Африка
Шрифт:
Макоко было довольно сказать лишь слово, отречься от союза с Францией — и к нему вернулись бы престол, сокровища, почести… Как честный человек, он не произнес этого слова, хотя в бесплодном ожидании проходили недели и месяцы. На все уговоры он неизменно отвечал:
— Француз обещал мне вернуться. Я жду, и он вернется. Горе тогда тем, кто предал его!
Такая ситуация продолжала сохраняться до 5 апреля 1884 года, когда внезапно утром и, как всегда у негров, с удивительной скоростью пронеслась весть, что идет на веслах большая флотилия под французским флагом.
Макоко сиял в восторге: справедливость восторжествовала. Вскоре рассеялись
Как же на глазах изменились мятежные вассалы, которых увлек за собою Мпутаба!
Отовсюду поспешно собрались вожди — с бельгийского и с французского берегов, все царьки, кому некогда де Бразза вручил французский флаг, подчинились ему, даже сам несчастный, жалкий и смущенный узурпатор Мпутаба предстал перед де Бразза и горько раскаивался в содеянном, утверждая, что испугался угроз Бельгийского комитета.
Макоко как можно скорее собрал большой съезд всех негритянских вождей с обоих берегов, где окончательно была подтверждена французская власть на судоходной части Конго.
В начале собрания Макоко публично ратифицировал соглашения, некогда подписанные им и де Бразза, и объявил, какие меры примет по соблюдению этих соглашений. Затем состоялся суд над Мпутабой. Раскаяние самозванца всем показалось искренним, и де Бразза настоял, чтобы Макоко простил виновного, но король велел Мпутабе явиться на берег Пула, где некогда незаконно правил, и публично признать власть Франции.
Мпутаба честно все исполнил и убедил вождей, даже с левого берега, присягнуть французскому флагу.
В апреле 1886 года господин де Бразза был назначен генеральным комиссаром Конго и Габона. При нем находился верный сотрудник доктор Баллэ, назначенный вице-губернатором Габона.
Казалось, генеральному комиссару нужно лишь ненадолго съездить во Францию — обсудить с правительством проблемы окончательного обустройства Конго — и он может тут же вернуться к прерванным трудам. Но с морским министерством возникли разногласия по поводу бюджета колонии. Де Бразза хотел, чтобы бюджет вотировался в целом, — так генеральный комиссар мог бы в интересах дела иметь свободу маневра. Министерство же настаивало на постатейном голосовании — ради облегчения контроля. После многомесячных переговоров де Бразза добился своего; в феврале 1887 года он отплыл к месту службы.
В Либревиле, согласно полученным инструкциям, он учредил колониальную администрацию. Затем де Бразза немедленно отправился в глубь страны, где требовалось его присутствие. Ситуация там складывалась тревожная — случалось, что начальники неоправданно прибегали к силе. Де Бразза разобрался на месте с обстановкой и отослал кого на океанское побережье, кого во Францию. Некоторые племена опять начинали драться по поводу и без повода. Губернатору, пользуясь своим влиянием, удалось восстановить между ними согласие и вдобавок заставить перенести два разборных паровых баркаса: один из них и теперь еще ходит по Огове, другой — по Конго.
В дебрях Африки де Бразза пробыл полгода и, сильно изнуренный дизентерией, вернулся на побережье. В 1888 году он отправился на родину, чтобы восстановить здоровье и представить точный доклад о положении Конго; кое-кто утверждал, будто оно не блестяще с финансовой точки зрения.
В награду за выдающиеся труды Географическое общество в 1882 году присудило ему большую золотую медаль; в том же 1882 году золотую медаль, специально выбитую в честь путешественника, преподнес ему муниципальный совет Парижа, а 14 августа 1885 года он получил офицерский крест Почетного легиона [105] .
105
Орден Почетного легиона — высшая награда Французской Республики. Учрежден 19 мая 1802 года. Орденом награждаются как военные, так и гражданские лица.
Дело де Бразза идет своим чередом, но еще далеко от завершения. Отважному путешественнику ныне больше, чем когда бы то ни было, требуются присущие ему усердие и энергия. Никто, кроме него, не в состоянии завершить освоение неизведанных районов Африки.
Именно де Бразза первый понял, что для постоянной эксплуатации бассейна Конго необходимо владеть устьями других рек и у Франции для этого — наилучшее положение. По реке, текущей по нашему Габонскому плато, можно добраться до судоходной части Конго без существенных перепадов высот. Стенли сказал следующие исторические слова:
«Тот, кто овладеет Конго, получит монополию на торговлю во всем бассейне реки. Она является и навсегда останется великой торговой дорогой, ведущей с запада в Центральную Африку».
Не будем никогда об этом забывать!
ГЛАВА 7
Детство и юность Ливингстона. — Его призвание. — Первые путешествия. — Луанда. — Переход через Черный материк. — Возвращение в Европу.
В наше время, когда жизнь мчится на всех парах, — время мгновенных знакомств, бесчисленных публикаций, легких путешествий, шумной рекламы — известность, переходящую все границы, стали приобретать люди, которые прежде не заинтересовали бы широкую публику.
Личные заслуги, как правило, тут ни при чем. Достаточно, чтобы о вашем имени несколько дней или недель трезвонили в прессе Старого и Нового света.
А людей действительно выдающихся легко предают забвению — они слишком скромны, чтобы отстоять себя среди шумных оваций, которыми встречают новые громкие имена.
Возможно, — пусть не сочтут это за парадокс — никогда бы мирный добрый проповедник доктор Ливингстон не стал знаменитостью, если бы Гордон Беннет, директор «Нью-Йорк геральд», не вздумал послать к нему репортера Стенли.
Долгое время от Ливингстона не было вестей — считали даже, что он умер. А интересовались доктором — представьте себе! — только в очень узком кругу, где высоко ценили его труды.
Но едва Ливингстоном занялся один из королей прессы — известность проповедника сразу возросла благодаря шумихе, поднятой вокруг Стенли, который сам еще ровным счетом ничего не совершил.
Их имена соединились в пару: Стенли — Ливингстон. И многие узнали о том, что сделал Ливингстон, по тому, что собирался сделать Стенли. А Стенли, отыскав Ливингстона — что, в общем, было не так уж и сложно с теми средствами, которыми располагал, — собирался присвоить себе славу знаменитого путешественника, скромно жившего на Великих африканских озерах среди черных друзей.