Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Шрифт:
«Артиллерия! — с ужасом подумал Нестеров. — Идиоты! Они все-таки открыли огонь из гаубиц! Сейчас они перенесут огонь на кишлак, и Звягину кранты!»
Прикрывая голову руками, Нестеров с трудом поднялся на ноги.
— Радист! — закричал он. — Карицкий! Связывайся с Воблиным! Объясни этому идиоту, что гаубицы фуярят по нам!
Шарыгин стоял на коленях рядом с худым бледным бойцом и ножом вспарывал ему штанину. Тот лежал, упираясь локтями в землю, и морщился от боли. На его ноге, чуть ниже колена, чернела маленькая точка. Кровь стекала тонкой струйкой, капала на талый
Раненого они несли на руках, насколько можно было быстро поднимаясь на вершину сопки, где можно было укрыться от огня артиллерии, а затем атаковать позиции «духов». Двое солдат уже достигли верха, но тут же залегли и стали стрелять куда-то вниз, в противоположную сторону. Бенкеч, широко раскрывая черный рот, неистово орал:
— Назад! Назад!
— Шарыгин, оставайся с Карицким! Головой отвечаешь за рацию! — крикнул Нестеров и, хватаясь руками за камни, полез наверх.
Через минуту он посмотрел с вершины вниз и все понял. Душманы пытались захватить сопку, чтобы прижать взводы сверху. Отсюда все позиции просматривались как на ладони.
В километре отсюда, у самого кишлака, из последних сил оборонялась группа Звягина. Два неполных взвода под командованием Вартаняна заняли круговую оборону — их окружали.
Душманы полукольцом обходили сопку, на вершине которой вжимался в землю Нестеров и пятеро солдат.
Где-то внизу, прикрывая собой раненого, яростно отстреливался сержант Шарыгин.
Боеприпасы заканчивались. Передать на командный пункт батальона о сложившейся ситуации возможности не было.
Артиллерия по-прежнему, снаряд за снарядом, била по склону сопки и пустырю, постепенно сдвигая огонь к позициям Звягина.
Первым их заметил Карицкий. Он тронул лейтенанта за плечо и сказал:
— Смотрите!
Низко пригибаясь, отстреливаясь на ходу, по склону сбегала группа «зеленых» — солдат афганской армии.
— Бегут, суки! — процедил Нестеров. — Оставляют нас, пидоры! Им эта война не нужна. Они спасаются!
Вскочив на ноги, Нестеров выстрелил поверх голов афганцев. Те сразу повалились на землю.
— Куда?! А кто родину защищать будет?? — хрипел Нестеров.
Афганцы завопили, что-то наперебой стали говорить, показывая руками в ту сторону, откуда шли «духи».
— Ни фига! Я вас не отпускаю! Будем держать оборону! Поняли, храбрые сарбозы?!
Афганцы хлопали ладонями по магазинам. Наверное, они пытались объяснить русскому лейтенанту, что у них кончились патроны.
Мелкий, смуглый вояка, похожий на цыганенка, пятился назад на четвереньках. На поясе у него болталась маленькая радиостанция. Нестеров ткнул автоматным стволом ему в зад. Афганец ойкнул, обернулся и смешно козырнул. Это выглядело настолько нелепо, что Нестеров расхохотался.
— Испугался, чувак? Понимаешь по-русски? Нет? Давай окапывайся! Ни шагу назад! Стоять насмерть! Позади Кабул! Что, не хочешь?
Афганец поправил на голове шапку и залепетал:
— Но Кабул… артилери, командор, шурави, душман…
— Не понимаю, о чем ты там шиздишь, — поморщился Нестеров. — Кто старший? Командор кто?.. Э-э, чурка нерусская! Ни хера ты не понимаешь!
Афганец
— Да, да, понимаш…
Афганец заговорил на своем, размахивая руками и показывая куда-то назад. Потом вдруг, услышав страшный шелест в небе, резко замолчал, прижал ладони к ушам и тюкнулся лбом в землю. Через мгновение на склоне горы снова разорвался снаряд — на этот раз значительно ниже. Горячие осколки, падая в снег, шипели, как змеи.
«Радиостанция!» — вдруг осенило Нестерова. Он схватил рацию и потянул к себе. Афганец подумал, что русский офицер принялся мародерничать, и попытался вяло сопротивляться, но тотчас получил ботинком по зубам.
Частоты были совсем рядом. Нестеров едва повернул ручку настройки, как тут же услышал голоса Воблина и Вартаняна.
— Слушай меня, Ереван, — сказал Нестеров, как только Ашот переключился на прием. — Я в километре от тебя. Снизу наступают «духи», гаубицы бьют почти по нашим позициям. Звягин у кишлака, его крепко зажали.
— Саня! — Вартанян, чувствовалось по голосу, опешил и, не зная, как обращаться без позывного, добавил: — Шурик, ты только говори, не молчи. Прием!
— Как дам сигнал зеленой ракетой, беги в сторону солнышка. А я — навстречу тебе. Они сейчас между нами, их немного. Есть шансы на успех. Ты все понял, Ереван?
— П-понял… — заикаясь, ответил Ашот и едва слышно добавил: — Ты поищи там мой котелок… На нем «Гамлет» выцарапано. Это мой старший…
Нестеров опустился щекой на холодную землю. От сердца отлегло. Вартанян еще находил силы шутить, а значит, ситуация была не такой безнадежной.
— Шарыгин! — позвал Нестеров, стараясь не встречаться с сержантом взглядом. — Мы будем контратаковать, а ты с Бенкечем неси раненого в тыл, к технике.
Нестеров скорее почувствовал, чем увидел, как рядом с ним дрожит всем телом долговязый Карицкий от возбуждения и восторга. «Он встанет сразу же за мной», — уверенно подумал Нестеров и изо всей силы рванул шнурок. Ракета с шипением взмыла в небо. Подчиняясь какому-то внутреннему порыву, он вскочил на ноги и побежал по склону, поливая все впереди себя длинными очередями. Не думая о смерти, не оборачиваясь, Нестеров продолжал бежать по склону. На бугре прямо перед ним выросли три серые фигуры. Он не успел нажать на спусковой крючок. Он даже не услышал автоматной очереди, лишь без удивления, с поразительным равнодушием увидел, как душманы стали медленно оседать, как с глухим стуком упали на землю автоматы.
Нестеров вскарабкался на бугор и снова вскинул автомат: человек десять стояли на прогалине, опустив винтовки, пулеметы стволами вниз.
Он почувствовал, как кто-то несильно ударил его ладонью по спине, и, обернувшись, увидел почерневшее и ставшее неузнаваемым лицо Ашота Вартаняна.
— Все, Нестеров! Все! Успокойся! Успокойся, я тебе говорю! Они сдались…
В сгущающихся сумерках Вартанян растерянно и опустошенно ходил по тропинке между камней, смотрел себе под ноги, ковырял ботинком землю. Расстегнутый бушлат нелепо висел на его плечах, ствол автомата почти касался каменистой поверхности тропы.