Афганский дневник пехотного лейтенанта. «Окопная правда» войны
Шрифт:
Ставили пост на Бучи. Мы блокировали со стороны кишлака Урусак, саперы ставили ограждение, минировали. На новой точке находиться будут зенитчики.
Торжественное построение полка, вручение наград. Я получил медаль «За боевые заслуги». Слезы навернулись на глаза, чуть не заплакал от обиды. Ведь одним указом со мной медали «За боевые заслуги» получили: начальник БПК (банно-прачечного комбината), старшина оркестра, начальник вещевого склада. Но поддержали солдаты и офицеры батальона, бросились поздравлять,
Стоял дежурным по полку. При выезде на точку, возле второго КПП подорвался «КрАЗ». Доложил в Кабул, за что получил от начальника штаба, и начальник инженерной службы, Сергей Рыженков, долго выговаривал. Ведь у «КрАЗа», всего лишь навсего оторвало колесо, никто не погиб и не ранен, а им очень долго пришлось оправдываться перед армейскими начальниками.
25 сентября 1983. Сидоров В.А. вручает медаль «За боевые заслуги»
Боря, сходив в колонну в начале сентября, по секрету сказал, что больше на боевые не пойдет. У него периодически болит голова, так как три осколка остались в голове. Поэтому мне необходимо брать командование на себя. У Бориса в октябре должна быть замена, и его можно понять. Приближается проверка, кручусь от подъема до отбоя, начальники кричат, получаю втыки, иногда не зная за что.
Проводили Андрея Козьмина. Заменщик – Нурик Абишев, окончил Алма-Атинское ВОКУ в 1982 году. Первое впечатление, а оно редко бывает ошибочным – толковый.
В батальоне ветеранов почти не осталось, я перешел в категорию самых опытных офицеров.
Сегодня подполковник Масловский отозвал в сторонку и тихо так говорит: «Наградной на тебя вернулся за Зардев». Якобы нельзя представлять к награде, не получив по предыдущему представлению, я в апреле к медали «За боевые заслуги» был представлен. Жестоко, несправедливо, обидно, ерунда какая-то, а если я заслужил? Ну да ладно, черт с ним, упрашивать, доказывать не буду. Все будет, все еще впереди. Не за награды воюем.
Жизнь пошла скучная, новые офицеры не идут ни в какое сравнение со старыми кадрами. Нет той бесшабашности, нет той удали. Все старые товарищи заменились, я стал ветераном, со мною командир батальона советуется перед каждым выходом, уважаемым человеком стал. Но все не то. Как бы хотелось, чтобы мои друзья, проверенные, прошедшие сквозь огонь и воду, были рядом. «Но жизнь идет, вокруг меня снуют и старые и молодые лица, и некому мне кепкой поклониться, ни в чьих глазах не нахожу приют…»
Стал больше и чаще общаться с Колей Рудникевич. Он ко мне заходит, я к нему. О доме разговариваем, родных местах, любимых женщинах, сдружились.
Духи захватили пост в Баладжари, пополнили свое вооружение подаренными афганцам минометом и ДШК. Половину защитников расстреляли. Как всегда в подобных ситуациях, нашелся предатель.
Вышли для встречи колонны. 3-й мcб вышел для освобождения Баладжари, духи ушли, не вступая в бой, но погиб сапер, каким-то образом щупом замкнул контакты фугаса. Пост, который строили неделю в мае, снова наш. Мы к вечеру добрались до Артынджалау.
Отдых в Артынджалау
Дошли до Третьего моста, где простояли сутки, готовились к операции. Каждый раз при выходе колонны духи узнают о нашем движении, сигнализируют пастухи, которые все являются вражескими разведчиками. Поджигают солому и, то накрывая халатом, то убирая его, клубами дыма передают данные о наших передвижениях, что-то вроде азбуки Морзе. Вот и сегодня появился километрах в четырех такой сигнальщик. Только он не учел того, что у нас БМП-2 появились. Шестая рота несколькими очередями ОФЗ загасила разведчика. Как тут было не порадоваться мощи нашего вооружения.
Дошли до слияния рек. Саперы сняли три фугаса, на четвертом подорвалась БМП шестой роты, но никто не погиб. Взрывом повреждены двери десанта, заглушили кормовые баки, и БМП пошла своим ходом. Фугас был управляемым, рядом с местом подрыва нашли леску, метров 300–400 длиной, сработал с запозданием, видимо, пока слабина выбиралась, БМП проскочила. Так в Великую Отечественную войну наши партизаны ловили «на удочку» немецкие составы. «Рыбака» в нашем случае не обнаружили, сумел уйти незаметно. Заняли высоты, остановились на ночь.
Погиб командир танка из Кишима, сел за рычаги вместо механика-водителя, крутнулся на месте, люк был не застопорен, придавило голову. Обидно, когда вот так гибнут люди, доложили во все инстанции, что погиб в бою.
Ночью вышли для блокирования Самарканди. Густой туман, не видно ни черта. Проводники якобы заблудились, водили всю ночь, вышли к кишлаку с рассветом. Духи, естественно, ушли. Для очистки совести кишлак прочесали, безрезультатно, пахлаванцы, правда, прихватили кого-то.
Разговорился с одним из пахлаванских бойцов. Вышел на дело с тремя патронами в своем «Буре», а мы с двумя боекомплектами выходим. Хотя с трех патронов троих можно уложить, а два боекомплекта можно выпустить в белый свет, как в копейку.
Где-то на маршруте Файзабад – Кишим
Возвращаемся, вышли на дорогу, где поджидала броня. Витя Федотов восемь километров тащил на веревке барана, который отчаянно упирался. И угораздило же забросить его при погрузке на БМП, где находился начальник политотдела. Вернулись на Третий мост. Чего только не пришлось выслушать – мародеры, грабители и т. п. Сержант, конечно, все взял на себя, объясняя, что тушенка надоела, но все равно стал для политотдела врагом.