Афера
Шрифт:
Услышав, как вскрикнула Дженни, Фэлкон вскочил со стула. Дверь с грохотом распахнулась, и кто-то втолкнул девушку в кабинет. Она упала на колени и истерически разрыдалась. Вслед за тем спокойно вошел Рид Бернстайн и закрыл за собой дверь. В руках он держал большое ружье. Фэлкон сразу признал в нем двухстволку, которую несколько недель назад одолжил Бернстайну, собравшемуся якобы на утиную охоту.
– Рид, во имя всего святого... – Фэлкон сделал шаг к Дженни, полагая, что ей нужна помощь.
– Заткнись, Фэлкон.
Дженни рыдала, прижав ладони к глазам.
– И ты заткнись, шлюха ты эдакая, идиотка. Уж как я тебя обхаживал, а ты – ноль внимания. Ну конечно, раз Фэлкон здесь, для тебя больше никого не существует. Ненавижу! – Бернстайн злобно пнул Дженни носком ботинка, и она ничком упала на пол. Фэлкон снова подался к ней, а Бернстайн тут же навел на него ружье. Но на сей раз он спустил курок. Позади Фэлкона с грохотом брызнуло вдребезги разлетевшееся стекло.
– Ты что, рехнулся?! – Фэлкон почувствовал, что ему обожгло щеку. Он вскочил и шагнул к Бернстайну.
– Фэлкон, стой где стоишь! – прошипел тот и опустил ружье, так что оба ствола оказались на уровне груди Фэлкона. – Ясно?
Фэлкон застыл на месте и посмотрел в глазок направленного на него дула. Он вдруг вспомнил, что постоянно задавал себе вопрос, как поведет себя, оказавшись под прицелом. Но сейчас ему совсем не хотелось выяснять это.
Бернстайн повернулся к лорду Фроуворту:
– А ты, наверное, и есть та акула из Англии, что должна была стать нашим избавителем? Вставай. – Бернстайн посмотрел на пожилого господина с презрительной ухмылкой. В ней было что-то безумное.
«Все ясно, – подумал Фэлкон. – Напряжение последних месяцев, безуспешные попытки излечить программу довели Бернстайна до края». Фэлкон метнул быстрый взгляд на Фроуворта. Тому тоже явно не приходилось прежде стоять под прицелом.
Фроуворт медленно поднялся.
– Я – лорд Фроуворт. – Его глухой голос явственно дрожал. – Я руковожу...
– Да по мне хоть Махатмой Ганди. – Бернстайн с ухмылкой повернулся к Фэлкону: – Отчего это я вдруг Ганди вспомнил? Надо как-нибудь на досуге подумать об этом. – В голосе его послышались серьезные нотки, но затем Бернстайн расхохотался.
– Рид...
– Сказал же я тебе, Фэлкон, заткнись. – Бернстайн обвел взглядом кабинет. – Говори, когда к тебе обратятся. Именно это всегда твердила мне мать. Детей делают для того, чтобы смотреть на них, а не слушать. Да, мать у меня была старушенция что надо.
Фэлкон заметил, что из-под пыльной бейсболки с эмблемой «Бостон ред сокс», почти прикрывавшей копну темных курчавых волос, у Бернстайна стекают крупные капли пота.
– Ну что, Эндрю, англичашка раскошелился или, как все другие, соскочил с крючка? Вложит он в нас денежки или к черту пошлет?
Фэлкон ощутил на себе взгляд Фроуворта, но никак на него не отреагировал.
– Почему бы тебе у него самого не спросить, Рид?
– Черт, а ведь ты прав. И как это я сам не подумал? – Бернстайн помахал дулом перед Фроувортом. – Так что, дашь немного денег под мое маленькое изобретение, хотя что-то в нем немного и поломалось? Ну... как? – с холодной серьезностью осведомился Бернстайн.
– Э-э... трудно пока сказать.
– Нет, старичок, так не пойдет, – презрительно фыркнул инженер.
– Уверен, мы можем прийти к какому-нибудь соглашению. – Голос Фроуворта снова дрогнул. Оттуда, где притаилась мисс Маллинз, послышались рыдания.
– Лжешь! – Бернстайн решительно прицелился и выстрелил. Пуля попала Фроуворту в грудь и прошла навылет. Стена окрасилась кровью. Бернстайна отшвырнуло назад: задев стул, он рухнул на пол.
Фэлкон вжался в стену. Женщины, охваченные ужасом, закричали.
– Молчать, молчать! – Бернстайн стремительно обежал взглядом комнату, попеременно целясь в Дженни, Фэлкона, Мышку. – Заткнитесь, говорю вам!
– Брось ружье, Рид! – пронзительно крикнул Фэлкон, слыша, как Фроуворт, лежащий по ту сторону стола, ловит последние глотки воздуха.
– Эй, что это, черт возьми, здесь происходит? – прозвучал из-за закрытой двери незнакомый голос.
Не успел Фэлкон открыть рот, как Бернстайн круто развернулся и снова выстрелил, на сей раз в сторону двери, откуда донесся голос. Полетели щепки. Вновь раздался истошный женский крик.
Бернстайн мгновенно повернулся к Фэлкону и навел на него ствол. На женщин он не обращал внимания. В его остановившемся взгляде таилась смерть.
Фэлкон медленно двинулся к Бернстайну, глядя прямо в горящие глаза безумца.
– Остановись, Эндрю!
– Ты что, хочешь застрелить и меня? – Фэлкон сделал еще шаг. Отсюда он видел тело Троя Хадсона, бедняги-техника, – это ему принадлежал голос, донесшийся из приемной. Он лежал в луже крови.
– Придется. Если бы ты не убедил меня бросить работу в «Майкрософт», был бы я сейчас, наверное, и здоров, и счастлив.
– Отдай ружье, Рид, – прошептал Фэлкон. Внизу, где-то вдалеке, послышались сирены. – Все кончено, и ты это знаешь.
– Да неужели?
– Конечно, знаешь. Это ружье я одолжил тебе для утиной охоты. В нем три патрона. – Звук сирен приблизился. – И все три ты уже израсходовал.
– Нет, Эндрю, не три, а пять.
– Было бы пять, но я поставил затычку. Этого требует законодательство штата Нью-Джерси. Три выстрела. Не больше.
Бернстайн бегло посмотрел на двух женщин, лежащих на полу. Они не сводили с него глаз, боясь даже вздохнуть. Он перевел взгляд на Фэлкона, немного опустил ружье, и вид у него стал грустным.