Афганский осведомитель
Шрифт:
— Ну что, подходы к схрону «душки» обработали грамотно. На подходе поставили три неизвлекалки, рвать их я не стал, черт его знает, чего они в тайник набили. В общем, мины обошли, сейчас бойцы вскрывают люк, будем смотреть, что внутри.
Марков, щурясь от ярких лучей солнца, огляделся по сторонам. Они находились почти в сорока километрах от Даши-Мусс, у самого подножия горного массива, где дальше были владения моджахедов.
Тайник с оружием душманов Кириллу сдал его информатор, который был торговцем и кочевал по всем южным провинциям Афганистана, потому много чего знал и многое наблюдал. Когда тайник закладывали, он собственными глазами это увидел, поскольку ночь застала его
Место, где сейчас работали бойцы из саперного взвода, было оцеплено двойным кольцом десантников, за которыми, угрожающе задрав в сторону гор стволы пушек, стояли БМД. Вдалеке слышался шум патрулирующей над дорогой вертолетной пары. Все было обставлено серьезно и основательно. Главным в этой операции был особист, майор Евтушенко приехал на собственном «лимузине», угловатом, выкрашенном в светло-зеленые и коричневые цвета командирском БТРе. Сейчас Роман Иванович мало походил на грозного контрразведчика, сидящего в своем кабинете с неизменной сигаретой в зубах. Майор был облачен в бронежилет с нашитыми поверху подсумками для боеприпасов, а голову прикрывала обычная солдатская панама.
Поигрывая сигаретой, зажатой зубами, Евтушенко внимательно слушал сапера. Наконец, когда тот замолчал, буркнул:
— Действительно, будем посмотреть, что преподнесет нам эта пещера Али-Бабы.
— Роман Иванович, а может, ну ее, эту пещеру? Рванем к чертям собачьим, чего пацанам рисковать своими жизнями из-за этого дерьма? — не удержался от реплики Кирилл, когда сапер ушел.
— Э-э, дружище, тут ты совершенно не прав, — по-отечески проворчал майор, вытаскивая из пачки новую сигарету. — Мы уже говорили с тобой об этом в начале нашего сотрудничества, главное в нашей работе — это не только борьба с бандитами, но еще и отчет перед начальством. Если сейчас рванем этот тайник, то что напишем — «взорван схрон с оружием», и все, одна единица. Причем любой штабист может высказать сомнение, а было ли там оружие или десантура вколачивает баки. А так выпотрошим тайник и напишем, сколько килограммов взрывчатки, сколько снарядов, мин и тому подобного добра. После чего ни одна крыса не вякнет, что мы наводим тень на плетень.
— Кстати, насчет тени, моего информатора не «спалит» весь этот спектакль? — окинув головой стоящие вдалеке фигурки десантников, спохватился Кирилл.
— Да нет, все сделали в лучших традициях театрального жанра. Утром здесь проводили прочесывание правительственные войска, мы к ним прицепили взвод парашютистов и взвод мотострелков. В самый разгар операции бравые десантники нашли «рояль в кустах». Так что, Кирюша, твой информатор при любом раскладе не при делах.
Снова появился перепачканный землей капитан-сапер.
— Все в порядке, — он смахивал пот с лица. — Господа офицеры, можете следовать за мной, только смотрите под ноги.
В разрытую пещеру проходили мимо полуметровых спиц с красными треугольными флажками, указывающими закладки мин, между ними виднелась хорошо протоптанная тропа. Из черного зева пещеры дохнуло жаром. Евтушенко включил фонарь, желтый луч тут же выхватил аккуратно сложенные штабеля ящиков.
— Солидно. Вытаскиваем это добро наружу, хлопцы, — контрразведчик решил в нору не забираться.
Разгрузка пещеры прошла быстро, вскоре на грузовик были погружены двадцать ящиков с минометными снарядами, сотня цинков с автоматными патронами и столько же реактивных гранат к «РПГ-7». Последними в кузов отправилась дюжина похожих на кастрюли итальянских противотанковых мин в пластиковых корпусах.
