Афганские сказки и легенды
Шрифт:
– Если кто-нибудь кроме тебя войдет в мою комнату, я тут же покончу с собой. Не беспокойте меня, я буду молиться богу.
Когда Дурхо ушла в эту свою комнату, она была совсем бледная, так страдала она от любви к Адам-хану. Перестала она есть и пить.
По утрам мать приходит посмотреть на нее и каждый раз застает ее молящейся. Жизнь Дурханый – одно мучение. Мать очень беспокоилась, жалела ее – сердце ведь материнское. Однажды она спросила:
– Дурхо, что с тобой? Ты здорова или заболела? Зачем ты себя так изводишь? Скажи мне, откройся.
Дурхо
– Я не сошла с ума и не больна. Вы силой отдали меня Паяву, а я без Адама умру. Горит огонь любви к Адаму в моей груди…
Мать стала ее успокаивать:
– Хоть Паяву ты и не пара, но отец обещал тебя ему. Все же мы из одного племени, терпи Дурханый!
Дурханый сказала:
В руках у меня Коран, Кроме Адама, нет мне мужа. От горя сижу я дома. Мама, матушка! Свет мне не мил.Иными словами: «Я клянусь Кораном, что не выйду на улицу и, кроме Адам-хана, нет у меня мужа! Вот поэтому я и сижу дома, чтобы никто не увидел моего лица, его увидит только Адам-хан».
В сердце Дурханый был только Адам-хан. Она поклялась никогда не выходить из комнаты и клятву соблюдала строго: никому не показывается, ни с кем не разговаривает. Как вспомнит Адам-хана, так лишается чувств. Придет в себя – молится. Вот так и жила она со своей печальной любовью к Адам-хану. Юсуфзаям стало известно о клятве Дурханый: никуда не выходить, никому не показываться. Но прославленная ее красота и ученость, сообразительность и благочестие многим не давали покоя. Все двоюродные братья хотели повидать Дурханый, но не могли: во-первых, она была закрыта, а во-вторых, они боялись Тауз-хана.
Оставим теперь Дурханый с ее горем, а также Адам-хана, который скрывает свою любовь к Дурханый за игрой на рабабе и охотой, оставим и Паява с его волнением.
У Дурханый была двоюродная сестра по имени Баскый. В детстве они уговорились, что если одна выйдет замуж, то другая придет к ней на свадьбу. Вот уже третий день веселятся па свадьбе Баскый. И попросила Баскый свою мать привести Дурханый к ней на свадьбу.
– Она затворилась и поклялась никогда не выходить из дома,- сказала мать.
– Позови ее,- опять говорит Баскый,- она ведь обещала мне. С тобой вместе она пойдет. Ты ей напомни, как мы в детстве уговаривались прийти друг к другу на свадьбу. Если она не согласится, то скажи ее отцу. А если и отца не послушается, то скажи, что Баскый руки на себя наложит, если она не придет. Грех падет на ее голову!
Мать пошла к своему брату, Тауз-хану.
– Добро пожаловать! – приветствовал ее Тауз-хан.- Ты что такая бледная?
– Баскый выходит замуж. Отпусти со мною Дурханый!
– Ты же знаешь, что она дала клятву никуда не выходить и никого не видеть. Я ее отец и то долго ее не видел. Неволить не могу. Нет, она не пойдет.
Мать Баскый очень расстроилась. Пошла она прочь И сказала:
ЕслиТауз-хан тоже огорчился: «Станут люди меня судить, что напрасно ее обидел. Надо было разрешить ей. Пошла бы дочка – хорошо, не пошла – не моя печаль».
И Тауз-хан тут же послал за ней женщину.
Увидела тетку Дурханый, подошла к ней, обняла. Мать Баскый рассказала, что Баскый выходит замуж, и напомнила их уговор в детстве. Отец, мол, тоже разрешил Дурханый идти.
– Придешь? – спрашивает тетка.- Если нет, то Баскый покончит с собой. Решать теперь твое дело.
– Я так долго жила в одиночестве! Как я пойду из одной деревни в другую? Оставь меня, так будет лучше.
– Помни, Баскый убьет себя, повесится. Уже петлю приготовила. Сказала, если Дурханый не придет, то грех падет на ее голову. Пойдем, я тебя так закрою, что сам Аллах не увидит! На твои семь покрывал надену еще семь. Тихонько повезу и никто не узнает!
Дурханый растерялась. Если не пойти – то кровь падет на нее, а если пойти – для нее большое мучение. Подумала: для мусульманина убийство – плохое дело.
– Ладно, придется мне пойти с тобой,- сказала Дурханый. Приказала она принести сундук, надела семь покрывал, на
шею ожерелье: нарядилась. Взяла с собой книгу и отправилась в путь в сопровождении служанки и няни. Шли они, шли и пришли в дом Баскый. Сели Дурханый и Баскый рядом и повели беседу.
А Дурханый велела принести из дома особый шатер, сделанный из нескольких слоев шелка. В этом шатре она и укрылась. Баскый она сказала:
– Я долгое время провела в уединении. Никто меня не видел. Здесь я также должна жить отдельно от людей.
Ну, пока все шло хорошо. Но дома, в деревне и среди родни стало известно, что Дурханый ушла. Двоюродные братья и все, кто домогался ее увидеть, собрались вместе и держат совет- как увидать Дурханый.
В конце концов все согласились, что отправятся к ней под видом ныневате*, в изорванной одежде,- может, тогда удастся ее увидеть. Тут же собрались и поехали.
Вот явились они в дом Баскый – все на них изорвано. Подошли к подругам и няне Дурханый:
– Дурханый – наша двоюродная сестра, а мы уже много времени, как ее не видели. К вам и к ней мы совершаем ныневате. Если хоть разок увидим Дурханый – уйдем с миром обратно.
Люди Дурханый отвечают:
– И мы, и вы -пуштуны. Если вы пришли с ныневате, то мы вас принимаем. Но только Дурханый вам лица не откроет. Приведите с собой музыкантов, может, они сыграют и споют такие песни, которые подействуют на сердце Дурханый. Может, тогда она откроется.
Те, конечно, не мешкая привели музыкантов. Изо всех сил музыканты старались, разные газели распевали, но Дурханый не обращала на них никакого внимания. Под конец один из певцов обратился к ней: