Афанадор
Шрифт:
– Нет, я, – вмешался Галкин. – Я считал, что обязан помочь Тардавкусу, который попал из-за меня в плен к “продвинутым”. Я услышал, что его дела плохи. А у меня была возможность проникнуть туда, где содержали пленника. Поэтому я решил помочь ему.
– Допустим, вы действительно пытались ему помочь. А вы, Фергус, зачем последовали за другом?
– Именно потому, что он мой друг, – ответил Фергус. – Без меня он бы не справился.
Ленда поднялась на помост и повернулась лицом к залу. До этого она выступала со своего места.
– Злостное нарушение школьного распорядка мы можем простить. Галкину – как недавно
Аристарх поднялся со своего кресла, приосанился и провозгласил:
– Господа Фергус Кенфайлад и Дима Галкин, несомненно, виновны.
Даже невозмутимый доселе Фергус побледнел. Теперь следовало ожидать сурового приговора.
– Наказание для совершивших столь тяжкий проступок школьников – исключение из школы. Но решение об исключении любого ученика выношу не я. Решение выносит Школьный Совет. Думаю, все уже хорошо знакомы с обстоятельствами дела. Даже в "Утреннем гоблиненке", издаваемом для первоклашек, о нем писали. Поэтому у всех, кто присутствует сейчас здесь, я требую объективного ответа: могли ли действия Фергуса и Димы нанести непоправимый вред Тардавкусу, самим ребятам и тем, кто окружал их на Земле? Вы не должны принимать во внимание то, как обернулось дело. Отвечайте четко на поставленный вопрос.
Зал загудел.
– Итак, кто считает, что мальчики виновны?
Над залом поднялся лес рук.
– Предатели, – беззлобно подумал Дима. – А еще в порту встречали, кричали от восторга… С другой стороны, врать здесь не принято – что они еще могут сказать? И правда, виновны. Как ни крути, даже сами мы знали, на что шли.
Аристарх подался вперед, вглядываясь в лица ребят, сидящих в зале.
– Правильное решение, – объявил он. – Мало кто из вас покривил душой. Таким образом, мы обязаны исключить этих ребят из Мёдлёда. Вы исключены, – обратился он к мальчикам.
Дима, который надеялся-таки на чудо, начал отрешенно размышлять, каким образом доберется домой. Фергуса, видимо, волновали похожие вопросы.
– Однако, у меня есть ходатайство от члена прецептората, мага Тардавкуса, который характеризует самоотверженность ребят с лучшей стороны, – помолчав немного, заявил прецептор. – Он прекрасно знает, что нарушить закон нельзя. Фергус и Дима исключены из школы – и исключены по закону. Этот факт будет фигурировать в их личном деле, сейчас эти мальчики – не ученики Мёдлёда. Но Тардавкус просит вновь принять Фергуса Кенфайлада и Диму Галкина в Мёдлёд. Это законно. Я поддерживаю эту просьбу.
И мальчики, и почти все ребята, сидящие в зале, облегченно вздохнули.
– Мы за, за! – раздались крики с мест. – Еще бы! Ведь они – гордость школы!
– А если так – то дело решено. С завтрашнего дня Фергус и Дима снова могут приступить к занятиям. Но для них назначен испытательный срок – шесть месяцев. Если они попадутся даже за незначительные нарушения дисциплины, то отправятся домой без права на восстановления в Мёдлёде в течение года.
Аристарх довольно улыбнулся, но сесть не спешил.
– Нарушение
Ленда Волшебсон тут же достала из сумочки значок с двумя трубами, такой, как уже был у Димы, и приколола его на лацкан пиджака Фергуса.
– Теперь ты тоже входишь в команду братьев Зимм, – объявила она. – Канализационные колодцы и трубы ветшают, работать надо больше.
Фергус приосанился, будто бы его только что посвятили в рыцари.
– А сейчас – праздничный ужин, – объявил Аристарх. – Торты, напитки и мороженое ждут вас в столовой. Отметим благополучное возвращение наших друзей!
Радостно гомоня, обмениваясь мнениями и похлопывая Диму и Фергусу по плечам, школьники устремились к серебряному шару распределителя.
Глава сорок четвертая
В гостях у "пахальцев"
Попутными машинами Надир Магометов добрался до Ковалевки. Оказалось, пахальцы были не такими уж тупыми и ограниченными людьми, как рисовали их в авиационно-космической академии. И уж, конечно, они оказались гораздо добрее, чем «продвинутые». Никто из трех водителей, подвозивших мальчика, не спросил с него платы за проезд, а шофер пустого грузовика даже проехал лишних два километра, когда узнал, что Магометов не местный и не найдет дорогу к тетке сам. Надир решил, что маму Димы проще всего выдать за свою тетю, и рассказывал всем, что добирается к родной тетке, у которой не был пять лет.
У дома Галкиных Надир оказался в десять утра. Дверь в дом была заперта – Наталья Ивановна ушла на ферму, калитка открывалась свободно. Надир решил, что разыскивать хозяйку не стоит. Он зашел во двор, присел на порог, а когда ждать надоело, отыскал сарай с сеном, улегся на ароматную сушеную траву крепко уснул.
Проснулся Магометов уже под вечер от сильного грохота. Выглянув из сарая, он увидел, что посреди двора стоит женщина, уронившая на землю пустое цинковое ведро, а двое мужчин в малиновой форме рассыльных вносят во двор коробки. Со сна Надир не сразу понял, что испугало женщину, которая, по всей видимости, была мамой Димы. Но потом сообразил. Это он к рассыльным привык. А Наталье Ивановне, по всей видимости, форма гостей показалась очень странной. Еще бы – спереди и сзади на малиновых комбинезонах были нашиты небольшие мягкие экраны, на которых постоянно показывали рекламные ролики. Сейчас с них смотрели счастливые и улыбающиеся лица домашних хозяек, выбравших стиральную машину «Бонза». Этот ролик Надир знал наизусть. А скалившиеся в улыбке домашние хозяйки на экране могли испугать любого – не говоря о совсем неподготовленном человеке.