Афера в Брунее
Шрифт:
– История мне кажется, увы, достаточно ясной, – заметил Малко с веселой улыбкой... – С двадцатью миллионами долларов можно устроить себе приятную жизнь. Вы должны вернуть султану деньги и забыть о них.
Маллигэн раздраженно вздохнул.
– Где, по вашему, мы возьмем эти деньги? Генеральный директор отказывается изымать их из бюджета, а после Ирангейта мы почти не имеем секретных фондов. Что же касается госдепартамента, то он об этом даже и слышать не хочет. В невероятном гневе Шульц заявил нам, что виновата Компания и пусть она сама выкручивается. Но не пойдем же мы собирать пожертвования... И если об этой истории узнает
– Но что я буду делать в Брунее? – возразил Малко.
– Искать истину. Есть вещи, которые...
Одетая в сари стюардесса подошла с вымученной улыбкой к Малко
– Сэр, вы – наш последний пассажир, посадка заканчивается...
Маллигэн подтолкнул Малко к трапу.
– Посол расскажет вам остальное. Удачи.
Господствующий над лесом крыш величественный золотой купол сверкал на берегу грязной реки: дворец его величества Падуки Сери Багинды Хаджа Хассанала Болкияха Муиззаддина Ваддаулаха – абсолютного владыки Брунея... «Боинг-737» наклонился, и немного дальше Малко заметил классический малайский бидонвиль – деревянные бараки с крышей из толя, стоящие на сваях вдоль реки. Самый богатый человек в мире не любил делиться. Агломерацию окружали густые зеленые джунгли, простирающиеся на сколько хватает глаз на запад, вплоть до самого Южно-Китайского моря. Золотой купол мечети выделялся в океане покрытых толем крыш как драгоценность.
Малко собрал свои вещи. Что он обнаружит в этом богатейшем уголке земли? Женщина в длинном платье с упрятанными под платок волосами подметала коридор, который никогда не знал пыли. Крошечный, но сверхсовременный аэровокзал походил на больницу. Повсюду плакаты предостерегали, что в Брунее торговля наркотиками карается смертной казнью. Снаружи лило как из ведра. Сильный тропический ливень, из-за которого все предметы потеряли свои очертания... Было пять часов дня, но уже опускались сумерки.
За пять минут Малко арендовал совершенно новую «тойоту» и теперь направлялся по роскошной и пустынной автостраде – настоящей просеке, вырубленной в джунглях, – к столице крошечного государства, Бандар-Сери-Бегавану. Малко приехал в центр. Казалось, он очутился в маленьком провинциальном городе, густо заросшем растительностью, с несколькими современными зданиями и большими проспектами, с такими же долго горящими светофорами, как в Цюрихе. Раздался короткий сигнал клаксона, его обогнал белый «мерседес-600» с номером «BG» [5] и спокойно поехал на красный свет...
5
Брунейское правительство.
Малко почти случайно нашел «Шератон» – небольшой отель, достойный американского пригорода. Надо сказать, что ни у кого не было особых причин приезжать в Бруней. Султан не поощрял туризм, а потребности страны были очень ограниченными. Комната, которую получил Малко, была маленькая и в ней пахло плесенью.
Его ни о чем не спросили в аэропорту, и он не видел ни одного полицейского. Он набрал номер американского посольства, но никто не снимал трубку, пока подошедший сторож не объяснил ему на плохом английском, что посольство закрыто.
Ему ничего не оставалось, как ждать следующего дня. Немного одуревший от длительного перелета, Малко решил отдохнуть.
Большие
– Господин посол находится в Сингапуре, он скоро вернется. Не могу ли я вам помочь?
– Мне нужен адрес Джона Сэнборна, – попросил Малко после того как представился.
– Это на набережной Кота Бату, – объяснила она. – На симпанге номер 782, желтый дом на сваях. Приблизительно в семи милях от Сьюбок-Бриджа. Но я не знаю, дома ли его жена.
– Я навещу посла попозже, – предупредил Малко.
Он принял душ и спустился в вестибюль. На улице стояла ужасная жара. Малко сел в «тойоту» и поехал по Сунгай Кьянггеху, спускаясь к реке Бруней.
Набережная Кота Бату вытянулась вдоль илистого пролива, названного рекой Бруней, которая омывала Бандар-Сери-Бегаван и заканчивалась болотом в центре джунглей. Бесконечная дорога, повторяющая извилины реки, которую бороздили десятки моторных лодок.
Все жилые дома находились слева от дороги. Они располагались ярусами на холмах, покрытых богатой растительностью. Дороги – симпанги – шли перпендикулярно Кота Бату. Малко легко нашел симпанг номер 782 и желтый дом на сваях. Перед ним стоял белый «форд-эскорт». Миссис Сэнборн была дома. Малко поставил рядом свою «тойоту» и позвонил в дверь. Она очень быстро открылась, и перед ним явилось живое воплощение мечты: очень высокая брюнетка с пышной грудью, едва помещавшейся в черном купальнике, с ногами кинозвезды и черными очками на глазах. На ногах у нее были прозрачные пластмассовые туфли без задника, которые делали ее еще выше.
– Кто вы? – спросила она.
– Госпожа Сэнборн?
– Да. Я – Джоанна Сэнборн.
– Меня зовут Малко Линге. Меня к вам направило посольство. По поводу вашего мужа. Могу я войти?
– Пожалуйста.
Миссис Сэнборн провела его к маленькому бассейну, находившемуся позади дома, и указала ему на полотняное кресло, стоящее напротив шезлонга. Она наконец сняла черные очки, и он увидел серые глаза, полные тоски. Возле нее на низком столике стояла бутылка «Куантро» со стаканчиком, наполненным кусочками льда. Она немного выпила и спросила с горечью в голосе:
– Полагаю, что вы сюда пришли, чтобы попытаться что-то выведать. Чтобы узнать, где прячется мой муж. Вы – не первый...
– У меня и в мыслях нет ничего подобного, – защищаясь, ответил Малко, чувствуя себя не в своей тарелке.
Жара была невыносимой, а она даже не предложила ему выпить. Он был очарован местом, где зарождались ее восхитительные груди. Как Сэнборн мог бросить такую женщину?
– Я не очень хорошо знаком с делом, – продолжил Малко, – поэтому я хотел бы разобраться.
Джоанна Сэнборн посмотрела ему прямо в глаза и медленно проговорила:
– Мистер Линге, моего мужа убили. Я это уже сказала, но никто не хочет мне верить.
– Убили! – воскликнул несколько удивленный Малко. – Откуда вы это знаете?
Джоанна снова налила немного «Куантро» в стаканчик с кубиками льда. На ее груди выступили маленькие капельки пота. Глаза блестели от слез.
– Я в этом уверена, – проговорила она, чеканя слова, – хотя у меня нет никаких доказательств. Кто-то смошенничал, украв эти двадцать миллионов долларов, и они хотят повесить это на моего мужа.