Афганские сны
Шрифт:
– Самед! Это я, Бубен! Что?.. Да не мог раньше, по дороге колесо прокололи, потом на посту ДПС менты прицепились, вовремя не заправились, и неподалеку от Волочаевска бензин кончился. Голосовали с час. А в поселке долго место, где припарковаться, искали. Городок небольшой, особо не спрятаться. Вот и шарахались по нему. Что?.. Конечно, пешком, тачку сразу на въезде оставили. Короче, нашли стоянку, лучше не придумаешь. Встали, как стемнело. Бабку с девочкой видели, они к колодцу выходили, окно крайнее светилось, сейчас спят. А?.. Да отсюда ни хрена мобильник Переславль не достает. Да понял… утром в 9 часов или раньше, если выйдут из хаты… Въехал!.. Есть, затарились! Не-е, какая водка? Так, пивка взяли
Незнакомец, находившийся через комнату, на улице выключил сотовый телефон, проговорил:
– Водка, водка! Какая на хрен водка? Чистый спирт, в натуре!
Шагов бандита, назвавшегося Бубном, Поляков не слышал, но вот удар закрывшейся двери прозвучал словно выстрел. И чего он так хлопает? Ведь ночью любой звук разносится далеко, особенно рядом с рекой. Неаккуратно работают ребята, неаккуратно! А все из-за расслабленности. Они чувствуют себя охотниками, поджидающими беззащитную жертву. Охотниками, даже не подозревающими, что сами с этой минутой стали дичью.
Алексей надел перчатки. На голову водрузил шапочку, способную мгновенно превратиться в маску. Затем вытащил оружие. Присоединил к пистолету глушитель, дослал патрон в патронник, приведя ПМ в готовность к открытию бесшумного огня. Опустил на лицо маску. В том числе и для того, чтобы не быть змеченным каким-нибудь бомжом, затаившимся среди строительного мусора. Тот тоже не должен видеть его лица. Ментам бомж ничего не скажет, а вот браткам Тахира, если попадет к ним в руки, выложит все! Даже то, о чем не спросят, чтобы шкуру свою сохранить. Немного подумав, Алесей спрятал оружие. Убивать и этих бойцов Тахира не стоило. Слишком много жертв, что может вызвать непредсказуемую реакцию наркобарона. Так что с бандитами следует поступить жестко, но все же в щадящем режиме! Да и убивать, хоть и бандитов, капитану не хотелось. Тем более что в данной ситуации это не диктовалось какой-либо необходимостью.
Поляков, осторожно ступая по осыпавшейся со стен и потолка штукатурке, прошел к торцевой двери барака. Присел, выглянул наружу и тут же увидел спрятанный за кустами «Москвич». Разобрать в темноте, сколько бандитов находилось в салоне, не представлялось возможным. Обойти пост наблюдения? Можно! Но сумеет ли он бесшумно войти в дом матери Ольги, а главное – так же бесшумно и незаметно вывести Антонину Васильевну и маленькую девочку из него? Сомнительно. И тогда бандиты смогут если и не убить семью, на что у них приказа, вероятно, не было, но зафиксировать постороннее лицо вполне, о чем тут же сообщат Тахиру. Тот мгновенно запустит на трассу свои свободные бригады, и район заблокируют. Вырваться, конечно, можно, но сложно, рискуя не только собой, но и женщинами. А просекут «десятку» Матвея, то поймут, что визит майора милиции в кафе в ночь гибели банды Пыжа – явление далеко не случайное. В общем, как ни крути, а надо вытаскивать боевиков Бубна на улицу или атаковать машину с тыла, добравшись до нее либо броском, либо ползком. Предпочтительнее вытащить на улицу. Попробуем.
Поляков поднял с пола увесистый кусок штукатурки. Размахнувшись, метнул его в противоположную стену. Раздался громкий звук от удара. Он был услышан в «Москвиче». Дверка водителя открылась, из салона показалась коротко стриженная голова парня, смотрящего в сторону барака. Потом водитель вышел из салона. Кто-то изнутри машины спросил:
– Ну что там, Репа?
Водитель ответил:
– А хрен его знает! Наверное, кусок отделки отвалился!
– С чего бы это? Как стоим здесь, из барака ни гугу, а сейчас отвалился?
