Афера по-семейному
Шрифт:
Кладбищенские истории
На кладбище Виктория приехала чуть раньше назначенного срока. От нечего делать она прошлась по дорожкам между могилами, разглядывая фотографии и читая надписи на надгробиях. Один памятник заинтересовал ее особенно. Огромный кусок черного мрамора как будто отколовшегося от скалы и небрежно упавшего посреди ограды, состоявшей из таких же черных столбиков заостренных на концах. Плитка внутри местами потрескалась, но выглядела вполне прилично. Не осознавая, зачем ей это надо, Виктория перешагнула через ограду подошла к памятнику и смахнула пыль с таблички
– Какой молодой, - вздохнула девушка с сожалением, жизнь только начиналась…. Что же с ним могло случиться?
– Мадам интересуется историей усопших?
От неожиданности Королева подскочила, попятилась и чуть не упала на острые столбики. Неподалеку от ограды стоял пожилой мужчина, одетый в старинный, довольно поношенный, черный фрак, шляпу и с тростью в руках. Лицо его было белым, а на носу довольно криво сидело потрескавшееся пенсне.
– Чур, меня, чур - замахала руками Виктория и хотела броситься бежать.
Как назло могила одной стороной упиралась в высокий забор огораживающий территорию кладбища, справа железные оградки прилегали, вплотную имея калитку на центральную аллею, а слева выход перегораживала яма непонятного происхождения, и пугающая не меньше чем приведение на дорожке. Пока Королева вертела головой, осматривалась в поисках выхода, мужчина снова заговорил.
– Приношу наиглубочайшие извинения, если испугал вас, мадам, но мне показалось….
Тут Виктория вспомнила, что у нее имеется газовый баллончик, не слушая приведение, она лихорадочно начала рыться в сумке.
Мужчина недоуменно топтался на дорожке, когда девушка нашла свое импровизированное оружие. Вытянув руку, она нажала на выступ наверху баллончика. Приведение попятилось, а струя брызнула, но не в сторону мужчины, а в Викторию. Охнув, девушка выронила баллончик и схватилась за лицо.
– С ума что ли сошли, - заговорило вдруг нормальным языком приведение, - так же и покалечится можно.
Спазм в горле не давал девушке ответить. Слезы лились как из ведра, все что она могла это мычать и мотать головой.
– Давайте я вам помогу, сказал мужчина,- он схватился за локоть девушки и повел ее по тропинке.
– Вы что живой? – спросила Королева, приходя в себя.
Мужчина удивленно посмотрел на девушку.
– А чего мне умирать? – недоуменно спросил он. Потом внимательно посмотрел и его осенило:
– Вы что приняли меня за труп?
Королева молча кивнула.
– Дааа… ужжж, дела,- вздохнул мужчина, - пошлите в сторожку, умоетесь и приведете себя в порядок. – Вам еще повезло, что брызгали на воздухе, а не в закрытом помещении, тогда было бы хуже…
Пока Королева плескала холодной водой на лицо, Петр Алексеевич, как представился мужчина, рассказывал о себе.
– Работа у меня такая, - сетовал он, - иногда приходит бабулька и говорит, - «Хочу, что бы у меня на похоронах плакал поклонник, пусть моих заклятых подружек зависть берет!», - вот одеваюсь по моде тех лет и иду убиваться по «любимой женщине». Или бывает, что не осталось никого у человека, тогда он, будучи еще живым, делает заказ и когда умирает, мы приходим проводить его в последний путь….
– Плакальщик значит, - сделала вывод девушка, - А как же вы узнаете, что человек умер?
– Чаще всего, конечно родственники сообщают, но бывает, что человек совсем одинокий, у таких, как правило, имеется страховка на полный комплекс похоронных услуг - лежит себе вместе с полисом. В морге видят ее и звонят нам, что бы мы забрали тело, а дальше совсем просто, открываем компьютер и смотрим, что у него оплачено и выполняем его последние пожелания.
– Даже не знала, что такие услуги оказываются, - удивилась Виктория, - а скажите, кого вы изображали сегодня?
– Сегодня я не работал, - признался Петр Алексеевич, - просто примерял очередной образ и тут смотрю, идет по аллее хорошо одетая дама, вот и решил, вдруг подработать удастся.
Королева подозрительно посмотрела на мужчину.- И каким образом вы подрабатываете?
– Нет, нет, - это не то, что вы подумали, - замахал руками Петр Алексеевич.
– Дело в том, что кроме актерского мастерства мне приплачивают за уход за могилками. Бывает, уезжает человек надолго или насовсем, а что делать с могилой? Вот тут я и прихожу на выручку, за небольшую сумму в год присматриваю, что бы ни разорили захоронение, убираюсь, памятник мою.
– Вы думали, что я пришла к родственнику, и хотели предложить мне свои услуги по уходу за могилой, - догадалась Виктория.
– И да и нет, – вздохнул мужчина, - Я видел, вы заинтересовались могилкой, вот и хотел рассказать вам ее историю… за отдельную плату естественно.
– Вы продаете истории? – ахнула Виктория.
– Что тут такого? – не смутился Петр Алексеевич, - кому от этого плохо? Человек уже умер. У многих могил даже родственников не осталось, а истории живут до сих пор. Знаете, у нас похоронены даже известные люди: знаменитости, политики, бандиты…. Есть самоубийцы и невинно убиенные младенцы…
– Хорошо, я поняла вас. Скажите лучше, а та могила, которую я смотрела, тоже имеет свою историю?
– Историю имеет все на свете, - вздохнул Петр Алексеевич, - просто не все мы знаем или помним, впрочем, здесь вам повезло, когда хоронили мальчишку я как раз только пришел работать так, что могу рассказать. Бесплатно. В качестве компенсации за то, что напугал вас, - добавил он улыбаясь.
Виктория, которая наконец закончила умываться, кивнула и мужчина приступил к рассказу.
Десять лет назад Петр Алексеевич работал в театре на вторых ролях. Его мечта стоять на сцене с черепом в руках и вечным вопросом «Быть или не быть» так и осталась только мечтой. Как правило, «Петруше», как его звали коллеги, доставались роли мизерные, бессловесные и скучные до зубовного скрежета. К сорока годам мужчина понял, что так и останется прислугой мелькающей на задворках сцены и загрустил. Возможно, он грустил бы и до сих пор, но однажды во время спектакля, его угораздило свалиться в зал, чем чуть не сорвал представление и в результате чего выяснилось, что актер мягко говоря на веселе и выступать просто не в состоянии. Выходки в театре ему не простили, и через неделю, после выписки из больницы, он стоял с трудовой в руках посреди улицы, а так и оставшийся не заданным вопрос «быть или не быть?» перефразировался в не менее актуальный на тот момент- «что делать?».