Афганский синодик
Шрифт:
– Если начнут – коси очередями! Не жалей меня! Иначе не успеешь!
И на английском повторял.
Через несколько дней Виталий спасёт Бориса. Да и себя. В Кабуле втроём зашли в магазинчик на так называемом Грязном рынке (был ещё Зелёный). Борис с Иваном из Кургана подошёл к прилавку. Виталий предусмотрительно, контролируя ситуацию, остановился чуть сзади. Вдруг клацнул затвор. Виталий ребром ботинка ударил в ногу афганца, тот успел нажать на курок, пуля попала Борису в ягодицу. На этом афганец отстрелялся. Виталий уложил его пулей в голову. Парни потом хохотали:
– Теперь тебе, Борис,
– Всё путём, парни!
У них, у каждого, было по два патрона для себя. На самый крайний случай. Борис через год попадёт в Афгане в окружение, и эти патроны «для себя» использует по другому назначению – уложит пару духов… А его изрешетят из автоматов…
Виталий вязал пленных, отправлял их в буфет. Наконец поток иссяк. Борис бросил:
– Сядь, посиди!
А у Виталия руки и ноги задеревенели, пальцы не слушаются. Хотел снять автомат, положить на колени, а рука не поднимается, как не своя… Так и сел к стене с автоматом на шее, и только в этот момент пришло осознание факта: в какую переделку они попали. Если что пойдёт не по сценарию, такая заваруха начнётся в Кабуле…
– Что там? – спросил Борис Толика Игнатьева, который держал свой сектор под прицелом. Толик ничего не знал. В штабе вроде как затишье, но надолго ли, что за стенами штаба – неизвестно. И подкрепления нет. Один пленный зашумел в буфете. В чём дело? Оказалось, приспичило по-маленькому. Тут же ещё один выразил аналогичное желание. Виталий повёл их в туалет. Одному руки развязал, а когда тот облегчился, показал дулом автомата: расстёгивай ширинку соплеменнику, который, по-прежнему, оставался связанным. Афганец было возмутился унизительному приказу. На что Виталий, сделав зверскую физиономию, приставил к его груди автомат:
– Быстро!
Дрожащими пальцами афганец расстегнул чужую ширинку, достал прибор… Потом без приказа застегнул штаны…
Виталий вернул облегчившихся в буфет и застал картину: один из пленных сел на пол и начал с безумными глазами распевать восточные песни. Не выдержал у бедолаги рассудок психологической нагрузки – помрачился.
С опозданием минут на сорок к Генштабу подъехала парашютно-десантная рота. Колонна машин БМД в темноте заблудилась в незнакомом городе, пришла не вовремя и в неполном составе.
Десантники дали очередь из пулемёта по верхнему этажу генштаба, вдобавок для острастки жахнули из пушки БМД. Обозначили серьёзность своих намерений. Выстрелили метко, угодили в кабинет, где находился генерал-мойра Рябченко. Десантники едва не убили своего командира. Войдя в здание, десантники начали его зачистку от афганцев, которые решили быть верны присяге до конца. Заговорили автоматы, забухали гранаты.
«Зенит» свою задачу выполнил. Генштаб был нейтрализован, не передал команду в афганские войска на начало боевых действий.
– Насколько знаю, – сказал отец Андрей, – наградами вас особо не отметили.
– Да уж. Дали медаль «За боевые заслуги». Дескать, операция сверхсекретная, нельзя её наградами раскрывать. Будто афганцы сами провернули дело, свергли Амина, а мы здесь ни при чём. Пришли после этого.
«А должны были всем Героя дать за такую операцию», – подумал священник.
– Болезнь привела в храм? – спросил Виталия.
– Да.
Месяц назад у Виталия была обнаружена злокачественная опухоль. В церковь его отправила старшая сестра: «Виталик, надо пойти, ты крещёный, исповедуйся, причастись, надо, дорогой ты мой брат».
Священник прочитал разрешительную молитву, произнёс:
– Целуйте Евангелие и крест, – и добавил про себя: «Спаси, Господи, воина Виталия, исцели его».
Афганский синодик
В Димитриевскую родительскую субботу Николай Сергеев поднялся рано утром и пошёл в церковь. Под плащом был пиджак с орденом Красной Звезды. Собираясь в церковь, почему-то решил: «Надену». Накануне вечером позвонил двоюродной сестре Марии, она сказала, что в одну поминальную записку можно вписать десять-двенадцать имён. У него получилось шесть записок. Одна с родственниками, остальные заполнил однополчанами. В церкви, в свечной лавке подал записки, купил одну большую свечу, семьдесят две маленькие, начал их ставить.
– Вы весь канун займёте! – сделала замечание подошедшая женщина. – Другим не останется.
Николай пропустил замечание мимо ушей. Женщина пожала плечами, свою свечу ставить не стала, положила на канун. Николай ставил свечи одну за другой. Зажигал, поднимал голову к большому Распятию, что стояло за кануном, говорил про себя: «Господи, упокой душу…», – крестился, втыкал свечу, зажигал от неё следующую: «Господи, упокой душу…»
За месяц до этого на похоронах дяди запали в сердце слова священника. Перед отпеванием он сказал, что усопший за гробом уже ничего не сможет сделать для своей души, а мы, здравствующие, молитвами облегчаем его участь. Душа человека, отошедшего от мира земного, чувствует молитвы, возносимые за неё с любовью, благодарна тем, кто произносит их. Души усопших молитвами живых получают утешение и приближаются к Царствию Небесному. У Иисуса Христа нет мёртвых, мы, как клеточки живого организма, взаимосвязаны тысячью невидимых нитей. Живые молятся за усопших, угодившие Богу усопшие пламенеют в молитвах за живых…
За поминальным столом Николай сидел рядом с двоюродной сестрой Машей. Мать Николая про неё говорила: «Маша у нас боголюбивая». И добавляла: «Есть в кого – в мать, сестра моя Варвара такая же была!» Маша на вопрос Николая объяснила: поминая, нужно подавать записки на проскомидию, заказывать панихиды.
– И келейно обязательно молись.
– Это как?
– Дома. Я тебе посоветую составить список, синодик так называемый, в который внеси имена, кого хочешь поминать. Поминай дома, а в церкви подавай записки. Особенно в поминальные дни.
– На Радоницу?
– Не только, кроме родительского дня после Пасхи есть ещё шесть родительских суббот в году. Через две недели Димитриевская. Церковь в этот день особо поминает всех погибших воинов.
– Во! Это как раз мне.
Вернувшись с поминок, Николай, не откладывая в долгий ящик, достал толстый альбом с армейскими фотографиями, включил компьютер, создал файл с названием «Синодик» и начал листать альбом… Первые его страницы заполняли фото, сделанные в Нижнем Новгороде. Их дивизия была оттуда, тогда ещё Нижний назывался Горьким…