— Вот такие загадки природы, — негромко произнес капитан-сапер, держа в обеих руках наперевес, как монарх скипетр и державу, противотанковую гранату и патронный цинк. На обоих этих изделиях отчетливо виднелись замысловатые иероглифы, сделанные черной краской.
— Да, русский с китайцем братья навек, — с ироничной усмешкой констатировал Евтушенко, потом посмотрел на часы и объявил: — Пора и нам честь знать…
Сидя у открытого люка в БТРе, Кирилл пытался вдохнуть полной грудью свежего воздуха, но солнце к этому времени накалило все вокруг, и по лицу Маркова хлестали жаркие струи, на зубах противно скрипел песок. Кирилл на эти неудобства старался не обращать внимания.
Настроение у сыщика было приподнятым. Пошел третий месяц, как он на войне. Втянулся, наладил работу с агентурой, даже завербовал духанщика, человека, через чьи уши проходил едва ли не весь городской рынок. И к жаре, которая с каждым днем становилась все сильнее, он стал привыкать. Скорее всего, тому помогла уверенность в своих силах на службе, да и в личной жизни. Воспоминание о Лидии заставило сердце Маркова учащенно забиться. Как и договаривались, они в прошлый раз сходили в кино, фильм оказался старый, заезженный, пленка часто рвалась. Но молодые люди ничего вокруг не замечали, «Вечная сказка любви» совершенно неожиданно превратилась для них в их сказку любви.
Вечерний поход в кино закончился в его общежитии, Костырин заночевал у афганских друзей из царандоя, поэтому комната была предоставлена в их полное распоряжение.
По лицу Кирилла скользнула ухмылка, он вспомнил, как они сперва мостились на его узкой кровати, но панцирная сетка сильно прогибалась, да еще и безбожно скрипела. Пришлось в срочном порядке стаскивать матрас на пол, потом была безумная ночь любви и страсти. Истосковавшиеся молодые люди предавались любви со всем пылом. Очнулись от этого наваждения, лишь когда за окном стало светать… Лиду нельзя было назвать писаной красавицей, с ногами от ушей и осиной талией, но она показалась ему такой родной и близкой, теплой и уютной. В общении с молодой женщиной он забывал обо всем, даже бывшую жену, из-за которой он и угодил «за речку», выбросил из памяти. Ее облик растаял, как утренний туман.
— Чему улыбаешься, Кирилл Николаевич? — мысли сыщика отвлек возглас Евтушенко. Особист присел рядом с капитаном и громко, чтобы перекричать рев двигателя, заговорил: — Только что по радио беседовал с комбатом, он доволен нашим сотрудничеством. Говорит, если так дальше пойдет — будет ходатайствовать о награждении правительственной наградой.
— Не до жиру, быть бы живу, — так же громко ответил Кирилл.
— Все так говорят вначале, а потом… — майор похлопал сыщика по ноге и вернулся к капитану-саперу, который старательно составлял докладную своему начальству…
Впереди колонны двигался танк, мощная бронированная машина с покатой башней и длинным стволом пушки напоминала доисторического зверя, вышедшего на охоту.
Танковый ствол то и дело медленно поворачивался то влево, то вправо, будто был настороже, в ожидании возможной опасности.
За танком следовала четверка БТРов, усеянных бойцами. Вслед за транспортером тащился водовоз, видавший виды «ЗИЛ-131», а за ним пристроилась пара мордатых «Уралов» с брезентовыми тентами.
— А, маленькая колонна — плохой бакшиш, недовольно проворчал Башир Ранжи, опуская бинокль, и посмотрел на лежащего рядом немолодого афганца с прикрытым черной повязкой правым глазом. Кривой Али был кадровым военным, командовал танковым батальоном, и когда власть в стране сменилась — не принял ее. Два десятка «Т-34», стоящих на вооружении тогдашней армии Афганистана, увел в горы, где вместе с моджахедами стал устраивать огневые точки на наиболее удобных местах для засад.