тёмный колдун.
«Серви ноктис» (от лат. servi noctis – слуги ночи) – разговорное « сервиноктисы» – объединение тёмных магов, к которому обязан был присоединиться каждый, выбравший тёмную сторону. Светлые маги, за редким исключением, избегали этого сообщества.
Замок Эренфельз – бывшая таможенная и оборонная точка на рейнском острове.
Майдели ( нем. Maydell, Meidell) – баронский род. Здесь титул барона самовольно присвоен однофамильцем из мелких дворян.
Замок освещался электричеством, у ворот стояло несколько дорогих автомобилей, всё вокруг сверкало роскошью, а сам Морсатр, как называл себя колдун, выглядел просто потрясающе в своей небрежной элегантности.
Морсатр (от лат. mors atra – чёрная смерть). Здесь – имя, присвоенное дуксом сервиноктисов.
Стоящие баснословных денег костюмы ловко сидели на гибкой, мускулистой фигуре, подчёркивая достоинства внешности мужчины, который, если не всмотреться пристально, мог бы показаться безупречно красивым. По моде остриженные чёрные волосы, умный взгляд, тонкие чёткого рисунка губы, смуглая кожа, слегка крючковатый нос делали его лицо притягательным для непосвящённого.
Но первое впечатление было обманчивым. Внимательного наблюдателя напугали бы глаза: холодные, насмешливые, жестокие зеркала души. Когда же Морсатр хотел добиться дополнительного эффекта при воздействии на жертву или подвластных ему магов, он пускал в ход улыбку, если за таковую мог сойти безжизненный, страшный оскал ходячей смерти.
Рядом с этим человеком и оказался фон Виттельсбах в одном из уголков памяти. Здесь Конрад выглядел иначе, чем в современной действительности, и не удивительно, проклятие разрушения в то время ещё не коснулось его. Молодое лицо мага с едва заметными морщинками на лбу и у уголков рта поражало особыми – мужскими красотой и достоинством, атлетическое сложение, подчёркнутое величественной осанкой, более чем в настоящее время, бросалось в глаза, а чёрные волнистые волосы, стянутые в хвост, вились по спине до лопаток. Плащ, похожий на виденный нами в Фюрстенберге, отличающийся только золотым позументом у горловины, развевался по всей комнате, сопровождая мечущегося из угла в угол волшебника.
– Объясни мне, Вольф, зачем тебе это надо, и чем «Серви ноктис» не угодили эти… Шнайдеры?
Конрад фон Виттельсбах недоумевал и злился. Он не понимал стремления барона Майделя ко всё новым и новым жертвам.
– Для всех я Морсатр, друг мой, не забывай.
– Оставь эти штучки для нижестоящих, – рявкнул тёмный маг, но тут же взял себя в руки. – Почему ты никогда ничего не мотивируешь? Почему я должен действовать только на основании твоих уверений, что те, кого мы уничтожаем, это заслужили? Жизни волшебников – не игрушки, а смерть – не игра, я не люблю этого, ты же знаешь.
– Что за розовые слюни, – скривился собеседник, – ты трусишь что ли?
Виттельсбах заскрежетал зубами.
– Если бы мы не были знакомы с детства, ты поплатился бы за эти слова. Как ты смеешь обвинять меня в трусости? Я сильнее тебя и равен иллюминасу, кого мне бояться?
Иллюминас (лат. Illumines – лучик, луч) – глава «Филии луцис» – сильнейший светлый волшебник.
– Тогда выполняй приказы! – заорал Майдель. – Мягкотелый интеллигент. Неужели ты не понимаешь, что этим магическим стадом нельзя управлять иначе? Из-за полного отсутствия кровожадности ты и не смог занять место, доставшееся мне по праву сильнейшего.
От громовых раскатов голоса дукса с резким треском разлетелось оконное стекло.
– Избавь меня от своих дурацких фокусов, Вольфи! Я сожалею теперь, что не встал во главе «Серви ноктис», – зарычал в ответ Конрад. – Думаю, я проводил бы более разумную политику, не связанную с кровопролитием! А может, ещё не поздно, а?