– Может, кошки? Или бомжара какой? Или собака? Их тут должно быть до черта!
– Должно, но до сих пор мы никого не видели. Иди осмотри барак!
Репа заупрямился:
– Дался тебе, Бубен, этот барак! Стихло же все! Там шарахаться – только ноги ломать.
Бандитов, судя по разговору, было в машине двое, в крайнем случае мог присутствовать и третий, но в пассивном состоянии, другими словами, он мог отдыхать. Наблюдение за домом должно вестись посменно. В принципе, здесь вполне хватало и двух наблюдателей. А там черт его знает! Чтобы бандиты не успокоились, Алексей поднял кусок поменьше и вновь метнул его в стену.
На этот раз открылась и дверка переднего пассажира, а к водителю прибавился еще один молодчик, ростом повыше и в плечах пошире. Он воскликнул:
– Да что за твою мать? Чего штукатурка вдруг начала сыпаться? Да так, словно халупу рушат? Иди, Репа, осмотри здание!
Алексей отошел в глубь барака, как хирург поднял облаченные в перчатки руки вверх. Репа медленно двинулся к бараку, подняв с земли увесистую трубу. Бубен стоял, опершись о крышу машины, и держал в правой руке ПМ. Главарь группы наблюдения, нарушив приказ босса, взял с собой ствол. Сейчас он следил за движением подчиненного, прикрывая того.
Алексей ждал.
Парень вошел в коридор, освещая его небольшим карманным фонариком:
– Кто тут бродит? Эй, нечистая!
Поляков шаркнул ногой. Это услышал бандит:
– Выходи, сука, или я тебя тут и похороню!
Алексей промолчал.
Подкинув трубу в руке, Репа пошел вперед. Заглянул в левую первую комнату, в правую. Повернулся, и тут же одной рукой Поляков перехватил руку бандита с трубой, другой сдавил в шейном захвате, перекрывая молодчику сонную артерию. Тот задергался, но, как ни старался, освободиться от железных объятий капитана спецназа не смог. Боролся он недолго. Захват сделал свое дело, и вскоре Алексей аккуратно положил на грязный пол тело бандита. Рядом легла труба, его оружие. С этим пока все! Теперь тот, у «Москвича», – Бубен, вооруженный пистолетом. Надо как-то и его заманить в барак. Алексей вернулся к проему в торце здания, выглянул, прикрываясь свисающей на проволоке бетонной глыбой. Увидел того, кого бандиты между собой называли Бубном. Заметил в его руке пистолет. Стал ждать. Время шло. Главарь начал нервничать. Это проявилось в его окрике:
– Репа? Ты куда делся? Бомжиху молодую, что ли, отловил? Подай голос!
Алексей, подражая Рожкову, крикнул:
– Бубен, помоги! Ногу подвернул, черт бы побрал этот барак!
Старший из бандитов не разобрал подставы. Вышел из-за машины, все так же держа вход в здание под прицелом. Громко спросил:
– Репа! Кроме твоей ноги, в сарае все в порядке?
– В порядке! Да помоги ты, больно!
Бубен передразнил Полякова:
– Больно ему! Под ноги смотреть надо!
Пошел к бараку. Алексей встал сбоку от входа. Как только в проеме возникла фигура бандита, капитан тут же нанес Бубну сокрушительный удар в челюсть, мгновенно лишив сознания. Забрал его пистолет. Затем перетащил тело старшего к подельнику. Связал обоих ремнями брюк, заткнув рты кляпами, сделанными из их же одежды, и быстро пошел к машине. Он готов был среагировать на появление в салоне третьего молодчика, но салон оказался пуст.
Бегло осмотрев «Москвич» и изъяв из него документы, лежавшие в бардачке, капитан вернулся в полуразрушенное здание.
Ногой ударил в ребра подельника Бубна:
– Подъем, пехота, замерзнешь!
Бандит очнулся. Схватился за бок, все же удар Алексей нанес ему в бок чувствительный. Ребра не сломал, но боль вызвал сильную.
Капитан присел перед бандитом. Взгляд того уперся в ствол пистолета. Поляков отвел оружие в сторону, спросив:
– Ну что, Репа? Попал, браток?
Бандит проговорил: