Африка грёз и действительности (Том 2)
Шрифт:
Ким Тазев наклоняется к нам и кричит прямо в ухо, стараясь перекричать грохот взрывов:
— Помогите мне, пожалуйста. Мне необходимо подробно осмотреть первый кратер. Там сера. Подержите меня за ноги!
— Да это безумие! Ты отравишься!
— Попробую. Мне нужны документальные данные для отчета!
Тазев спускается по наклонному краю трехметровой воронки, из которой доносится резкий запах серы. Он настраивает объектив зеркального фотоаппарата, но вдруг аппарат зазвенел о скалы, а Ким обеими руками схватился за глаза. В лицо ему ударила волна желто-зеленого дыма из кратера. И у нас жжет глаза, горло, легкие, хочется кашлять. Мы переносим
Не далее 300 метров от нас находится подножие вулкана, непрерывно изрыгающего все новые миллионы тонн магмы. Широкий поток лавы в первые дни извержения пронесся через первобытный лес от этих мелких трещин и воронок, что зияют вокруг нас, прямо к югу, откуда к нам без конца доносятся сотрясающие землю взрывы. Мертвые ворота бушующего пекла. Мы осторожно выискиваем на застывшей лаве более холодные места. Лава внутри еще раскалена, но поверхность ее за три недели, прошедшие после первого извержения, остыла настолько, что нам можно пройти по ней еще на 100 метров ближе к вулкану. Из десятков мелких отверстий вокруг поднимаются облака серных паров, тонкие хлопья серы рассыпаются от малейшего прикосновения. Носильщики остались в обгоревшем лесу. Они побоялись приблизиться вместе с нами к тем местам, где гнев богов сеет уничтожение, гибель и смерть.
Наконец перед нами открылась арена гигантского извержения во всем своем грозном великолепии. Мы стоим как вкопанные. В 200 метрах от нас вздымается пылающая вершина вулкана, дыша в лицо невыносимым жаром. Огненный фонтан с оглушительным шумом взлетает в высоту до 1000 метров. Вихрь относит легкий шлак к западу. Тяжелые каменные глыбы и тысячи тонн выброшенной из кратера лавы падают обратно и на лету сталкиваются с новыми потоками. Часть камней, падая, ударяется о внешние склоны вулкана. Нас отделяет от него только черное озеро застывающей лавы, в котором видны два кратера меньших размеров, в этот момент уже успокоившихся и наполовину развалившихся. Из трещин на поверхности лавы бьет пламя, а с берегов пламенеющего озера продолжают падать стволы горящих деревьев.
Мы стоим лицом к лицу с новым вулканом, наблюдаем за рождением новой африканской горы.
Бурлящий лавовый котел
Во время второго похода, предпринятого нами через несколько дней в сопровождении доктора Дживерса, профессора геологии Иоганнесбургского университета, мы вместе с Тазевым после невероятно утомительного пути проникли к западному подножию вулкана. В этом месте в конусе вулкана образовался V-образный пролом. Как раз тут проложил себе путь поток, несущий разрушение. Бывали моменты, когда нам удавалось разглядеть между массами выбрасываемых раскаленных кусков лавы и газов бурлящее нутро кратера. Нам тогда открывался захватывающий вид на темную массу, которая падала обратно в озеро жидкой лавы и тут же вновь взлетала в воздух под напором гигантской силы.
Только очень медленно могли мы продвигаться вперед по глубокому слою лавового пепла; его острые колючки впивались в ноги, полуденный зной еще усиливался близостью вулкана, находящегося не более чем в 300 метрах от нас. Кора с ветвей большей части окружавших нас деревьев совсем опала или была исколота, как будто по ней прошлись теркой. В некоторых местах мы по колено проваливались в пепел, засыпавший всю окружающую местность на расстоянии многих километров уже в первый день самого сильного извержения. Мы находили трупы птиц, начавшие уже разлагаться. Дождь раскаленного пепла и струя горячего воздуха и ядовитых газов, по-видимому, застигли их раньше, чем они смогли спастись.
«… Сейчас же улетаем в Нью-Йорк!»
Бельгийская авиационная компания, поддерживающая регулярное сообщение между Нгомой, Элизабетвилем, Леопольдвилем и Костерманвилем, ловко использовала сенсационный момент и организовала обозревательные полеты над новым вулканом.
Интерес к таким полетам нарастал с каждым днем. Превосходный бизнес. Каждые полчаса погрузка новой партии любопытных.
Адриан де Мунк отправился на другой же день после нашего возвращения с сафари в Нгому, чтобы справиться относительно возможности осмотра окрестностей вулкана с самолета.
— Все места в самолетах распроданы, — объявил он нам по возвращении. — Стоят очереди любопытных со всего света. Ни журналистские удостоверения, ни научные командировки теперь не производят впечатления на администраторов авиационной компании. Бизнес есть бизнес, кто раньше пришел на мельницу, тот раньше и мелет…
— Жаль, — разочарованно сказал профессор Дживерс, — мне бы так хотелось получить полное представление о размерах первоначального центра извержения, но на будущей неделе мне надо возвращаться в Иоганнесбург: у меня лекции.
— А нам, главное, нужно было бы заснять несколько общих видов местности для монтажа фильма. Мы бы тоже полетели…
— Я так и думал, — рассмеялся Адриан. — Мне удалось заказать билеты на субботу, послезавтра можем ехать вместе в Нгому. Ким Тазев летит с нами…
Посадочные площадки аэродрома быстро исчезли внизу, и через несколько минут мы пролетали над заливом в северном конце озера, из которого к небу поднималась цепь гейзеров перегретого пара. С самолета мы снова увидели то место, где недавно в бурлящей воде появился уединенный островок лавы. Теперь он уже соединился с потоком, непрерывно стекающим в озеро.
Как огненный змей, вилась через всю местность могучая река лавы, окаймленная сожженным первобытным лесом. В нескольких километрах юго-западней кратера пылающая река разделилась на две ветви и образовала здесь обширный остров. Восточный рукав окружал северный склон Румоки, появившегося на свет при извержении 1912 года; лава еще не достигла берега озера, но ей осталось пройти немного.
На дороге, в двух местах перерезанной потоком лавы, возле Саке перед западным рукавом мы увидели несколько автомобилей. Их владельцы наблюдали за потоком с таким же любопытством, как и мы сверху. В нескольких сотнях метров отсюда Тазев застрял со своей машиной вот на той светлой полоске дороги, перехваченной с двух сторон потоками лавы в километр шириной.
Тень самолета бежала глубоко внизу по сморщенной поверхности края лавового потока, несколько раз пересекала его пылающие участки, а затем потерялась в кронах деревьев. Потухший конус Нирагонго, увенчанный короной белоснежных облаков, закачался и лег на бок. Это пилот положил самолет на крыло, облетая высокий столб дыма и уходя от вихря над вулканом. Почти отвесно под нами открывается вид на кипящий котел красной массы, с поверхности которой бьют гейзеры лавы. Вулканическая деятельность уже значительно ослабела. Мы пролетаем над местами, по которым с таким трудом пробирались во время нашего похода. Мы даже обнаружили и зеркало болотца, возле которого ночью в непосредственной близости наблюдали потрясающее зрелище.